— Где-то я тебя видела, — заметила девушка, немного помолчав, — рожа у тебя больно знакомая.

Виктор удивленно моргнул. Подобрался и попытался встать.

— Лежи, — бросил ему ведьмак. Клюква крутилась у его ног, пока мужчина зачерпывал в маленький котелок немного снега из самой внушительной кучи, — если ты тут помрешь, хоронить тебя будет сложновато — земля промерзла.

— Ты чародей? — продолжала допрос девушка.

— Нет, — мотнул головой Виктор и попытки встать оставил до лучших времен, — ну… не совсем. Я работаю в Университете, помогаю Ректору, — о том, что он вообще-то уже почти барон Кимбольт, говорить совершенно расхотелось. Девушка не выглядела, как та, кого можно было впечатлить этим заявлением.

— Ясно, — кивнула она, — я — Ани. Это — Ламберт. А спас ты Клюкву. Спасибо тебе.

Виктор улыбнулся. Даже имя у девушки было восхитительное — такое простое, такое поразительно звучное, словно специально созданное для того, чтобы твердить его по ночам или вставлять в романтические баллады.

— У тебя, часом, сердце сейчас не остановится? — поинтересовался ведьмак скептически, — оно так заходится, что мне отсюда слышно.

Виктор поспешил сглотнуть и велеть себе успокоиться — ситуация складывалась очень уж глупой. И в глазах Ани он, должно быть, выглядел полным идиотом.

— Жалко, оленя упустили, — продолжал Ламберт, подвешивая котелок над огнем, — ну ничего, ты, малышка, в него точно попала. Я попозже его отыщу.

— Я встретил вашего оленя, — заметил Виктор, найдя в себе силы наконец сесть, скрестив ноги. У дальнего края полянки он наконец заметил двух спокойно стоявших лошадей. Клюква отбежала к ним и, похоже, готова была начать их задирать, лишь бы не было так скучно. Большой черный жеребец, явно привыкший к таким выходкам, меланхолично покосился на нее и запрял ушами.

— И что? — Ламберт глянул на Виктора с подозрением, — его ты тоже вылечил, школяр?

— Нет, — Виктор перевел взгляд на Ани — та улыбалась, и от этой улыбки юноше захотелось найти несчастное животное в лесу и вернуть его к жизни, — я его… усыпил.

— А коров ты лечить умеешь? — ехидно поинтересовался ведьмак, — при дворе пригодился бы хороший коновал.

— Ой, затухни ты, Ламберт, — раздраженно бросила Ани, потом прикрикнула через плечо, — Клюква, сидеть! — и собака послушно устроилась рядом с конем, вытянувшись по стойке смирно. — мы проводим тебя домой. Только чаю выпьем, и пойдем, идет?

Виктор открыл рот, потом закрыл его. Ответить на это ему было нечего, кроме правды.

— Я могу и сам добраться, — сказал он, — я умею открывать порталы.

— Ага, чтобы тебя на выходе разорвало в клочья, — фыркнула девушка, — не привередничай, не такая уж у нас дурная компания.

Спорить с Ани Виктору совершенно не хотелось. Он поудобней устроился на плаще и наблюдал, как девушка и ведьмак, коротко переругиваясь, готовили чай в котелке и разливали его в большие жестяные кружки.

— Будешь пить из моей, — заявила Ани, наконец усаживаясь рядом с ним на плаще — так близко, что у Виктора дыхание перехватило, — уж прости, мы не рассчитывали на компанию.

Он ничего не ответил, и, когда девушка сунула обжигающе горячую кружку ему в руки, даже не вздрогнул. Ламберт уселся рядом с ними прямо на снег — его окружающий холод, казалось, ни капли не беспокоил. Ани деловито порылась в карманах своей куртки, вытащила плоскую коробочку, обтянутую синей кожей, открыла ее и извлекла короткую бумажную палочку, сунула ее в рот. Ламберт протянул руку, щелкнул пальцами, и кончик палочки затлел. Девушка вдохнула и с наслаждением выпустила изо рта струйку белого дыма.

— Чудное изобретение, да? — усмехнулась она, видимо, заметив удивленный взгляд Виктора, — мать моего мужа прислала из Туссента. Говорит, за этими фитюльками будущее.

Сердце юноши упало.

— Мужа? — тихо переспросил он, и ведьмак отчего-то громко рассмеялся, запрокинув голову.

— Мужа, мужа, — подтвердила Ани, проигнорировав его, — пей чай, а то околеешь.

Виктор сделал большой обжигающий глоток, закашлялся, и девушка устало покачала головой.

— И откуда ты взялся, школяр? — спросила она. — Оксенфурт отсюда далеко.

Облизнув немеющим от ожога языком потрескавшиеся губы, Виктор снова сглотнул. Отдал кружку Ани, чтобы не расплескать горячую жидкость на себя. Руки все еще продолжали позорно дрожать. По всему, вроде как, выходило, что мужем Ани был не Ламберт — по крайней мере, Виктору вдруг очень захотелось на это надеяться.

— Я гулял, — наконец изобразил он некое подобие признания, — моя лошадь испугалась и убежала.

Ламберт снова громко фыркнул.

— Ладно, — он отставил свою кружку и встал, — вы тут посидите, а я пойду поищу и твою лошадь, и нашего оленя. Скоро стемнеет, надо возвращаться.

Не слушая возражений, которых ни у кого и не было, он развернулся и быстро зашагал прочь, нырнув в лес, как в хорошо изученную стоячую воду.

Некоторое время молодые люди сидели молча. Ани дымила своей палочкой и делала маленькие глотки из кружки, а Виктор всеми силами старался заставить себя не таращиться на нее.

— Вы охотники? — наконец решил он вспомнить навыки хороших манер, которые вдалбливал в него Сиги — сидеть и молчать становилось совсем уж невыносимо.

— Мы охотимся, — ответила Ани, не глядя на него, — обычно так далеко не забредаем, но мне нужно было отвлечься, вот и заехали в эту глушь. Для оленей сейчас не сезон — скорее для кабанов. Но так уж вышло.

— Жалко его, — не успев себя сдержать, заметил Виктор, и тут же едва не затолкал себе кулак в рот с досады. Ани скептически покосилась на него.

— Это тебя в университете научили этим принципам гуманизма? — осведомилась она.

— Гуманизм — это про людей, — решив, что, раз уж сарай сгорел, можно поджечь и хату, заметил Виктор, — для животных подходящего слова, кажется, не придумали.

— Наверно, потому что охота нужна для пропитания, и тут уж не до жалости, — отозвалась Ани уязвленно.

— Вы с Ламбертом не выглядите, как те, кто умер бы с голоду без этого оленя, — решил не оставаться в долгу Виктор, — но, если я не прав — прошу прощения.

Ани немного помолчала.

— Нет, ты прав, — наконец признала она и снова отвернулась. Бумажная палочка дотлела до ее пальцев, и девушка выкинула остаток в костер, — но так всяко лучше охотиться, чем как те ублюдки, что поставили тот капкан. На землях Кимбольта развелось браконьеров, а барон и пальцем не пошевелил.

Выходило, что Ани прекрасно знала, на чьей территории охотилась, и этот факт ее ничуть не смущал. Вероятно, муж ее был баронским ловчим, как иначе?

— Я думаю, он с ними разберется, — нейтрально заметил Виктор, пряча взгляд.

— Ты что не знал? — усмехнулась Ани, — барон Кимбольт умер пару дней назад. А его наследника пока не представили. Думаю, эти земли отойдут Темерской короне, тогда уж тут наступит порядок.

— Нильфгаардский порядок? — вдруг, сам того не ожидая от себя, спросил Виктор. Ани нахмурилась.

— Темерия — это не Нильфгаард, — ответила она с достоинством.

— Ну конечно, — Виктор смело заглянул ей в глаза и уткнулся в ледяную стену, но на этот раз не испугался, — неужели остались еще те, кто верит, что Империя не приберет тут все к рукам окончательно, после того, как ваша королева легла под Императора?

Ани рывком поднялась на ноги и сжала кулаки.

— А ну повтори! — выплюнула она, и Виктор поднял на нее изумленный взгляд — такой яркой вспышки патриотизма он точно не ожидал. Но юноша поспешил подняться, болезненно припал на затекшую ногу, но тут же выпрямился перед Ани во весь рост.

— А что? — спросил он с вызовом, — скажешь не так? Королеву обвели вокруг пальца, выдав полную интервенцию за простой династический брак. Замуж-то она выходила за никому неизвестного младшего принца, а потом выяснилось, что принц — с сюрпризом.

Ани залепила ему звонкую тяжелую оплеуху, и Виктор, как подкошенный, повалился обратно на плащ. Девушка навалилась на него сверху и наградила его еще одним ударом наотмашь. Навыки уличной драки в экстренной ситуации вспоминались быстро. Виктор выставил вперед локоть, блокируя следующий удар, рванулся вверх, использовав его как рычаг, стараясь скинуть девушку с себя, но она была сильней. Второй рукой Ани вцепилась ему в волосы, прижимая к земле, но Виктор, выгнувшись, подогнул ногу и уперся ей туда, где у новиградских мальчишек заканчивались аргументы. С девушкой такой прием сработал не так эффективно, но она растерялась на мгновение, и Виктору его было достаточно. Он снова рванулся вверх, чувствуя, как клок волос остается в руке противницы, перевернул ее через себя, навалился сверху, прижав предплечье свободной руки к ее шее.