Своей следующей победой Лита считала тот вечер, когда Детлафф впервые язвительно пошутил. Вернувшись из Бокерского дворца, принцесса взахлеб рассказывала ему, какие нынче при дворе носили платья, как были уложены золотые кудри княгини, и каких вкусных устриц подавали к ужину. Детлафф терпеливо слушал ее, не перебивая, и, когда Лита выдохлась, скупо поинтересовался не смастерить ли ему в подарок княжескому двору дюжину окуляров в золотой оправе с рубинами. На удивленный вопрос принцессы, он с ухмылкой ответил:

— Тогда, может быть, хотя бы дюжина человек смогла разглядеть под всем этим лоском, что княгиня-то голая.

Лита, которая добрых десять минут расписывала золотую парчу, из которой было сшито княжеское платье, сперва ничего не поняла, но позже, провожая ее ко сну, Детлафф, вопреки обыкновению, прочитал ей сказку о голом короле, и смысл его замечания наконец дошел до принцессы.

С того дня спутник стал куда более разговорчивым, и оказалось, что едкое, злое и очень забавное мнение у него имелось почти по любому вопросу. Через пару недель таких разговоров матушка даже заметила Лите, что, если та продолжит так неприлично шутить в обществе знатных туссентских особ, она перестанет брать ее с собой ко двору. Столкнувшись с подобным риском, принцесса быстро научилась держать язык за зубами, но отныне сама приносила Детлаффу все возможные сплетни, лишь бы услышать, как еще он пошутит по этому поводу. Доставалось от него, конечно, и госпоже Йеннифер, особенно с тех пор, как стало понятно, что чародейка намерена забрать Литу в Аретузу гораздо раньше, чем планировалось изначально.

Подойдя ближе к креслу, в котором сидел отец, Лита пристально пригляделась к мерцающей алой жидкости, льющейся в его вену.

— Это моя кровь? — тихо спросила она у замершего рядом лекаря, — какая красивая…

— Это, дитя, результат алхимической реакции, — пояснил Эмиель, — думаю, в твоей школе тебя научат всем тонкостям этой науки. Хорошая чародейка ведь должна не только наводить красоту при помощи заклинаний и метать огненные шары, но и суметь отличить купорос от квебрита.

Лита серьезно кивнула. О том, какую роль она сама играла в спасении своего папы от последствий страшного проклятья, принцессе в свое время поведал именно лекарь отца. Он признался, что для приготовления тех «лекарств», которые папочка принимал уже много лет, использовалась кровь Литы, и девочка, ничуть не испугавшись этого откровения, сама с радостью согласилась отдавать ее. Тем более, что процедура была совсем не страшной, принцессе было ни капельки не больно, а после ей разрешалось есть все, что душе угодно, чтобы восстановить силы. Самыми неприятными были эликсиры, которые приходилось пить, но ради здоровья папы Лита готова была потерпеть. Эту тайну она хранила от всех, даже от Йеннифер.

— На сегодня мы почти закончили, — сообщил Эмиель, извлекая из папиной шеи длинную иглу и наложив сверху плотный кусочек полотна, чтобы закрыть кровоточащий прокол. Лита серьезно кивнула, протянула руку и заботливо сжала холодные пальцы отца. Тот, не пошевелившись, улыбнулся ей.

— А когда я уеду, — вдруг спросила Лита, подняв глаза на Региса, — откуда тогда вы станете брать кровь?

Лекарь и отец переглянулись.

— Тогда, — мягко сказал папа, чуть крепче сжав пальцы Литы в своих, — это будет уже не твоя забота, моя принцесса.

Девочка нахмурилась. Этот ответ был ничем не лучше, чем если бы отец вовсе промолчал. Она уже готова была начать настаивать, но Эмгыр отвел от нее глаза и пробежал взглядом по комнате.

— Твой друг сейчас здесь? — поинтересовался он, и Лита коротко кивнула. Детлафф не имел обыкновения всегда ходить за ней по пятам, но на этот раз, ничего не сказав, просто последовал за ней невидимкой — ему, должно быть, тоже было любопытно. — Я хотел поговорить с ним, — сообщил отец твердо, все еще глядя в пустоту на другом конце комнаты. Но ни просьбам его, ни прямым приказам Детлафф никогда не подчинялся.

— Думаю, вам сперва стоит немного отдохнуть, — Регис протянул Эмгыру рубашку. Отец взял ее, осторожно натянул через голову, но пристально глядеть туда, где, по его мнению, находился Детлафф, не перестал. Лита вздохнула.

— Появись, — попросила она.

Детлафф выступил из тени, и во взгляде его принцесса заметила какую-то смутную досаду. Он держался очень прямо, но так напряженно, словно готов был в любой момент по-звериному прильнуть к земле и зарычать. Эмиель отвернулся, не глядя на него, и занялся своими приспособлениями. Эмгыр, продолжая сжимать ладонь дочери, расправил плечи, и сейчас как никогда походил на себя прежнего, словно сидел не в удобном кресле в одной рубахе, а восседал на императорском троне в полном торжественном облачении.

— Ты охраняешь мою дочь уже почти четыре года, — без лишних вступлений заговорил отец. Все это время он почти не вспоминал о существовании спутника Литы, словно желал самого себя убедить в том, что никакого невидимого стража рядом с ней не существовало, что маленькую принцессу просто окружал некий магический щит, хранивший ее от опасностей, надежный и безмолвный, как высокий горный хребет.

— Я не охраняю ее, — ответил Детлафф. — если принцессе грозит опасность, я ее устраняю, но я не сторож и не рыцарь.

Эмиель, ужасно занятый выстраиванием своих пробирок по росту на столе, едва слышно усмехнулся. Синие глаза Детлаффа на миг опасно потемнели.

— Называй это как хочешь, — махнул отец свободной рукой, — ты следуешь за ней, ты ее друг, спутник, как угодно. Суть одна — моя дочь рядом с тобой в безопасности, и именно поэтому я терплю твое присутствие в моем доме.

— Вы не смогли бы помешать мне присутствовать там, где я хочу, — все также не меняя тона, отозвался Детлафф, и Лита почувствовала, что отец начинает злиться всерьез.

— Оставьте эти глупые споры, — решительно заявила она и взглянула на Детлаффа.- ты мой друг, и с тобой я никого не боюсь. Это правда.

Ее спутник покорно чуть склонил голову.

— Как тебе известно, — продолжал Эмгыр после короткой паузы, дав себе немного успокоиться, — завтра Лита отбывает в Аретузу, чтобы пройти там долгое обучение. Сможешь ли ты последовать за ней?

Эмиель, явно тоже желавший услышать ответ на этот вопрос, повернул голову, отвлекшись от своего увлекательного занятия, и даже перестал позвякивать склянками. Лита же вдруг поняла, что подобный вопрос до сих пор вовсе не приходил ей в голову. Госпожа Йеннифер ничего не знала о Детлаффе — тот избегал приближаться и к ней, и к Корво-Бьянко, не объясняя своих мотивов.

Спутник долго молчал, потом, качнув головой, нехотя произнес:

— Я не знаю.

Вечер накануне отъезда прошел в шумной суете. Младшие братья, крутившиеся вокруг Литы, наперебой расспрашивали ее, куда она едет, и почему им нельзя поехать вместе с ней. Из Корво-Бьянко прибыла Йеннифер и надолго заперлась в кабинете с мамой и папой, видимо, обговаривая последние подробности грядущего путешествия. Детлафф после того неловкого разговора с отцом исчез, и Лита больше не чувствовала его присутствия. Сама же принцесса вдруг словно впервые столкнулась с реальностью — она уезжала из дома, чтобы никогда в него не вернуться, никогда больше не увидеть ни маму, ни папу, ни даже невыносимых братьев, ни, похоже, Детлаффа.

Конечно, Йеннифер предупреждала ее, что обучение в Аретузе — дело серьезное, а магия требовала от своих адепток значительных жертв. Она просила Литу хорошенько попрощаться с теми, кого она любила, и запомнить, что ее выбор не только приведет принцессу к могуществу и славе, роскоши и вечной молодости, откроет двери всех королевских дворцов и может сделать из нее самую влиятельную женщину Континента, но и послужит благу Империи. Все это звучало прекрасно и заманчиво — ровно до тех пор, пока Лите не пришлось по-настоящему столкнуться с этим выбором.

Рассеянно слушая перебранку Мэнно и Риэра о том, на чьей стороне станет воевать могучая колдунья Лита, принцесса вдруг ощутила холодную удушливую панику.