Фергус потряс головой и посмотрел на эльфа. Попытался ответить на его улыбку.

— Прости, — прошептал он, — и спасибо, что остановил меня. Где эта проклятая штуковина? Я отдам ее Геральту — пусть уничтожит.

— Не нужно, — покачал головой Иан и подсел к Фергусу ближе, опустил голову ему на плечо, — я сам его сломал.

Гусик тихо хмыкнул, несмело приобнял Иана за талию и застыл, глядя в огонь.

— Я и правда чуть не стал предателем, — шепнул Император, — поддался минутной слабости. Если бы не ты…

Иан не стал говорить Фергусу, что, если бы не он, ничего из происходящего не было бы вовсе. Он прильнул к другу плотнее и произнес едва слышно:

— Теперь все будет в порядке.

========== По плодам их узнаете ==========

Ламберт лежал на полу, подложив руки под голову, а Клюковка крутилась вокруг него, требовательно обнюхивая хозяина, виляя хвостом и дожидаясь хоть какой-то подсказки.

— Ищи, — повторил ведьмак весомо.

Соломенная куколка, которую Клюква любила мусолить и таскать с собой, предлагая всем вокруг попытаться вытащить ее у себя из пасти, была надежно спрятана под курткой Ани, небрежно брошенной на стул. Этой нехитрой игрой ведьмак и его собака наслаждались всякий раз, когда выпадала свободная минутка, и, когда Клюква наконец находила заветный клад, у Ламберта неизменно делался такой гордый вид, точно его ученица завалила на охоте целого василиска одним выстрелом, не меньше. Собака закончила проверять, не обманул ли ее хозяин, припрятав куколку в своей одежде и взялась за исследование комнаты.

Ани сидела на кровати ведьмака, скрестив ноги, и, стараясь не зевать и не клевать носом, наблюдала за увлекательными поисками. Утром во время очередной встречи с будущими профессорами Вызимского университета молодая королева едва не заснула, слушая лекцию о будущем северной науки одного из них, и с тех пор никак не могла сбросить с себя тяжелую сонливость. Должно быть, сказывались волнения последних недель — к собственным обычным делам, к ритму которых Анаис успела давно привыкнуть, добавлялись тревоги Фергуса. Горе-Император находился в самом сердце политической борьбы, старался балансировать между недовольством знати и изменчивым настроением простого народа. И, хоть Ани и убеждала супруга, что знать всегда будет чем-то недовольна, а народная любовь — вещь легко управляемая, Гусика ее мудрые высказывания ничуть не убеждали. На встречу с учеными, хоть и давно обещал, Фергус не явился, а делегация имперских чародеев, о прибытии которой было объявлено за пару недель до того, так и не была сформирована — похоже, в Нильфгаарде и впрямь назревали какие-то серьезные изменения, но Ани, никогда не старавшаяся объять необъятное, почти ничего об этом не знала.

Клюква положила голову на постель, критически оглядывая сбитое покрывало, надеясь заметить следы своей пропажи среди неровных складок, но Ани, улыбнувшись ей, лишь развела руками — Ламберт настойчиво просил ее не подсказывать своей любимице верного направления. Иначе, как он говорил, Клюква всегда будет ждать, что человек станет указывать ей путь.

— Ты слишком надежно ее спрятал, — заметила Ани, не сдержав широкого зевка. Ламберт поднял голову и усмехнулся.

— Ничего подобного, — возразил он, — Клюква — умная девочка, она просто пытается заставить тебя ей помогать.

Ани устало пожала плечами и снова зевнула — воспитательные методы Ламберта были родом из его собственного детства, и хорошо еще, что он не отправлял свою собаку прыгать по Гребенке, а полосы препятствий устраивал ей не в пример проще той, что проходил в свое время сам. Будь Клюква человеком, она уже была бы готова к Испытанию Травами.

Ламберт, отвлекшись на секунду от Клюквы, с сомнением глянул на Ани. Молодая королева, совсем раззевавшись, начала подумывать, не прилечь ли ей на подушку, чтобы продолжать беседу лежа.

— Опять всю ночь со своим красавчиком болтала? — требовательно спросил Ламберт.

Ани покачала головой — накануне она действительно разговаривала с Виктором, но после целого дня важных государственных дел у обоих участников беседы, разговор не клеился, и королева довольно рано обнаружила себя заснувшей на стуле посреди недосказанной фразы.

— Виктор считает, что нам нужно соблюдать осторожность, — ответила королева негромко. Она прекрасно понимала, что новоиспеченный король Редании был прав, что, узнай кто-то лишний об их связи, никто не смог бы защитить Анаис от быстрой кары, даже Фергус не сумел бы встать на ее сторону и продолжать выгораживать неверную супругу. Но отчего-то, даже осознавая все риски, от этой разумности и рассудительности возлюбленного Ани чувствовала себя очень несчастной, и едва сдерживалась, чтобы не накричать на него по любому незначительному поводу. Если бы накануне Виктор не назначил ей свидание в охотничьем домике через пару дней, она непременно так бы и сделала. Может быть, в порыве злости, объявила ему, что между ними все кончено, раз у молодого короля кишка была тонка сражаться за свою любовь.

— Удивительно разумный парень тебе достался, — одобрительно заметил Ламберт — Анаис иногда казалось, что ее верный спутник и страж считал себя не просто ее доброй тетушкой, всюду сопровождавшей неразумную благородную девицу и следившей за сохранностью ее благочестия, но и духом любви, буквально соединившим одинокие сердца. В конце концов, утверждал ведьмак, Клюковка помогла Виктору и Ани познакомиться и полюбить друг друга, а он был хозяином Клюковки и мог пожинать ее лавры, как собственные.

— И удивительно занудный, — отмахнулась Анаис, вытянув ноги. Подушка манила ее сильнее, чем объятия Виктора, и связь эта была бы куда менее скандальной, — другой бы на его месте уже отправился совершать подвиги в мою честь или стоял под моим балконом с лютней и приятелем, подсказывающим нужные слова из кустов.

— Ты начиталась каких-то глупых книжек, — фыркнул Ламберт, — лучше бы спала ночами, чем тратить время на такую ерунду.

Ани снова лишь пожала плечами — всю последнюю неделю ночами она спала, как сытый сурок в норе, но по утрам просыпалась такой усталой, словно вовсе не ложилась. Впрочем, Ламберту этого знать было необязательно.

Клюква, почти отчаявшаяся порадовать хозяина удачной находкой, снова полезла на кровать, чтобы придирчиво обнюхать Анаис. От гладкой лоснящейся рыжей шерсти шел неприятный тяжелый запах, словно собака несколько часов бегала по жаре и не успела остыть. Ани поморщилась, отпихнула от себя морду Клюквы — из пасти тоже пахло — мясом с кровью и чем-то смутно гнилостным.

— Уйди, Клюква, — скомандовала королева, — от тебя пахнет. Может, Кейра права — и стоит подержать ее на конюшне?

Ламберт сел и посмотрел на Ани так обиженно, будто она заявила, что пахнет от него самого.

— Тебе мерещится, — уверенно заявил ведьмак, подзывая собаку к себе и буквально прижимаясь носом к ее боку.

— Или твои ведьмачьи инстинкты тебя подводят! — не успев себя сдержать, резко возразила Ани, и тут же пожалела о сказанном. Ламберт угрюмо сдвинул тяжелые брови. После тех страшных ран, полученных четыре года назад, что едва не убили его, ведьмак так полностью и не восстановился. Острые чувства, рефлексы и силы вернулись к нему, но самим собой — точным и быстрым убийцей чудовищ, грозой всех утопцев и гулей в округе — он так до конца и не стал. Анаис много слышала от Ламберта, как он никогда не хотел становиться ведьмаком, как выбор был сделан за него, и, будь у него возможность, он избрал бы иную судьбу. Но на деле оказывалось, что утрата даже малой части способностей расстраивала и злила его куда больше, чем можно было предположить, хотя и Кейра, и приезжавший время от времени в гости Геральт убеждали Ламберта, что все еще может вернуться на круги своя.

— Прости, я не хотела тебя обидеть, — поспешила исправиться Ани, но Ламберт лишь заносчиво махнул рукой. Теперь можно было ожидать, что до самого вечера он продолжит обижаться… — схожу я, пожалуй, к Кейре, — Анаис спустила ноги с постели и встала — голова неприятно поплыла, точно королева готова была вот-вот лишиться чувств, но она успела взять себя в руки, — пусть приготовит мне какой-нибудь бодрящий эликсир. Солнце еще высоко, не дело, что я сегодня такая развалина.