Это неожиданное признание было как первый настоящий майский ливень, смывший уродливые следы прошедшей зимы, и в первый момент Иан не нашелся, что ответить. Это были те самые слова, которые, он надеялся, Гусик должен был сказать своим сторонником, но, произнесенные наедине, они были не менее драгоценны. Эльф придвинулся к Фергусу вплотную, прильнул к нему всем телом и опустил подбородок ему на плечо.

— Как я могу уйти? — шепнул он, — я ведь обещал, что теперь останусь с тобой насовсем. Хочешь, — он снова ободряюще улыбнулся, — я поговорю с Виктором. Он так стремится завоевать любовь моего папы, что готов даже со мной подружиться. Я попрошу его уговорить Ани на этот дурацкий план Ваттье. Что ей стоит?

— Давай больше не будем об этом говорить? — точно обессиленный предыдущим порывом, Гусик снова опустил голову, — я не хочу, чтобы ты в это вмешивался, Иан. Пожалуйста, обещай мне. Я сам со всем разберусь.

Иан тяжело вздохнул и, секунду помолчав, кивнул. Они просидели, прижавшись друг к другу еще немного, потом Фергус неторопливо нехотя поднялся.

— Мне нужно идти, — сообщил он, — скеллигские послы ждут меня уже битый час. Пойду заставлю торговые корпорации меня возненавидеть вместе со всеми остальными.

— Не всеми, — улыбнулся ему Иан и потянулся к Фергусу. Тот наклонился, но поцелуй вышел слишком быстрым и смазанным.

Когда Император вернулся к своим делам, юный эльф еще немного полежал в его кровати, глядя в потолок. Думать не хотелось, и, по счастью, в голове не осталось ни единой мысли. Иан уже начал отплывать в легкий тревожный сон, когда ксеновокс, который он всегда носил при себе, подал короткий сигнал, тихо зашипев.

Иан встрепенулся от неожиданности и сел. Яссэ не выходил с ним на связь уже несколько дней — прежде такого никогда не бывало, но юный эльф все это время пытался убедить себя, что у наставника были другие дела или, возможно, его труппа добралась туда, где ксеновокс просто перестал работать. Самому поверить в это было сложно — после нескольких лет, проведенных бок о бок с Яссэ, разговаривая с ним каждый день, Иан с трудом мог смириться, что он просто пропал, не сказав ему ни слова. Но сейчас, когда артефакт снова слабо завибрировал, привлекая к себе внимание, юный эльф вдруг засомневался. Гусик, хоть и выслушал его, не спешил прибегать к помощи Яссэ, может быть, вовсе выбросил подаренный артефакт, и Иана охватила смутная необъяснимая тревога.

Поборов ее, он взял кcеновокс в руки, провел над ним ладонью, и произнес тихо, будто кто-то мог его подслушивать:

— Яссэ?

Голос наставника прерывался и трещал, словно он и впрямь находился так далеко, что помехи мешали магической связи.

— Здравствуй, дитя, — приветствовал он Иана, — я хотел бы увидеться с тобой.

Это была неожиданная просьба — Яссэ, предпочитавший держаться далеко за горизонтом событий, до сих пор просил ученика только привести к нему Фергуса. Пустых свиданий он назначать точно бы не стал. А это значило, что что-то успело произойти, нечто такое, о чем ни Иан, ни даже Фергус еще не знали. Он нервно закусил губу, потом понял, что молчит, должно быть, слишком долго.

— Где? — спросил Иан, надеясь, что голос его не сорвется от волнения.

— На прежнем месте, — ответил Яссэ, и тон его звучал успокаивающе мягко, но недостаточно, чтобы унять тревогу Иана, — я буду ждать тебя, когда стемнеет.

Дожидаясь назначенного часа, Иан почти надеялся, что в спальню вернется Гусик и удержит его, скажет, чтобы юный эльф никуда не ходил и остался с ним, и тот готов был согласиться, хотя объяснений своему волнению никак не находил. Он верил Яссэ и знал, что тот не причинит ему вреда, но что-то в Иане буквально вопило о том, чтобы не встречаться с ним.

Но за окнами стемнело, опустилась душная южная ночь, а Гусик все не возвращался. Должно быть, встреча с послами пошла не по плану. Или он вернулся в Вызиму, чтобы уговорить Ани на авантюру Ваттье. Или юный Император вовсе не хотел приходить. Гоня от себя тревожные мысли, Иан покинул дворец никем не замеченный и открыл портал.

Яссэ ждал его в той же позе, что и в прошлый раз. Костер у его ног горел покорно и ровно, и, когда юный эльф приблизился, наставник с улыбкой — точно ничего не произошло, точно расстались они только накануне — поднялся ему навстречу. Иан тоже поспешил изобразить улыбку.

— Ты так долго не отвечал, — решился он заговорить первым, — я уже начал беспокоиться.

— Я был занят, — туманно ответил Яссэ, подходя все ближе, — но теперь позвал тебя, чтобы забрать с собой.

От неожиданности Иан попятился, невольно поднял руки, будто готовясь отражать атаку.

— Что? — переспросил он, — зачем?

— Не бойся, дитя, — Яссэ не переставал улыбаться и сделал еще один короткий шаг к нему, — все будет, как прежде. Ты вернешься к нам, и мы продолжим путешествовать. Ава ждет тебя — и не она одна, и мне ты очень нужен.

В иных обстоятельствах такие слова, несомненно, подействовали бы — за годы путешествий и за краткие недели своего бесславного возвращения Иан твердо уяснил, что в этом мире лишь наставник был всегда на его стороне, не стыдился и не презирал его. Лишь у Яссэ можно было получить не только знания, но и поддержку. Лишь он понимал и принимал его. Но в последние дни все поменялось — учитель знал бы это, если бы хоть раз связался с подопечным. Иан рассказал бы ему и о признании Фергуса, о его отчаянной просьбе не бросать себя, и о том, как с улыбкой смотрел на него папа, не видя в Иане ни опасного шпиона, ни предателя, лишь того мальчишку, которого вырастил и воспитал. И даже о словах отца, не слишком убедительных, сказанных явно необдуманно, неспособных перечеркнуть столько лет тишины, но упавших в плодородную почву сыновьего отчаяния. Иан жаждал поверить в них, и семена доверия успели дать в его душе робкие побеги. Но Яссэ, продолжавший привычно приветливо улыбаться, ничего этого не знал — или не хотел в это верить, и теперь протягивал Иану руку в надежде, что тот примет ее и не станет спорить.

— Я никуда не пойду, — заявил юный эльф и отступил на шаг, — я нужен здесь, ты сам говорил, что без меня Фергус не справится.

Яссэ печально покачал головой.

— Так было прежде, — ответил он, — но неужели ты не слышишь всех этих голосов, что шепчутся о нем, передавая из уст в уста, что Фергус не достоин занимать трон своих предков? И твое присутствие заставляет их звучать все громче.

Это была чистая правда — разговор Фергуса с его агентами безусловно это подтверждал, но Иан, сжав кулаки, упрямо тряхнул головой — голос Гусика в его голове звучал громче и уверенней всех прочих.

— Я не оставлю Гусика, — настойчиво ответил он, — пусть обо мне болтают, пусть мне придется скрываться и делать вид, что мы с ним чужие, пусть до конца дней я буду скрываться и больше не прикоснусь к нему, я буду рядом, что бы ты ни сказал.

Яссэ тяжело вздохнул. Иан знал, что учитель не кривил душой и сейчас пытался убедить его, не сказав ни слова лжи. Он заключил договор, он был связан судьбой с Фергусом, и пекся о его благополучии вместе со своим собственным, и Иан, ухватившись за это знание, попытался переубедить его:

— Давай придумаем новый план, — поспешил он заговорить снова, — наверняка есть способ помочь Фергусу как-то иначе. Если бы ты узнал имена тех, кто строит заговоры против него, я мог бы…

— Я знаю, что ты готов уничтожать врагов Фергуса, чего бы это ни стоило, — кивнул Яссэ мягко, — но всех убить невозможно, и этим ты можешь лишь еще больше ему навредить. Император не воспользовался моим подарком — думаешь, он будет рад, узнав, что ты взял правосудие в свои руки?

Иан точно знал — Гусик был против чужих смертей — даже тех, кто предал его. Он старался быть справедливым, и Иан сомневался, что его самоуправство могло оставаться в тайне от друга. Но даже так было лучше, чем бросать его одного.

— Тогда я наведу иллюзию, стану тем, кого нильфгаардское общество нехотя, но примет. — твердо возразил Иан. Пусть Фергус не согласился на его глупый план, когда все будет сделано, друг едва ли станет возражать, поймет, что иного выхода нет, — или я призову того же демона, к которому обращался ты. Отдам свою магию, чтобы спасти Фергуса…