Посомневавшись еще пару мгновений, Иан все же полез вперед — пусть порталы внутри дворца открывать было невозможно, но он отчего-то был уверен, что, если попадет в ловушку, достаточно будет применить любое заклинание из тех, что мастер Риннельдор считал губительными и запретными, чтобы незадачливого нарушителя тут же обнаружили и спасли — чтобы немедля покарать, конечно. Но любопытство гнало Иана вперед.
Он полз неторопливо, чувствуя, как острая каменная крошка впивалась в ладони и колени, а просвета впереди все еще было не видать. Становилось трудно дышать, и Иану пришлось подавить поднимавшуюся в нем волну холодной паники — что если ему было суждено задохнуться в этой трубе? Погибнуть из-за собственной глупости, не успев даже прошептать заклинания? Он притормозил, размышляя, не стоило ли повернуть назад, прислушался, и вдруг уловил доносившиеся откуда-то снизу приглушенные голоса.
Похоже, лаз и впрямь был частью вентиляционной системы и вел на дворцовую кухню — вот удивились бы несчастные повара, если бы им на голову свалился заляпанный пылью и копотью эльф, которого все считали шпионом. Это подтвердило бы общие догадки и вызвало бы на голову Гусика лишние проблемы — нужно было выбираться незаметно. Но прислушавшись повнимательней, Иан понял вдруг, что один из доносившихся голосов ему был хорошо знаком.
Гусик говорил что-то, не понижая тона, и его юный эльф узнал бы даже сквозь сон или помехи мегаскопа. Это было очень странно — не решил же юный Император навестить своих подданных и посмотреть, как живут и работают слуги? Такой жест был вполне в духе доброго правителя Фергуса, но долетевший до Иана второй голос — спокойный и размеренный — развеял его сомнения. Гусику отвечал мастер Риннельдор, а уж он точно не стал бы тратить время на то, чтобы слоняться по дворцовой кухне или конюшням.
Собравшись с мужеством, Иан пролез немного дальше и наконец заметил забрезживший свет. Голоса теперь доносились отчетливей, и, добравшись до небольшого круглого отверстия, закрытого частой железной решеткой, юный эльф выглянул через него и увидел небольшой скромно обставленный кабинет, в котором раньше ни разу не бывал. Кроме Гусика и мастера Риннельдора, в помещении, вытянувшись по струнке, стоял высокий чернобородый человек в неприметном темном дублете — Иан помнил его лицо, хотя сомнительное удовольствие встречаться с Ваттье де Ридо имел всего пару раз в жизни. Их разговор теперь был слышен отчетливо, словно юный эльф находился вместе с ними в кабинете, и это было странно. Едва ли мастер Риннельдор обезопасил все помещения дворца, кроме того, где проходила секретная встреча Императора и двух главных агентов его безопасности. Иан попытался настроиться на окружавшую комнату энергетику — и ничего не почувствовал. Ни капли магии, ни следа артефактной сигнатуры. Но собеседники разговаривали, не таясь, словно не замечали этого или не придавали этому значения.
— Почему ваши агенты до сих пор ничего не узнали? — Гусик прямо взглянул на де Ридо, и бледная скула старого разведчика нервно дернулась.
— На поиски госпожи Виго были брошены лучше силы, как вы и приказывали, — ответил он, — но она пропала бесследно. Я продолжаю настаивать на том, что ее укрывают чародейки Ложи, и разговаривать нужно именно с ними.
— Это предположение лишний раз подтверждается тем, что Филиппа Эйльхарт, глава Ложи, заявила о своем намерении взять в ученицы Ее Высочество Литу, — заметил мастер Риннельдор спокойно, но Иан видел, как он скрестил руки и плотно прижал их груди — так бывший наставник делал, только ведя самые неприятные и сложные переговоры, — Если Ложа вступила в сговор с госпожой Виго и другими бунтарями, Филиппа надеется стать советницей будущей Императрицы, заручившись поддержкой вашего отца. Я слышал, принцесса проходит обучение у чародейки с его согласия.
— Мы не можем прямо заявить о своих претензиях, пока у нас нет доказательств, — твердо возразил Гусик, — Филиппа сообщила, что обучение моей сестры — это залог мира между Империей и Реданией, и наши обвинения приведут к ненужному конфликту, а, может быть, и к очередной войне. Король Виктор подтвердил Мариборские договоренности, но все может измениться, если Империя объявит его советницу врагом нильфгаардского народа. Тогда мы выступим агрессорами, а Редания будет лишь защищаться.
— Таков, возможно, и был план заговорщиков, — нейтрально процедил Ваттье де Ридо, — потому я предлагаю не обвинять Ложу в предательстве, а вызвать их представителя на переговоры. Тогда вам, Ваше Величество, они вынуждены будут сказать правду о местонахождении Фрингильи. Или по крайней мере, вы сможете уличить их во лжи.
Немного подумав, Гусик кивнул.
— Я отправлю личное приглашение госпоже Эйльхарт, — сказал он наконец, — напишу, что тревожусь о благополучии сестры и хотел бы поговорить именно о ней. О Фрингилье и заговоре можно будет поговорить между делом.
— С вашего позволения, Ваше Величество, — встрял мастер Риннельдор холодно, — госпожа Эйльхарт занимается политикой втрое дольше, чем вы живете на свете. Боюсь, если ей есть, что скрывать, простыми переговорами вопрос не решить.
— Вы намекаете на мою глупость и дипломатическую несостоятельность? — зло поинтересовался Гусик, в упор глянув на Знающего.
— Лишь на вашу неопытность и наивность, — покачал тот головой, и Иан едва сдержался, чтобы не заставить тяжелый канделябр, мирно стоявший в углу, подлететь к бывшему наставнику и треснуть его по затылку.
— Но решение, так или иначе, за вами, — попытался сгладить ситуацию Ваттье, — если Ваше Величество считает нужным провести эту встречу, я велю все организовать.
— Благодарю, — Фергус устало прикрыл глаза, и Иан заметил, как друг глянул в сторону закрытой двери кабинета — как засидевшийся на скучном уроке ученик, мечтавший сбежать во двор к веселым голосам друзей.
— Есть еще одна вещь, которую мы хотели бы обсудить, — остудил его пылкое стремление Ваттье, — и она не менее важна, чем разоблачение заговора.
Гусик посмотрел на него взглядом, полным неподъемной усталости — у Иана от жалости засосало под ложечкой. Он решил, что вечером, оставшись с Фергусом наедине, не станет ни о чем с ним разговаривать, просто уложит его в постель, устроится рядом и будет охранять его чуткий сон до самого утра.
— Я слушаю, — вздохнул юный Император.
— Мне пока не известно, кто пустил этот слух, — начал разведчик, — но среди знати и придворных начинают болтать о ваших… как бы выразиться… склонностях, отличающихся от традиционных ценностей Нильфгаарда.
Бледное лицо Гусика вспыхнуло, он растерянно моргнул, словно Ваттье попытался врезать ему по носу, но остановил кулак за миг до удара.
— Прежде людей тревожило только отсутствие наследника, — продолжал де Ридо, — теперь же вы сами, Ваше Величество, подпитываете иные сомнения.
— Отсутствие наследника? — переспросил Гусик, на миг сжав кулаки, — но мы с Анаис женаты совсем недолго!
— Четыре года брака — это не такой уж малый срок, — возразил Ваттье, — смею вам напомнить, что ваша матушка, да светит ей Великое Солнце, впервые понесла в первый год замужества. К несчастью, та принцесса погибла, так и не сделав первого вздоха, но никто не сомневался, что ребенок существовал. Вас же Ее Величество родила буквально в день своего повторного бракосочетания с вашим отцом. Можно, конечно, пустить слух, что Императрица бесплодна, но это приведет к необходимости расторжения брака и поиску новой кандидатки. Едва ли это в ваших интересах, Ваше Величество.
— Кроме того, присутствие рядом с вами вашего…- мастер Риннельдор сделал долгую неприятную паузу, Иану показалось, он даже слегка усмехнулся Императору в глаза, — друга делает слухи о ваших наклонностях убедительными. Сейчас ваша власть полностью опирается на народную любовь, но она переменчива, и подобного греха от своего правителя люди Нильфгаарда не потерпят.
— Но что еще я могу сделать? — голос Гусика взметнулся выше, и было видно, что эта тема волнует его гораздо больше предыдущей — с чародейками и их интригами он еще надеялся что-то поделать, но над собственным сердцем был совершенно не властен. Иан досадливо прикусил губу — по всему выходило, что он сам виноват в новой проблеме Фергуса, — Я и так не появляюсь с Ианом на людях и на всех официальных мероприятиях сторонюсь его, как чумного. Я мог бы поговорить с ним, попросить его оставаться в Вызиме, но что это изменит?
