— Речи настоящего короля! — ехидно парировал Иан, — а я, между прочим, тоже перебивался с хлеба на воду, пока ездил с цирком.

— Потому что после покупки вина на хлеб денег уже не оставалось? — ядовито поинтересовался Виктор, и Роше показалось, что Иан все же продемонстрирует свое умение метать ножи в живую мишень. За то, что никто из его сыновей никогда толком не голодал, как приходилось в ранней юности самому Вернону, можно было только порадоваться.

— Если провозитесь еще дольше, сегодня голодать будем все вместе, — заметил он примирительно, — Иан, оставь ты этот глазок в покое — ты и так проковырял дыру насквозь. Виктор, чисти тщательней — не хочу потом вылавливать очистки.

Юноши зло переглянулись и замолчали, но с картошкой расправились теперь за считанные минуты. Истерзанные куски будущего ужина отправились в кипящую воду, и Роше, помешивая ее и не глядя на сыновей, буквально затылком чувствовал, как дуэль злобных взглядов продолжалась. Будущий король и бывший циркач явно упражнялись в методах бесконтактного убийства, но вмешиваться в их сражения Вернон не спешил.

— А где профессор Иорвет? — вдруг спросил Виктор, явно приняв решение просто игнорировать Иана.

— В Оксенфурте, — откликнулся Роше, с радостью хватаясь за эту возможность разбавить нездоровую атмосферу, — они с профессором Шани поедут на твою коронацию своим ходом, а я — с Анаис. Шани, кажется, выпала честь поучаствовать в церемонии, кроме того, она — супруга нильфгаардского посла. А Иорвету просто нравятся красивые ритуалы — эльфская натура дает о себе знать, хотя он сам в этом никогда не признается.

— А меня не пригласили, — вдруг подал голос Иан — так обиженно, точно в нем на мгновение проснулся тот самый маленький любознательный мальчишка, всегда желавший быть в центре всего.

— Я тебя приглашаю, — Вернон повернулся к сыновьям, и на мгновение засомневался, имел ли право звать гостей на праздник, посвященный Виктору, не спросив его разрешения. Но Виктор отчего-то притих и ничего не отвечал, даже не смотрел на остальных. — Ты войдешь в состав делегации, сопровождающей Ани, я думаю, она будет не против. Если только…

— Если только что? — с вызовом спросил Иан, — если я буду вести себя прилично и не позорить Ее Величество?

— Именно так, — подтвердил Вернон твердо, и юный эльф обиженно сник.

Вода в котелке ровно булькала, Роше добавил соли и засушенных трав, и по кухне потянулся пряный аппетитный аромат. Иан, не смирившийся с неприятным соседством, но пожертвовавший голоду гордость, повел носом и даже улыбнулся.

— Я так люблю, когда ты готовишь, — признался он вдруг, смущенно глянув на Роше, — пока путешествовал, я иногда просыпался от того, что мне снился запах твоего жаркого или йульского супа. Ты его всегда готовил на праздник — помнишь?

— Помню, — подтвердил Вернон и бросил быстрый взгляд на Виктора. Тот смотрел куда-то в сторону и, казалось, вовсе их не слышал, хотя Иан, похоже, поменяв тактику нападения, пытался добить соперника теплыми воспоминаниями, которых у юноши не было. — если до следующего Йуле ты никуда не сбежишь, а Виктору, Гусику и Ани позволят их обязанности, я могу приготовить этот суп на всех. Что ты думаешь, Виктор?

Иан, видно расценивший его слова, как натуральное предательство, поджал губы и отвернулся. Виктор же напряженно вздрогнул и растерянно взглянул на Роше. Уголок его рта дернулся, словно юноша силился улыбнуться, но никак не мог себя заставить.

— Не будет никакой коронации, — проговорил он очень-очень тихо, и на секунду Вернону показалось, что он ослышался. Даже Иан, державший глухую оборону, уставился на врага с неприкрытым удивлением.

— Как так? — первым спросил эльф, хотя у Роше на языке вертелся тот же вопрос, — ты же единственный стрыгин наследник, для тебя уже местечко на троне нагрели.

Виктор несколько секунд молчал, понурив плечи, будто надеялся под изумленными взглядами собеседников сжаться, уменьшиться и стать незаметным, лишь бы не пришлось отвечать. Собравшись с мыслями, он вздохнул.

— Я передумал, — выдавил он из себя наконец, — я все взвесил, и понял, что ничего из этой затеи не получится.

— Король при мудрых советниках может вовсе ничего не делать, — нейтрально заметил Роше. Над кипящей водой поднималась желтоватая пена, и он ловко снял ее, снова помешав, — а твоя наставница не бросит Реданию на произвол судьбы, даже если у тебя ничего не будет получаться.

— В том-то и проблема, — Виктор поднял на него удивительно решительный для его речей взгляд, — все вокруг говорят мне, что я буду только очередной головой в короне, а решать за меня будет Филиппа. Но я так не хочу. Зачем занимать трон, если я ничем не смогу помочь своей стране? Если Филиппа захочет, она найдет кого-то другого на мое место.

— Если не хочешь действовать по ее указке, думай своей головой в короне, — пожал плечами Роше, — ты будешь королем и сможешь принимать решения, никого не слушая.

— Филиппа сказала мне то же самое, — потупился Виктор, — она постоянно сравнивает меня с королем Визимиром, и говорит, что у меня есть все шансы стать независимым и мудрым правителем. Но я ведь совсем не умею править. Все, что я делал до сих пор — это, прикрываясь чужим важным именем, исполнял волю Ректора, иногда тайком идя ему наперекор. Но теперь-то имя у меня останется только собственное, за ним не спрячешься.

Иан громко фыркнул и скрестил руки на груди.

— Я, как только тебя увидел, сразу понял, что никакой ты не сын моего папы. Ты трус, — заявил он, — думаешь, те, кто сейчас правят на Континенте, хотели для себя такой судьбы? Гусик никогда не мечтал стать Императором — но стал, хотя унаследовать трон должна была Цири. И он — лучшее, что случалось с Нильфгаардом за всю его историю. А Ани? Ее посадили на трон маленькой девочкой, но ты же не станешь спорить, что мудрее и независемей ее еще поискать!

Виктор, не сумев на этот раз отвести глаза, пристально смотрел на Иана, оглушенный его внезапной тирадой — Вернон и сам не ожидал от сына такой патетики. Юный эльф гордо вскинул голову и взирал на собеседника надменно — вылитый Иорвет, ведущий дерзкую беседу со смертным врагом, стоя на широкой ветви.

— Пап, ты же сам правил Темерией, хотя совсем этого не хотел, — продолжал Иан, вдруг переведя взор на отца, и тот едва не выпалил «А я-то что?», — может, теперь ты будешь править Реданией вместо этого недоразумения? Ты же тоже родственник Адды?

— Уймись, Иан, — беззлобно осадил его Роше. Он покрутил в руках деревянную ложку, отчего-то вспомнив вес регентского жезла на ладони. Ничего тяжелее его он в своей жизни никогда не поднимал. Но в чем-то сын был, безусловно, совершенно прав, — Виктор, если ты не хочешь править, никто тебя за ноги к трону не привязывает, — заметил он задумчиво, — и ты можешь уехать из Редании, устроиться где-то еще и там принести, возможно, куда больше пользы, чем мог бы принести здесь. Или жить в свое удовольствие, ни о чем не заботясь. Ты свободен в своих решениях, и я отлично понимаю, как страшно и тяжело принимать такую ответственность на свои плечи. Мне до сих пор припоминают каждый неверный поступок, который я совершил, будучи регентом Ани. Но своим примером я показал ей, как действовать не нужно, и какой должна быть хорошая королева. Она выучила все эти уроки, и Иан прав — лучшей правительницы Темерия не знала давно. У тебя тоже хватает примеров — и славных, и отвратительных. Но, надев корону, ты не превратишься ни в доброго короля Визимира, ни в грозного Императора Эмгыра, ни в глупого регента Роше. Ты останешься Виктором, о чьем правлении расскажут потомки, и при котором ныне живущие продолжат проживать день за днем, и чью жизнь ты сможешь сделать лучше. Цена твоих ошибок будет выше, чем у любого из них, но и ценность твоих побед с ними не сравнится. Я почти не знаю тебя — и в этом мы с твоими будущими подданными очень похожи. Но и у меня, и у них есть все возможности, чтобы это исправить.

Виктор выслушал его, не опуская глаз, и, когда Роше замолчал, в ответ только кивнул, явно не слишком убежденный. Но Вернон решил для себя, что для будущего короля Редании — возможно, несостоявшегося — они с Ианом сделали все, что могли.