— Сядь на лавку, — сказал Вернон, и, когда Иан беспрекословно подчинился, опустился рядом с ним, потянул и снял сперва один сапог, потом другой, поставил их к огню, — раздевайся, высушим твою одежду.

Иан помедлил в нерешительности несколько секунд, все еще пряча глаза от взгляда отца, но потом начал неловко выпутываться из своей куртки. В доме почти не осталось сухой одежды, а сын, ростом пошедший в Иорвета, уже вытянулся на полголовы выше Роше, но тот поспешил на второй этаж, отыскал в спальне рубаху и шаровары, которые должны были подойти, и со своей добычей вернулся в кухню.

Иан успел расправиться со своей одеждой, и та темной мокрой кучей лежала на полу у очага. Вернон сунул сыну в руки большое полотенце, а рубаху и шаровары опустил на скамью рядом с ним. Он не спешил расспрашивать эльфа, что за трагедия с ним приключилась, и почему ему пришло в голову, что слоняться под дождем — это хорошая идея. Иан был, как потерянный много лет назад пес, вернувшийся в хозяйский дом, но пока не позволявший снова себя погладить — слишком настороженный и недоверчивый.

Юный эльф отжал косу и старательно обтерся полотенцем, скованно, словно стеснялся своей наготы перед отцом, натянул сперва рубаху, потом шаровары, и наконец напряженно замер у уже хорошо разгоревшегося очага.

— Ужинать будешь? — спросил Роше, мысленно прикидывая, не дает ли он невыполнимых обещаний — припасов в последние дни он не добывал, и в погребе могло не оказаться совсем никакой еды для них двоих, но Иан, разглядывая свои пальцы на ногах, угрюмо кивнул.

В погребе обнаружилось несколько крупных картофелин, немного масла и молока. Когда Роше вернулся со своей добычей, Иан продолжал сидеть за столом в той же позе, как нахохлившийся охотничий сокол, с глаз которого не сняли колпак. Вернон, украдкой поглядывая на него, набрал в маленький котелок воды, устроил его над огнем, и только когда потянулся за ножом, чтобы почистить картошку, сын наконец соизволил заговорить.

— Я никому не нужен, — тихо выговорил он, и Роше покосился на него, подавив естественное желание немедленно броситься его разубеждать — или напомнить юному эльфу, что, раз он явился в отчий дом, то надеялся, что хотя бы одному глупому человеку было на него все-таки не наплевать.

— Ани со мной не разговаривает, — продолжал Иан, не меняя тона, — Гусик так занят, что мы почти не видимся, и даже Яссэ…- эльф осекся, опасливо посмотрел на Роше, но тот слушал его, не выражая ни удивления, ни сомнений, — даже мой наставник, кажется, чем-то не доволен, и я не могу уже пару дней с ним связаться.

— У всех свои дела, — пожал плечами Роше. По поверхности воды над огнем начал стелиться белесый пар, но человек не спешил браться на картошку, теперь внимательно смотря на сына, — сейчас такое время — не принимай это на свой счет. Гусик и правда занят, но ты ведь вернулся именно потому, что знал, как ему нужен. Если он будет чувствовать твою поддержку…

— Да не нужна ему моя поддержка, — почти зло откликнулся Иан, — в Нильфгаарде все меня ненавидят, и Гусика — за то, что я постоянно трусь рядом с ним. Он, конечно, говорит, что мне мерещится, но я не дурак и не слепой.

Даже если Иан был прав в своих неутешительных выводах, Роше не спешил с ним соглашаться. Он коротко пожал плечами.

— Хочешь, определю тебя в свой отряд? — предложил он, — будешь разведчиком на службе Ее Величества. Это довольно почетно, и никто не посмеет смотреть на тебя косо. Ты мой сын, и я не дам тебя в обиду.

Иан поднял на него взгляд, и на миг Роше показалось, что он готов был вот-вот согласиться, но в следующую же секунду юный эльф потупился и покачал головой.

— Какой из меня разведчик? — произнес он печально, — я уже не тот маленький мальчик, который мог пролезть в любую щель и подслушать важные переговоры.

Роше улыбнулся и оставил при себе замечание, что лично для него Иан никогда не переставал быть тем маленьким мальчиком, и сейчас он видел его, как наяву — сын раньше иногда точно так же сидел за обеденным столом и рассказывал о своих маленьких неприятностях, казавшихся ему настоящими трагедиями.

— Как хочешь, — человек пожал плечами, — если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

Иан кивнул и отвернулся. Роше, выбирая между тем, чтобы продолжить разговор и все же взяться за ужин, помедлил, но не успел он открыть рот, как в дверь снова постучали. Иан пугливо вздрогнул, напрягся, как беглый преступник, испугавшийся, что городская стража пришла по его душу.

— Это, наверно, гонец от Ани, — успокоил его Роше, — посиди тут, я сейчас.

Пока человек шел к двери, стук повторился — и он нахмурился, догадавшись, что снова ошибся в своем предположении.

На пороге — не такой мокрый, но почти не менее нерешительный — стоял Виктор. И увидеть будущего реданского правителя за пару дней до его коронации у дверей своего дома Вернон уж точно никак не ожидал. Юноша кашлянул, выпрямился, как солдат на утреннем построении, и смело взглянул Роше в глаза.

— Я принес лекарство, — сообщил он, — для профессора Иорвета.

Роше улыбнулся. Объяснение звучало не слишком убедительно — эльф, пусть и давно страдал от своей болезни, вовсе не находился при смерти, а за прошедшие недели Вернон и вовсе почти забыл об обещании Виктора. Но, вновь решив не бросать правду в лицо собеседнику, как горсть песка в драке, человек сделал приглашающий жест рукой.

— Заходи, — позвал он, — сучья погода — замерзнешь еще.

Виктор помялся в нерешительности долю секунды, потом отважно шагнул за порог.

Роше никогда, даже в самых смелых измышлениях, не представлял себе встречу двух своих сыновей, но та сцена, которой он стал свидетелем, превзошла все его ожидания. Иан, отогревшийся и немного успокоенный разговором с человеком, заметив, кого нелегкая принесла, подобрался, готовый вскочить на ноги. Виктор, замерев на пороге, метнулся взглядом к ножу, приготовленному Роше для картофеля. Они сверлили друг друга взглядами несколько секунд, примериваясь, как бы получше кинуться на противника, пока Вернон не подтолкнул Виктора в спину.

— Не стой столбом, — подбодрил он его, — садись к огню, сейчас будем ужинать.

Иан все же гордо поднялся из-за стола, сжимая кулаки.

— Мне, пожалуй, пора, — холодно отчеканил он, — я с ним за один стол не сяду.

— Лучше я уйду, — подхватил его браваду Виктор, — я только занес лекарство. Провожать меня не надо, я найду выход.

— Сели оба, — скомандовал Роше тем тоном, от которого даже самые пьяные и разбитные бойцы Отряда Синих Полосок вытягивались по струнке и готовы были идти в бой на верную смерть, — чистите картошку.

Юноши уставились на него — оба обескураженно, оба враждебно, но Виктор сдался первым. Он осторожно, как ведьмак к спящему вилохвосту, приблизился к столу, потянулся за ножом, но Иан опередил его, перехватив костяную рукоять первым. На секунду показалось, что он готов вот-вот метнуть свое оружие в глаз незваному гостю, но потом юный эльф взял со стола крупный, пустивший несколько ростков клубень и сосредоточенно принялся счищать с него кожуру, не глядя больше на Виктора.

Убедившись, что кровопролитие отменяется, Вернон протянул второй нож юноше, и тот тоже взялся за дело.

Несколько минут напряжённую тишину кухни разбавляло лишь старательное сопение — Иан управлялся с картошкой неумело, но всеми силами пытался не ударить лицом в грязь, тщательно вырезая темные глазки и срезая кожуру толстыми полосками.

— Сразу видно, ты ни дня не голодал, — фыркнул вдруг Виктор — в его руках дело спорилось. Он очищал клубни аккуратно, срезая ровно столько, сколько было необходимо, не терзая и не мучая их, как Иан. Эльф поднял на заклятого врага мрачный взгляд.

— Ты как будто голодал, — процедил он, — рожа у тебя вон какая холеная, на паперти такую не наешь.

— Я голодал, — ответил Виктор так гордо, словно считал это одной из главных своих заслуг, — когда мы с матерью были беженцами в Новиграде. Правда, — он старательно выковырял темное пятнышко из желтоватой плоти картофелины, сосредоточив на нем все свое внимание, — не очень долго. Но я умею ценить пищу, дающуюся трудом.