— На холод, — ответил он, жестко контролируя собственный голос, — проклятый реданский снег. Но откровенность за откровенность, мой юный друг, — рыбьи глаза снова поймали взгляд Иана, — скажи, ты ведь работаешь на одну из разведок, верно? На Темерию? Или на королеву Адду?
Иан обиженно поджал губы.
— Вы мне рассказали всего лишь об аллергии, — заметил он, — а от меня ждете, что я раскрою вам, на кого работаю? Вот уж нетушки.
Эренваль поджал тонкие губы.
— Мы в неравном положении, юный Иорвет, — сказал он, — ты и так знаешь, на кого работаю я.
Это было вполне справедливое замечание. Иан кивнул.
— Скажем так, — сказал он, копируя заносчивый тон отца, каким он разговаривал с теми, кто ему не нравился, — я действую в интересах его высочества принца Фергуса.
Светлые брови, похожие на росчерк инея, сошлись над тонкой переносицей. Эренваль хмыкнул.
— Этого мне достаточно, — сказал он, — в таком случае, я хочу попросить тебя об услуге. В одном из залов Университета сейчас начнется одна чрезвычайно важная встреча, но я не смог попасть в список приглашенных. Зато я знаю, как проникнуть туда кому-то, такому ловкому и маленькому, как ты.
Иан насторожился. Эренваль говорил, безусловно, о встрече Анаис с ее сестрой, и это было, пожалуй, по-настоящему важное событие, несравнимое с теми делами, которыми Иану приходилось заниматься прежде.
— Вы хотите, чтобы я следил за королевами? — спросил мальчик шепотом, — а если меня поймают?
— Если тебя поймают, скажи, что ты мой… племянник, и что ты заблудился, разыскивая меня. Люди не отличают наши народы, и ничего не заподозрят. — ядовито ответил Эренваль, — а вот если поймают меня…
— То вас выставят вон из университета, — с пониманием покивал Иан. Он уже принял решение, и сейчас хотел лишь немного набить себе цену, мстительно заставить Эренваля его поупрашивать. — А еще они наверняка будут говорить на Всеобщем языке, которого вы не знаете.
Эренваль скрипнул зубами, и Иан поспешил кивнуть, пока не перегнул палку.
— Я помогу вам, — сказал он, — но вы ничего не скажете моему папе.
— Ни слова, — согласился эльф, — идем, я покажу, как попасть в тот зал.
Тайным проходом к месту переговоров оказалось маленькое неплотно прикрытое окно, ведущее в тесную комнату, полную темных пыльных книг, а оттуда — по узкой винтовой лестнице — под потолок. Эренваль сказал Иану, что, если проползти по широким балкам, можно попасть в хорошо охраняемый зал, где сейчас встречались две сестры-королевы. Так и оказалось.
Мальчик видел с высоты, что у дверей зала и по его периметру расположились стражники — половина носила красную форму с орлом на груди, а вторая половина — голубую с лилиями. В центре зала располагался большой круглый стол, и с двух его сторон высились стяги Темерии и Редании. Под синим флагом, в широком деревянном кресле восседала Анаис. Иан увидел, что одета юная королева в легкий доспех, который совсем не выглядел, как парадный. Местами он был даже немного потертым и помятым, словно девушка прошла в нем не одно сражение. На кудрявой голове покоилась корона с лилиями — и маленький эльф вспомнил, что видел ее раньше — в тронном зале Вызимского дворца, в стеклянном ящике на всеобщем обозрении. Это была корона короля Фольтеста, и Анаис носила ее, гордо приподняв голову. За ее креслом мрачной черной глыбой высился уже знакомый Иану ведьмак, и маленький эльф на мгновение испугался, что он заметит его даже высоко под потолком.
Но стоило мальчику увидеть, кто восседал в кресле напротив Анаис, беспокойство по поводу зоркого ведьмака тут же оставило его. В расшитом розовым жемчугом открытом алом платье, с золотым обручем в осенне-рыжих волосах, за столом расположилась та самая женщина, которую Иан видел вчера сквозь сон в полутьме кухни. Тогда ее образ был не таким четким и детальным, как сейчас, но ошибки быть не могло — королева Адда, которой он не видел раньше даже на портретах, вчера приходила к нему. Мальчик покрепче вцепился в балку, чтобы не упасть, и постарался взять себя в руки. Это удалось с трудом, и Иан на всякий случай зажмурился и снова открыл глаза, чтобы проверить, не подводило ли его зрение. Но нет — королева никуда не исчезла, продолжая изучающе смотреть на младшую сестру пронзительными синими глазами — точно такими же, как у самой Анаис.
На стуле рядом с рыжей королевой, держа спину так ровно, словно в корсет ее был зашнурован клинок ведьмачьего меча, сидела темноволосая женщина с красивым, хоть и немного хищным лицом и странными неподвижными глазами фантастического темно-бордового цвета. От уголков глаз к вискам тянулись, похожие на глубокие морщины, тонкие шрамы. Женщина сидела совершенно неподвижно, как статуя, сложив белоснежные руки на темной столешнице, и даже со своего места мальчик почувствовал, как от нее исходит тяжелая, пугающая сила.
— Здравствуй, сестра, — голос рыжей королевы был глубоким, низким, и тек, как густой мед из разломанных сот.- Рада, что ты наконец отважилась принять мое приглашение.
— Приглашение? — ехидно переспросила Анаис, выпрямившись в кресле, — признаться, я была удивлена, когда ты прислала ко мне послов, а не убийц по своему обыкновению.
По полным багряным губам Адды скользнула легкая улыбка.
— Тебе очень к лицу корона нашего отца, — сказала она, — пусть даже ты не имеешь на нее никакого права.
— Это корона Темерии, — ответила Анаис, еще немного вздернув подбородок, — и ее носит тот, кто правит Темерией.
— И, меж тем, ты прекрасно знаешь, что законная королева Темерии — вовсе не ты, милая сестра, — Адда чуть склонила голову к плечу. Рыжие пряди скатились, как языки пламени по нетронутому снегу, — я — первородная дочь Фольтеста, и трон нашей родины по праву принадлежит мне.
Анаис собиралась что-то ответить, но Адда не дала ей открыть рта.
— Впрочем, я позвала тебя не затем, чтобы обсуждать законы престолонаследия, это — дело решенное, и у меня нет намерения оспаривать его, — продолжала она, — мы собрались, чтобы поговорить о войне. Думаю, не стоит упоминать, что никому из нас сейчас она не выгодна. Северные королевства только-только пришли в себя после Нильфгаардского нашествия, и новый конфликт отбросит нас далеко назад, не говоря уже об ужасных человеческих жертвах, голоде и чуме, которые идут с войной рука об руку.
— Темерия не ведет сейчас никаких войн, — ответила Анаис сдержанно, и Адда величественно кивнула.
— Верно. Потому что Темерия — ленник Нильфгаарда, и не имеет права вступать в боевые действия без отмашки Императора, — проговорила она, и Иан услышал, как в ее тоне ядовитым зельем заструилась насмешка, — Но нам обеим известно, что, если Редания введет свои войска в Велен, войны не избежать. В Каэдвене растет недовольство, тамошнего наместника вот-вот постигнет судьба того нильфгаардского выродка, который недавно сидел в Третогоре, и тогда объединенную армию Севера уже будет не остановить. Также тебе известно, что Редания сейчас — единственная страна на Севере, сумевшая сбросить иго Нильфгаарда и вернуть себе полную независимость. А свобода — это та ценность, которую гордый народ Темерии ценит превыше собственных жизней.
— Редания смогла вернуть независимость потому только, что императорские войска не стали вмешиваться в восстание, — ответила Анаис, и пальцы ее крепко впились в подлокотники кресла, — но стоит вам начать наступление, ничто не остановит Императора от того, чтобы дать вам отпор.
— Ничто, — согласилась Адда, — кроме народного недовольства. Ты помнишь, дорогая сестра, почему наступление Нильфгаарда на Новиград едва не утонуло в прошлый раз? Впрочем, откуда бы, ты тогда была еще совсем малышкой. Но я тебе напомню — Императору пришлось иметь дело с полномасштабной партизанской войной. Та же участь ждет его и сейчас, когда народ поймет, что мы несем им свободу от завоевателя, а ты — пытаешься остаться под крылышком у Эмгыра, волнуясь лишь о собственном благополучии. Восстание собственного народа — с этими ли желает столкнуться законная королева Темерии?
