Стук в дверь раздался, когда ночная стража за окнами сообщила, что время — за полночь, и в городе все спокойно. Иан, выбравшись из кровати и стараясь не скрипеть половицами, скользнул к двери, вышел в коридор и устроился на верхней ступени лестницы. Отсюда кухни было не видно, но зато открывался неплохой обзор на входную дверь. Мальчик услышал, как родители разом замолчали, а потом папа подошел к створке и спросил полушепотом «Кто?», а получив короткий ответ, открыл.

С первого взгляда было понятно, что ночной гость — вовсе не человек. Он был одного роста с папой, но казался гораздо мощнее и крупней, и словно разом заполнил собой всю маленькую прихожую. На незнакомце была надета потертая черная куртка с серебряными заклепками и щитками на плечах и груди, а за спиной он носил два длинных меча. Иан, затаив дыхание, прижался к стене, и в следующий миг гость повернул голову, и на мальчике остановились мерцавшие в полутьме желтые кошачьи глаза. Грубо обтесанное лицо с густой черной щетиной неожиданно осветилось чуть ехидной улыбкой.

— Да у вас тут крысы, Роше, — произнес гость, и Иан понял, что раскрыт.

Папа непонимающе проследил за взглядом незнакомца.

— Иан! — возмущенно воскликнул он, — марш в постель!

Маленький эльф, понимая, что в ночной сорочке выглядит не слишком представительно, поднялся на ноги и гордо выпрямился.

— Ну уж нет! — сказал он, и гость негромко рассмеялся.

— Королева про него рассказывала, — заявил он так, будто маленького эльфа не было в комнате, — говорила, он толковый, и все равно пролезет туда, куда лезть запрещено. Привет, парень, — на этот раз гость обращался именно к нему, и под его пронзительным золотым взглядом Иану стало холодно, — Если ты не агент вражеской разведки, спускайся, а то так недолго и наизнанку вывернуться от любопытства.

Папа, явно смирившись с неизбежным, мрачно кивнул.

— Только обуйся, — бросил он Иану, направляясь в кухню.

Мальчику понадобилась какая-то пара минут, чтобы натянуть сапоги и куртку поверх ночной рубахи, и, когда он спустился в кухню, таинственный гость уже стоял у окна и оглядывал помещение — так, словно комната была куда больше, чем на самом деле, и таила в себе массу опасностей. Отец с недовольным видом сидел за столом, и на Иана даже не взглянул. Это была его обычная тактика, если маленький эльф смел ослушаться его приказов, и Иан научился не принимать его надменный вид близко к сердцу.

— Мы не знали, что среди ночи к нам вломится ведьмак, — заметил эльф холодно, — у тебя разве не слишком заметная рожа для тайного визита?

Гость глянул на Иорвета и снова улыбнулся, отливая на этот раз куда большую порцию яда в свою ухмылку.

— Приказ есть приказ, — ответил он, — мне платят не за то, чтобы я ставил их под сомнения. Ладно, всех шпионов раскрыли, все чисто.

Сказав это, ведьмак взял со стола свечу в одном из красивых подсвечников из тех, что приносил папа, и поставил ее на окно. И если это не был условный сигнал, то Иан вообще ничего не понимал в жизни.

На этот раз входная дверь открылась без стука, а в комнату неспешной раскачивающейся походкой вошел Бернард. Иан даже почувствовал укол разочарования — неужели именно ради него были все эти приготовления? Но еще через мгновения на пороге возникла невысокая тоненькая фигура, укутанная в темный плащ. Гость скинул капюшон, и Иан едва сдержался, чтобы не вскрикнуть от радости.

Анаис легко тряхнула немного отросшими светлыми кудрями, обвела присутствующих быстрым взглядом и первым бросилась, конечно, к папе. Тот поймал ее в объятия и прижал к себе так крепко, что Иан приготовился услышать треск ребер королевы. Но та лишь рассмеялась.

— Отец! — ее дрожащий голос звенел от радости, и Бернард, опасливо оглядевшись, негромко шикнул.

— Ничего, — отмахнулся чернявый ведьмак, — в соседних домах никого нет, а городская стража прогуливается в квартале отсюда. Можете хоть гимн Темерии голосить, никто не прочухает.

Анаис же, выпутавшись из рук Роше, повернулась наконец к Иану.

— Здравствуй, — улыбаясь, сказала она, — какой ты стал большой!

Иан приосанился, хоть и полагал, что не так уж сильно вырос с тех пор, как уехал из Вызимского дворца вместе с Геральтом, но кто стал бы спросить с королевой, особенно когда она бросается тебя обнимать?

От Анаис пахло морозом, на ее плаще искрились капельки тающих снежинок, и когда ее холодная щека прижалась к щеке Иана, мальчик почувствовал вдруг, как внутри у него свернулся и потянул к земле какой-то неведомый прежде комок тоски. Он никогда не скучал по Вызимскому дворцу, в котором прошло все его детство, по длинным галереям с мрачными статуями, по своей комнате, полной мальчишеских сокровищ, которые потом пришлось сжечь, по скучным балам и высоким книжным полкам короля Фольтеста, по улыбающимся слугам и жившему на кухне толстому коту Лютику. У мальчика просто не было времени по всему этому скучать — до этого момента. И теперь, обнимая ту, что была ему старшей сестрой — такой же, какой Цири была для Фергуса — Иан почувствовал, как у него сжимается горло. Только бы не заплакать прямо на глазах у Бернарда и ведьмака, только бы не опозориться. Но он услышал вдруг, как Анаис у самого его уха тихо всхлипнула.

— Я думала, что никогда больше вас не увижу, — сказала она, отпустила Иана и повернулась к Иорвету, — я даже тебя рада видеть, заноза эльфская.

Иорвет, все это время неподвижно сидевший за столом, снисходительно улыбнулся.

— Взаимно, глупая девчонка, — сказал он.

За кухонным столом они сидели впятером. Ведьмак, представившийся Ламбертом, остался стоять у окна — прислушивался к ночной тишине спящего города, готовый в любой момент среагировать на опасность. Иан украдкой разглядывал его. Ламберт был мало похож на другого знакомого мальчику ведьмака — в Геральте, хоть он и был опасным и почти непобедимым, чувствовалось какое-то глубокое, непоколебимое спокойствие. Он мог рассуждать об ужасных вещах, о смерти и чудовищах, не меняя тона, не переставая чуть-чуть улыбаться. Его легко можно было представить в роли отца, наставника, землевладельца и лучшего друга. Этот же ведьмак был диким зверем. В Туссенте Иан видел издалека, как на высоких каменных уступах греются на солнце гладкие черные пантеры, вяло помахивая хвостами, выпуская длинные изогнутые когти. Стоило подойти к ним ближе, они сбросили бы свою расслабленную негу, бросились и растерзали вторженца за долю секунды. Ламберт был похож на одну из этих пантер, если бы они были к тому же еще и ядовитыми.

— Ты, стало быть, решила все же призвать на службу чародейку-советницу? — спрашивал, меж тем, папа у Анаис. Та сделала короткий глоток из кружки с теплым молоком и серьезно кивнула.

— Ты ведь сам советовал мне это сделать, — заметила она, — и теперь время совершенно точно пришло. Когда Кейра Мец спасла Иана, я подумала, что лучшей кандидатки мне не найти. Она служила еще моему отцу, и прекрасно знакома с обстановкой в Темерии. Кроме того, ее исследования очень важны. И пусть Адда сколько угодно боится, что ученые научатся использовать заразу, как магию, я считаю, что, если есть возможность избавиться от этой напасти, нужно задействовать все возможности.

Иан заметил, как отец одобрительно кивнул, но папа хмурился все сильнее.

— Император в курсе твоих планов? — спросил он, — ты ведь не только советницей обзавелась, а еще и…- он глянул в сторону Ламберта, — охраной? Или в каком статусе при тебе находится ведьмак?

— Геральт из Ривии служил моему отцу, пусть и недолго, — вздернув подбородок, с достоинством ответила Анаис, — и я решила, что тоже нуждаюсь в таком союзнике. А что по этому поводу думает Император, меня не волнует. Темерия, конечно, вассал Нильфгаарда, но, согласно договору, я сама принимаю решения о том, как мне управлять страной.

Папа недовольно сдвинул брови.

— А еще по этому договору ты не имеешь права заключать союзы — военные и торговые — со Скеллиге, — заметил он, — Нильфгаард держит острова в состоянии торговой блокады, и, если ты пойдешь против этого решения…