— Конечно, — женщина посмотрела на эльфа пристальней, и в ее прямом взгляде приветливости почти не осталось, — но, боюсь, профессор Хаимбель не слишком жалует посетителей. Он сейчас слишком погружен в свои исследования.

Лицо Иорвета едва заметно нахмурилось, но он поспешил скупо улыбнуться.

— Один мой знакомый — Эмиель Регис — просил меня передать привет профессору Хаимбелю, если будет такая возможность, — сказал он, — но, думаю, это совершенно не обязательно. Спасибо за все, Шани.

Женщина еще пару секунд сверлила эльфа подозрительным взглядом — от разительной перемены, произошедшей в ней, Иану вдруг стало холодно. Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять — Шани что-то всерьез насторожило, а профессором Хаимбелем, был, видимо, тот человек, который прислал Регису подозрительное письмо. Вполне могло получиться, что и эта милая приветливая женщина была как-то в этом замешана.

Когда она наконец откланялась, Иорвет наклонился к сыну и быстро шепнул:

— Иди за ней, — а потом решительно постучал в дверь.

Иану не нужно было повторять дважды. Отец, судя по всему, пришел к тем же выводам, что и он, и сейчас полная ответственность за успех расследования легла на плечи маленького эльфа.

Очень быстро, но совершенно бесшумно он поспешил за удалявшейся Шани. Та шла, не оборачиваясь, и у поворота к лестнице не затормозила, а двинулась дальше. Невидимой тенью Иан спрятался за углом, наблюдая за ней. Гулкие шаги женщины отражались от каменных стен, а коридор был таким ровным, что спрятаться в нем было невозможно. Пришлось дождаться, пока Шани скроется за очередным изгибом стены, и только потом устремиться следом.

Слежка вышла весьма утомительной. Пару раз женщина заходила в какие-то комнаты, но сквозь замочные скважины Иан ничего не мог разглядеть. Выходила Шани, впрочем, почти не задерживаясь, и шла дальше — по еще одной узкой винтовой лестнице она поднялась на длинный деревянный балкон, нависавший над площадью с деревом. Здесь можно было легко вскарабкаться к потолку галереи и продолжать путь по широким деревянным балкам. Скат крыши балкона скрывал Иана от глаз, и он мог перемещаться совершенно незамеченным. Шани же, дойдя до середины балкона, остановилась перед маленькой дверью с круглым окошечком и постучала два раза — это явно был условный сигнал, и Иан замер в нетерпении. Дверь перед женщиной открылась почти сразу, наружу пахнуло сизым паром с резким запахом, но Шани уверенно вошла внутрь. Иан огляделся. Под самой крышей, как раз там, где он сидел, обнаружилось небольшое окно, и, чуть надавив на раму, мальчик смог открыть его и залез внутрь.

Он оказался в низком помещении под самым скатом крыши. Здесь, сквозь широкие щели в полу, просачивался тот самый неприятный дым, от которого у Иана немедленно запершило в горле и заслезились глаза. Но он решил, что ради дела нужно потерпеть. Внизу, в полной сизого чада комнате, разговаривали, и маленький эльф прижался ухом к теплым доскам пола, чтобы все расслышать.

— Вы опять за свое, профессор Хаимбель, — сокрушенно сказала Шани, — сколько раз я просила вас завязывать с этим.

Иан услышал сухой сдавленный кашель, потом хриплый голос раздраженно произнес:

— Не твоего это ума дела, девочка.

— В университет приехал какой-то эльф, — продолжала Шани, — сказал, что знаком с Регисом, и тот просил передать вам привет. А я же знаю, что это значит. Я понимаю, ваши исследования много значат для науки, но…

— Эльф? — зло перебил ее профессор Хаимбель, — какой еще эльф?

Иан хотел расслышать, что ответила на это Шани, но в этот момент от пахучего дыма у мальчика перехватило дыхание, и он понял, что еще секунда — и он раскашляется, и тем самым обнаружит себя. И сложно будет прикинуться дурачком, потерявшим папу, лежа под потолком комнаты, в которой беседовали заговорщики. Очень быстро, но стараясь блюсти тишину, маленький эльф пополз обратно к окошку, и еле успел высунуть из него голову и глотнуть свежего воздуха. Иан выбрался на потолочную балку, а потом ловко, как белка, слез по столбику вниз, на деревянный пол балкона. Он прекрасно понимал, что едва ли быстро найдет обратный путь по всем этим коридорам к кабинету профессора Фридриха, а потому оставалось только одно. Мальчик перегнулся через перила балкона, вылез на небольшой уступ, потом ловко спрыгнул с него на деревянный навес, ближе к земле, а потом уже без особых сложностей спустился на площадь.

Быстрой походкой мальчик двинулся между прогуливающимися людьми к центру площади, где эльфы уже успели слезть со своего насеста. Теперь их величавая группа медленно шагала прямо навстречу Иану. Тот поспешил принять независимый вид, будто не было в мире ничего более нормального, чем прогуливающийся по двору университета восьмилетний эльф, но высокие торжественные незнакомцы, конечно, заметили его. Один из них — самый рослый, белокурый и светлокожий, со странным заостренным лицом и прозрачно-рыбьими глазами, окинул мальчишку взглядом.

— Не рановато тебе еще поступать в Университет, дитя? — поинтересовался он на этот раз на совершенно обычной Старшей речи.

Иан решил воспользоваться готовой легендой и наивно похлопал густыми ресницами.

— Мой папа приехал в гости к одному профессору, — пояснил он, — и я его жду.

То, что промелькнуло по скуластому лицу эльфа вполне можно было принять за улыбку.

— Как это чудесно, что люди наконец одумались, — заговорил он, возведя прозрачные глаза к небу, — и теперь эльфские дети могут безбоязненно ходить среди них, не думая прятаться. Как твое имя, дитя?

— Иорвет, — совершенно неожиданно для себя ляпнул Иан. Если это и была попытка скрыть свою личность, то она явно не задалась. Лицо рыбоглазого, казалось, еще больше заострилось.

— Я слышал об одном Иорвете, — заявил эльф, — он, кажется, возглавлял отряды оборванцев-мятежников в темерских лесах, а потом был застрелен собственными бойцами.

Иан, чувствуя, как, сметая осторожность, в его груди закипает злость, сжал кулаки, но, снова глянув в рыбьи глаза, вздернул подбородок.

— А я слышал, что Иорвет был настоящим героем, — ответил он с достоинством, — сражался за идеалы свободы и процветания эльфского народа! И меня назвали в честь него.

Рыбоглазый снова возвел очи горе.

— Эти эльфы Гор совершенно забыли о традициях и чести, — обратился он к своим спутникам, и те согласно закивали.

Краем глаза Иан вдруг заметил, как через двор, чуть не ни под руку с каким-то усатым человеком в синей мантии, движется отец. Его лицо все еще было совершенно открыто любопытным взглядам, но если в их сторону кто-то и смотрел, то лишь затем, чтобы поздороваться с усатым человеком, идущим рядом с эльфом. Но Иан, конечно, явственно осознал надвигающуюся угрозу. Может быть, рыбоглазый только слышал о Иорвете, командире скоя’таэлей, но могло ведь статься и так, что и в лицо он его помнит. Нужно было спасать отца, отвлечь внимание угловатого эльфа и его неразговорчивых спутников. Мальчик быстро огляделся, потом, неожиданно махнув рукой кому-то в противоположном конце площади, крикнул «Папа!» и ринулся вперед. Высокому белокурому эльфу мальчик едва доходил до пояса, и потому ловко толкнуть его было проще простого. В своем неудержимом порыве к воображаемому отцу Иан вроде случайно ударил рыбоглазого по колену и чуть задал ему ускорения, пихнув рукой. Все вышло так легко и естественно — высокий эльф покачнулся, вскрикнул и начал заваливаться назад, на своих безмолвных двойников. Те, растерявшись, расступились, и рыбоглазый рухнул плашмя на спину, со странным плотным звуком. Его товарищи, сообразив, что произошло, ринулись его поднимать, и вокруг начали собираться любопытные зеваки — всем хотелось поглазеть, с чего это величественная эльфская статуя вдруг упала, как подкошенная. Иан же, ловко вывернувшись из собиравшейся толпы, поспешил к отцу. Тот вместе с усатым человеком в мантии наблюдал за произошедшим с опасливым удивлением. Иан перехватил его руку.

— Идем скорее, — шепнул мальчик, — я его отвлек.