— Не надо мне никакой водички! — выплюнул Риэр, хотя теснота в брюках, которую пришествие близнеца ничуть не смутило, говорила явно об обратном, — Я же сказал — это не то, что ты подумал.
— Да, конечно, то, — отмахнулся Мэнно, потом немного издевательски улыбнулся Зяблику, — добрый вечер, Юлиан. Не желаешь надеть штаны, раз уж судьба свела нас всех вместе?
Воображая, что будет, если кто-то из семьи узнает о его постыдных предпочтениях — нет! О его тайной любви! — Риэр представлял какую угодно реакцию от младшего брата — но отнюдь не такую спокойную. Тот, любезно не глядя, как Юлиан воевал со своими бриджами, брошенными на кресло, прошел вглубь спальни, остановился у стола, где обычно стоял кувшин с вином и покоилось блюдо с фруктами, ухватил за черенок маленькую гроздь винограда и принялся неторопливо отправлять в рот одну ягоду за другой. Риэр откашлялся.
— Только не говори, что ни капли не удивился, — мрачно проговорил он.
— Удивился, — подтвердил Мэнно, не оборачиваясь, — что вы не заперли дверь. А в остальном… ты думаешь, я идиот?
Риэр и Зяблик переглянулись — их конспирация до этого момента казалась им обоим безупречной. Они никогда не проявляли друг к другу никаких чувств, кроме дружеских, на публике, а плотским утехам предавались, лишь убедившись, что никто не смотрел. Неужели Ламберт нажаловался? Или у Мэнно по всему дворцу были рассованы шпионы и следящие артефакты?
— У тебя, когда Юлиан приезжает, каждый раз по утрам такой довольный вид, будто ты кот, дорвавшийся до Регисовых запасов валерианы, — фыркнул Мэнно, — мама с папой, может, и верят, что ты просто так любишь музыку, но я слишком хорошо тебя знаю, братишка.
— Правда? — совершенно побежденно переспросил Риэр. Зяблик успел справиться с бриджами и теперь чопорно присел на краешек кресла, по-прежнему прижимая драгоценную лютню к груди, — ты, конечно, не идиот, но ты ведь… — он сделал неуверенную паузу, но Мэнно закончил за него:
— Ябеда? — он наконец повернулся, откинул опустевшую веточку в сторону и сдвинул брови, — Может, тогда мне пойти и доложить обо всем матушке прямо сейчас? Или мастеру Риннельдору?
Риэр примирительно поднял руки.
— Ладно-ладно, извини, я просто удивился, — он глянул на Зяблика и встретился с его непонимающим взглядом, — я всегда считал, что такие новости тебя… шокируют.
Мэнно независимо пожал плечами.
— Меня не так просто шокировать, — ответил он с достоинством, — то, что вы развлекаетесь друг с другом, никого не касается, включая меня. Матушка, думаю, тоже догадывается, но считает, что ты перебесишься, когда женишься на Ингеборге Ан Крайт.
Риэр со вздохом поднял глаза к потолку, потом серьезно посмотрел на брата.
— Ни на какой Игнеробре я жениться не собираюсь, я даже имени ее выговорить не могу. Но дело даже не в этом, — он, не глядя, нащупал ладонь Зяблика, сжал ее и почувствовал ответное крепкое пожатие, — мы с Юлианом любим друг друга. И, поскольку с производством вар Эмрейсов ты сможешь справиться самостоятельно, хоть бы с этой самой Ирбегоброй, я больше не хочу скрываться.
Зяблик испуганно шикнул на него, а Мэнно лишь снова ухмыльнулся.
— Хотя бы подожди со своими откровениями, пока отец не покинет нас, — строго, без тени сарказма, выговорил он, — пусть он умрет спокойно.
Риэр стушевался и потупился, но потом, все еще защищаясь, вскинул на Мэнно взгляд.
— А ты ведь так и не ответил, какого хрена ты тут забыл, — заявил он, — снова надо из кого-то выбить долги?
Странным образом, у принца на сердце вдруг стало удивительно легко — скрывать правду от близнеца было неприятно и тяжело. С самого детства они не хранили друг от друга секретов, и Риэр много раз порывался сам обо всем ему рассказать. Но теперь момента признания ждать больше было не нужно, и в надежности Мэнно-ябеды брат совершенно не сомневался.
Близнец, однако, нахмурился. Он подошел к постели, аккуратно уселся на нее — может быть, опасался вляпаться в следы взаимной страсти брата и Юлиана — и сложил руки на коленях.
— Со мной приключилось нечто странное, — заявил он, немного помолчав, — я вернулся в рабочий кабинет, чтобы забрать кое-какие бумаги, и обнаружил там мать.
— Что в этом странного? — Риэр, не выпуская руки Зяблика, тоже присел. Юлиан устроился рядом, все еще стараясь казаться как можно незаметней, — матушка часто работает ночами, тебе ли не знать.
— Да, — подтвердил Мэнно, — хотя я думал, она осталась с отцом. Но странность не в этом. В ее кабинете я встретил двух каких-то оборванцев, один из которых представился Гуусом Хиггсом — помнишь его?
— Мошенник, который наколебывает островитян по маминому приказу? — фыркнул Риэр, — помню. Все еще — ничего странного. Пришел за вознаграждением, поди.
— С ним был еще один тип — эльф, в женском платье, — не слушая его, продолжал Мэнно, — назвался госпожой Хиггс.
Зяблик тихо рассмеялся, и Риэр легко присоединился к нему.
— Наши, значит, поцелуи тебя не удивляют, а предпочтения какого-то скеллигского пройдохи — да? — спросил он.
— Заткнись на минутку, — устало попросил Мэнно, — плевать мне, почему какой-то эльф решил переодеться женщиной. Но я проследил за ними и увидел, как они сели вместе с матушкой в ее карету и поехали в сторону дворца. Что какой-то скеллигский пройдоха тут забыл, как думаешь?
Риэр и Зяблик переглянулись. Принц пожал плечами.
— К чему ты клонишь? — спросил он, хотя история и впрямь начинала звучать странно, — не станет же мама…
Риэр толком не знал, как закончить это предложение, а Мэнно не успел ответить. Дверь в спальню снова распахнулась — на этот раз без стука.
— Да тут не личные покои, а какой-то проходной двор! — успел возмутиться вслух Риэр, но Зяблик, выпустив его руку, вдруг подскочил на ноги и поклонился. Близнецы, обменявшись взглядами, тоже поспешили встать.
На пороге стояла Лея. Юная Императрица выглядела очень собранной, и на ее бледном лице не было заметно ни следа усталости. Братья знали, что все свободное время племянница проводила у постели умирающего Эмгыра, зачастую ночуя в кресле рядом с его кроватью. Но сейчас она выглядела так, словно принесла им весть о кончине дорогого дедушки, и не знала, с чего начать. Эта мысль, похоже, посетила голову и Мэнно, и он спросил негромко, вдруг осипшим голосом:
— Что-то с папой?
Лея смерила его взглядом, покачала головой.
— И да, и нет, — отозвалась она, — дедушке не хуже, но произошло нечто странное…
Братья в очередной раз обменялись взглядами.
— Скеллигский оборванец и эльф, переодетый в женщину? — спросил Риэр. Лея перевела на него удивленные глаза.
— Откуда ты знаешь? — переспросила она, потом нервно передернула плечами — обычно племянница не позволяла себе таких ненужных жестов, — ну то есть, я не знаю, скеллигский он или нет — на нем был один из твоих дублетов, Мэнно, а на эльфе — бабушкина юбка. Но что вообще они забыли в дедулиной спальне?
— Может, они пришли его убить? — тихо-тихо предположил Зяблик, и сердце Риэра вдруг зачастило от тревоги — он был почти готов нестись в комнату отца и защищать его от неведомых врагов. Но Лея снова покачала головой.
— Бабушка была с ними, — возразила она, — сказала, это какие-то старые друзья — не нашли иного времени попрощаться. Но мне не три года, я вижу, когда мне врут.
В комнате повисла напряженная тишина. Мэнно откашлялся первым.
— Что-то происходит, — заявил он ровным командным тоном, — и наш долг — выяснить, что именно.
— Но, может, они правда друзья Его Величества? — подал робкий голос Зяблик, — мы же толком не знаем, кто такой этот Хиггс. Может, они воевали вместе?
— Или друг против друга! — поспешил возразить Риэр, которому таинственное происшествие вдруг даровало странный азарт, — может, это какой-то друид, загипнотизировал матушку, и теперь собирается убить отца! Отомстить за давние обиды.
— Он мог бы просто немного подождать, — покачал головой Мэнно, — зачем было так рисковать? Только ради того, чтобы убедиться, что папа действительно при смерти?
