Айра обиженно посмотрел на старшего.

— Не буду я мешать, — возразил он, — и я видел, как родятся жеребята. Если моя помощь не понадобится тебе, я хотя бы постараюсь отвлечь Мирриных родственников разговорами. Они меня знают.

Иан посомневался еще мгновение, но потом кивнул, признавая правоту мальчика.

— Только под руку не лезь, — менторским тоном заявил он.

К дому старосты решено было открыть портал, чтобы не тратить время на дорогу. Сам растерянный посетитель в магический проход ступать отказался, но Айра с готовностью последовал за Ианом.

В большую ярко освещенную избу, уже украшенную для праздника Самой Долгой Ночи остролистом и еловыми ветками, баронетов впустила Тата, младшая дочь старосты и сестра Мирры. Иан знал, что отец рвущегося на свет ребенка пару дней назад уехал на рынок в Вызиму, закупаться перед торжествами, и в доме остался только его старший сын, один из Айриных партизан. Он, должно быть, и позвал родителя и сестру Мирры, когда той неожиданно поплохело. Сейчас мальчик — синюшно бледный, но тут же постаравшийся изобразить стойкое мужество, едва заприметив своего командира — мялся у закрытых дверей комнаты, из-за которых доносились протяжные тяжелые стоны. Картина была Иану слишком хорошо знакома, и он, вздохнув, быстро спросил у Таты, где можно было помыть руки, и как долго уже длились мучения ее несчастной сестры.

Девушка в показаниях путалась — ее вместе с отцом позвали всего полчаса назад, и, когда все на самом деле началось, она понятия не имела.

— Мамка терпела долго, — встрял в разговор парнишка — Иан никак не мог припомнить его имени, — говорила, ни за что не разродится, пока батя не вернется. А потом у нее кровь пошла, и я побежал за Таткой и дедом.

— Неужели у вас в деревне нет знахаря? — спросил Иан, — или хоть повитухи какой?

— Есть, — подтвердил мальчишка, — но ведь бабка Глафира еще вчера отправилась в соседнюю деревню — там сразу десяток детишек занемогло.

— Ясно, — кивнул эльф. Ему уже принесли большой таз с горячей водой и чистое вышитое полотенце. — Айра, — обратился Иан к спутнику, — оставайся здесь.

Младшего, казалось, драматичность разворачивавшейся сцены ничуть не напугала. Он, очаровательно улыбнувшись, повернулся к мальчишке и Тате и громко, словно хотел своим голосом перекрыть несшиеся из соседней комнаты стоны, предложил им поставить на огонь чайник. Те, подчинившись авторитету — или обаянию — юного баронета, повиновались, а Иан, велев накалить нож поострее и вскипятить побольше воды, наконец вошел к Мирре.

Он видел ее и раньше — на празднике Айры и во время обычных визитов в деревню. Мирра была миниатюрной хорошенькой женщиной, слишком молодой, чтобы иметь сына, стоявшего на пороге вхождения в возраст. Большой живот она прятала под платками и шалями, точно стеснялась его, но сейчас его скрывала лишь легкая льняная ткань нижней сорочки, и подол ее был насквозь пропитан кровью.

Дело было плохо — Иан сразу это понял. Ему не требовалось ни расспрашивать роженицу о том, что произошло, ни подробно ее осматривать. Кровотечение, похоже, открылось не слишком давно, но Мирра теперь балансировала на грани забытья.

Подойдя к ее постели, эльф быстро произнес несколько заклинаний — одно, чтобы притупить боль и постараться остановить кровотечение, второе — чтобы не дать женщине потерять сознание, а третье — чтобы услышать частое, как удары крыльев птички, попавшей в силки, сердцебиение младенца. Ребенок был жив — и это вселяло некоторую надежду.

Скрипнула дверь — и вошел Айра, нагруженный всем, о чем просил Иан. Старший бросил на парнишку раздраженный взгляд.

— Ты же должен был оставаться с домочадцами, — заметил он, — где Тата? Пусть идет сюда и помогает.

— Тата блюет, — жизнерадостно сообщил Айра, и Иан мысленно застонал.

— Ладно, — сдался он, — руки вымыл? Тогда — слушай меня и не лезь под руку.

Айра, вытянувшись по струнке, как солдат перед строгим командиром, с готовностью кивнул.

Проще всего было, конечно, попытаться вырезать младенца из чрева матери, но, ощупав живот Мирры, Иан понял, что момент для этого был упущен — голова ребенка опустилась уже слишком низко. Заглянув между окровавленных бедер, эльф увидел на миг появившуюся макушку.

— Ух ты! — старший и не заметил, как младший, проигнорировав его инструкции, появился у него за спиной и посмотрел через локоть Иана, — у него волосы!

— Айра! — прикрикнул Иан на спутника, — не мешай!

Минуты следующего часа слились для эльфа — пусть и весьма опытного в таких делах — в одну липкую муторную массу стонов, криков и крови. Поборов неуместное любопытство, Айра принялся помогать старшему — подавал лезвие, держал дрожащую и почти обессиленную Мирру за плечи, утирал пот с ее лба, а, когда ребенок наконец появился на свет, по команде Иана даже уверенно перерезал жесткую пуповину.

Младенец, слишком задержавшийся в чреве, родился синюшным и неподвижным. Увидев, как Иан поднял и отнес в сторону обмякшее безжизненное тельце, Айра притих и замер, не решаясь подойти ближе. Старший, впрочем, не обращал на него больше никакого внимания. Устроив новорожденного на чистом полотенце, расстеленном на низком деревянном столике, Иан сперва прошептал еще одно заклинание, а потом принялся аккуратно массировать крохотную впалую грудь. Прошло еще несколько мучительно долгих секунд, когда кожа младенца наконец начала розоветь. Ребенок дернулся, кашлянул и, нахмурившись, как не вовремя разбуженный старик, закричал.

Поняв, что одну жизнь удалось отвоевать, Иан поспешно сунул плачущего младенца в руки Айры, велев обтереть и укутать его, а сам вернулся к Мирре.

Женщина лежала совершенно обессиленная, прозрачно бледная, но оставалась в сознании. Перехватив ее взгляд, просветлевший, когда комнату наполнил плач младенца, Иан ободряюще улыбнулся. Никаких снадобий он с собой не взял, а заклятий для того, чтобы поддержать жизнь в измученном теле, было недостаточно. Когда Мирра подняла дрожащую тонкую руку, эльф перехватил ее, сжал и наклонился — губы женщины едва заметно двигались, но слов было почти не разобрать.

— Норберт, — все же удалось различить Иану, когда он приблизил ухо к лицу несчастной, почти коснувшись им ее губ. Должно быть, умирающая отдавала последнее распоряжение насчет имени новорожденного, и эльф не стал разочаровывать ее тем, что родилась девочка.

— Сейчас полегчает, — пообещал он, почти проклиная себя за эту глупую ложь. Мирра слабо улыбнулась и прикрыла воспаленные веки, испустив долгий тяжелый выдох.

На глаза Иана, казалось, набежала мутная пелена. Он и прежде оказывался у постелей женщин, прошедших через сложные роды, и некоторым из них даже магия не могла помочь. Но сейчас все было иначе. Эльф затылком чувствовал на себе пристальный взгляд притихшего Айры — младенец в его руках по-прежнему всхлипывал, но младший не делал попыток его успокоить. Иан зажмурился. Он просто не мог все так оставить — хотя едва ли кто-то из домочадцев Мирры стал бы обвинять его в смерти женщины. Милсдарь баронет предпринял все возможное, спас младенца, а большее было уже за пределами его возможностей.

Иан, продолжая сжимать холодеющие пальцы Мирры, свободную ладонь опустил ей на грудь — сердце еще билось, слабое, пропускающее удары. Знакомая теплая энергия коснулась сперва лица эльфа — в комнате жарко горел очаг, и ровное пламя, дрогнув, заплясало выше, когда он призвал его. По шее вниз, пройдя через сердце, магия прокатилась от плеча к запястью, застыла на кончиках пальцев, а потом полилась в грудь Мирры, уже неудержимая.

Еще миг — и женщина негромко вскрикнула, дернулась и распахнула глаза. Иан отпрянул от нее. На бледных щеках медленно, как зимний рассвет сквозь снежные сумерки, проступал розовый румянец. Мирра моргнула, пошевелилась, огляделась по сторонам. Эльф отвернулся от нее, чувствуя, как отчаянно заколотилось сердце, а пальцы закололо от давно отринутой, но такой знакомой магии.

Айра был тут как тут. Заметив, что женщина очнулась, он подскочил к постели, оттеснив старшего в сторону, аккуратно вложил кряхтящий сверток в руки все еще растерянной Мирры.