Как ни искал Быков пропажу, как ни ломал голову, никакого толку не было. В растерянности он сел на кровать. Как любой современный человек, он хранил в телефоне настоящие кладези необходимой и просто полезной информации. Трудно было представить себе, как без нее обходиться. Вот что значит мешать вино с крепкими напитками.

Быков встал, приблизился к зеркалу, подбоченился и с ненавистью уставился на себя.

– Доигрался? – спросил он себя. – Поперся за малознакомыми девушками через весь земной шар, напился, опозорился. Молчишь? Нечего сказать? У, глаза бы мои тебя не видели!

– Это ты кому? – спросила Анна, усмехаясь. – Своему отражению?

– За кого ты меня принимаешь?! – возмутился Быков, вернулся к чемодану, решительным жестом затянул «молнию» и с щелчком выдвинул ручку.

– Все-таки уезжаешь? – спросила она, скрестив руки под грудью и прислонившись к дверной лутке.

– Да, – ответил Быков. – Срочное дело. Позвонили утром. Нужно спешить.

– Позвонили? – переспросила Анна. – Куда? На какой телефон? На этот?

Она сунула руку в карман джинсов и показала быковский мобильник.

Быков опешил:

– Откуда он у тебя?

– Отсюда. – Анна указала подбородком на комнату, в которой они находились.

– Не понял.

– Когда ты заснул, я вошла и забрала мобильник, – пояснила она, не моргнув глазом.

– Как? – изумился он. – Зачем?

– Чтобы ты не вздумал улизнуть ночью или на рассвете. Признайся, были такие мысли?

– Нет, – поспешно произнес Быков. – Не было таких мыслей.

Анна усмехнулась:

– Поэтому ты чемодан собрал?

– Ну, собрал. Это мой чемодан. Хочу – собираю, хочу – разбираю.

Получилось очень по-детски, и он почувствовал, что краснеет. Не медленно, наливаясь кровью постепенно, но стремительно, так, что в глазах потемнело.

– Ты напрасно заводишься, Дима, – сказала Анна, на этот раз – без тени улыбки. – Оставь свой чемодан и пойдем.

– Куда? – буркнул он.

– К отцу. Он хочет с тобой поговорить.

Это прозвучало как гром с ясного неба, но Быков постарался не подать виду, что потрясен услышанным. Пожав плечами, он пошел за Анной.

Дом Маркеса был выстроен в стиле, хорошо знакомом любителям латиноамериканских сериалов, где непременно присутствуют богатые гасиенды и прочие приметы колониальной эпохи. Должно быть, возвели его в восемнадцатом, а то и в семнадцатом веке, а потом перестраивали, ремонтировали и благоустраивали, но дух старины по-прежнему ощущался во всем – от мощных колонн и балюстрад до узких окон и низких дверных проемов.

Кабинет, в который привела Быкова Анна, выглядел словно убежище затворника, прячущегося от мирской суеты. Здесь царил полумрак и было так тихо, что невольно хотелось ступать бесшумно, так что толстый марокканский ковер под ногами был в самый раз. Одна стена комнаты была занята книжными полками, и для того, чтобы добираться до самого верха, здесь имелась стремянка.

– Библиотека продавалась вместе с домом, – пояснил Маркес, вышедший навстречу Быкову. – Мне сделали скидку за то, что я разрешил прежним владельцам не вывозить старинную мебель и вещи. Очень многое из оставленного мне пригодилось.

– Ты своего не упустишь, Антонио, – сказал Быков. – Это сразу видно.

– Дима! – предостерегающе воскликнула Анна.

Маркес взглянул на нее и сказал:

– Ничего. Для меня это комплимент. Ты иди, дочь. Нам нужно поговорить с глазу на глаз.

Когда они остались одни, Маркес сел в большое кожаное кресло и предложил гостю занять точно такое же, стоящее напротив. Быков опустился на сиденье, откинулся на спинку и раскинул руки по подлокотникам. Ему хотелось выглядеть спокойным и независимым.

– Как самочувствие? – спросил Маркес.

– Нормально. – Быков дернул плечами. – А что?

– Голова не болит?

– А что? – повторил Быков.

– Могу предложить что-нибудь выпить. Вина? Или чего-нибудь покрепче?

– Нет, спасибо. Алкоголь перед дорогой – не лучшая идея.

Маркес поднял густые черные брови, без малейших признаков седины.

– Перед дорогой? – спросил он. – Куда ты собрался, Дмитрий?

– Разберусь, – буркнул Быков.

Он злился на себя за то, что ведет себя как капризный ребенок. Правильнее было бы широко улыбнуться и сказать, что впереди у него множество планов, один другого важнее и интереснее. Вот что было бы достойным ответом на пренебрежение, проявленное к его профессиональным качествам. Вместо этого он вредничал, тем самым выдавая свои истинные чувства. Маркес видел его насквозь, он понимал причину недовольства Быкова, и это превращало беседу в раздражающий фарс.

Быков встал.

– Это невежливо, – сказал Маркес, глядя на него снизу-вверх. – Мы не договорили.

– Я уже достаточно долго нахожусь у тебя в гостях, – отвечал Быков, продолжая стоять. – За это время можно было найти время для общения. – Подумав, он добавил: – Было бы желание.

– Желание было, Дима. Времени не хватало. Скоро отплытие.

– Тогда не смею мешать.

После этих слов следовало отвесить шутовской поклон и гордо удалиться, но вместо этого Быков почему-то снова сел. Было во взгляде Маркеса нечто такое, что заставляло ему подчиняться. Похоже, он был прирожденным командиром. Мужчина той же породы, что и Магеллан.

– Так-то лучше, – кивнул Маркес. – Могу я задать тебе несколько вопросов?

– Задавай, – согласился Быков, пожимая плечами.

– Тебе много приходилось путешествовать?

– Достаточно. Но это занятие мне никогда не надоедает.

– Сталкивался ли ты с опасностями?

– Без них путешествия не обходятся.

– И где ты успел побывать? – продолжал допрос Маркес.

Быков, не вдаваясь в подробности, перечислил самые экзотические и малоисследованные точки земного шара, куда ступала его нога. Сказал, что немало поплавал как по морям, так и в океанских глубинах. Вскользь упомянул поиски «Летучего голландца» и Атлантиды. Помянул незлым словом Бермудский треугольник. Закончил недавним спуском по Амазонке в подземное царство гигантских охотниц за индейскими головами.

– Рассказывай, рассказывай, – подзадоривал его Маркес. – Это крайне увлекательно. Ты ведь, наверное, немало подвигов совершил. Рисковал своей жизнью и спасал жизни окружающих, не так ли?

– Героический эпос – не мой жанр, – ответил Быков и поджал губы под ощетиненными усами.

– Хорошо, тогда перечисли свои открытия, Дима.

– Не вижу необходимости, Антон. Результаты экспедиций довольно подробно изложены репортерами. Их можно найти в интернете.

Маркес откинулся назад и закинул ногу на ногу.

– Да, я знаю, – сказал он. – Читал кое-что.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Проверил свое впечатление, которое у меня о тебе сложилось.

– И какое же это впечатление? – прищурился Быков.

– Ты не любишь болтать попусту, – негромко произнес Маркес. – Готов рискнуть и идти до конца. И, главное, неудачи тебя не выбивают из седла. Ты рвешься в бой снова и снова. Похвальное качество. Мне подходит.

Наступила пауза, на протяжении которой мужчины мерялись твердостью взглядов. Солнце, проникающее в библиотеку сквозь решетки жалюзи, расчерчивало их силуэты на светлые и темные полосы. Они были как два тигра, рассматривающие друг друга.

– Рад слышать, – медленно кивнул Быков. – Теперь остается выяснить, подходишь ли мне ты.

– Спрашивай, – предложил Маркес. – О чем хочешь. Я еще целых полчаса в твоем полном распоряжении. Потом, извини, придется ехать на верфь.

Он встал, открыл бар, сделанный в виде огромного деревянного глобуса, и вернулся с двумя бокалами янтарного напитка, пронизанного лучами солнечного света. Это было красиво.

– Коньяк? – угадал Быков, потянув носом воздух.

– Один из самых лучших на свете, – ответил Маркес. – Держу его для особых случаев.

– Я вообще-то с утра не пью.

– Коньяк не пьют. Им наслаждаются.

Подавая пример, Маркес отхлебнул из своего широкого бокала и зажмурился.