Движение продолжалось. Быкову показалось, что он слышит сердитое кряхтение.

– Нужно посмотреть, – произнес он не слишком уверенно.

– А если это медведь? – предостерегла его Маричка.

– А если человек?

Она крикнула по-английски, потом по-французски:

– Эй, кто здесь? Отзовитесь!

Ответа не было. Возня на минуту прекратилась, а потом возобновилась с новой силой.

– Не человек, – заключила Маричка.

– Или человек, который не может подать голос, – сказал Быков. – Или не хочет.

Он сделал несколько шагов вперед. Не слишком больших. Они находились в совершенно безлюдном месте, километрах в трех от дома. У Быкова не было никакого оружия, даже жалкого перочинного ножа, а он отвечал за девушку, которую сопровождал. Что, если в ельнике кроется опасность, которую он не в силах предотвратить?

– Маричка, – негромко произнес Быков. – Отойди подальше. А лучше возвращайся.

– Хорошо, – покорно согласилась она.

Это его немного успокоило. Раздвигая еловые лапы, он двинулся вперед. Его взору открылась коричневая мохнатая гора, которая и производила весь этот шум. Первой мыслью Быкова было, что он действительно видит перед собой медведя, и он начал осторожно пятиться, но наткнулся на Маричку, которая, как выяснилось, последовала за ним, вместо того чтобы держаться на безопасном расстоянии.

– Лось, – сказала она, сжав его локоть.

Это действительно был лось, показавшийся Быкову огромным, как слон. Он почему-то не поворачивался к людям, а лишь переступал на своих ногах-ходулях, дергая куцым крупом. Голова его была опущена. От его яростного сопения разлетались листья и травяной сор.

Оторопь прошла, и Быков смог думать и видеть яснее. Он обогнул лося и понял, что тот попал в западню, из которой не в состоянии выбраться самостоятельно. Его развесистые сплющенные рога застряли в развилке дерева. Неизвестно, по какой надобности лось решил сунуть туда голову. Может быть, намеревался протиснуться между стволами, а может быть, потянулся за мхом или ягодами. Как бы то ни было, а рога обратно вытащить не удавалось. Ощущая присутствие людей, лось присел, упираясь в землю всеми четырьмя ногами, и замычал от натуги.

– Давай уйдем, – предложила Маричка. – А то бедняга еще шею себе свернет. Не будем ему мешать. Видишь, как волнуется.

– Вижу, – сказал Быков. – Ему необходимо помочь. Я читал, что очень часто лоси погибают вот так, по неосторожности. Цепляются рогами за ветки и умирают от жажды и голода.

– Бедные, – пробормотала девушка. – Как же мы ему поможем?

– Помогать буду я, – сказал он. – Ты уйдешь отсюда. Всякое может произойти.

– Поэтому я останусь, – заявила Маричка. – Мы теперь в одной команде. Я тебя не брошу.

– Вот только патетики этой не надо, – поморщился Быков. – Я справлюсь сам. Просто потом нужно будет бежать, а не думать о том, что рядом есть еще кто-то.

– На мне спортивный костюм и кроссовки. Спорим, я бегаю лучше тебя?

Пока они разговаривали, лось перестал рваться из ловушки и застыл, тяжело поводя боками. От его шкуры поднимался пар. Он был весь мокрый от напряжения и страха перед неизвестностью. Ведь он даже не мог повернуться и посмотреть, что затевают против него те, кого он, без сомнения, считал своими врагами.

– Успокойся, – сказал ему Быков и похлопал лося по крупу.

Шкура на звере дрогнула от сокращения мышц. Быков зашел спереди и остановился прямо перед громадной горбатой мордой. Лось повернул ее, снова пытаясь выдернуть рога из развилки. Ему не приходило в голову, что нужно прилагать не силу, а смекалку. Он вытаращил глаза и приподнял верхнюю губу, обнажив длинные желтые зубы. Из его раздувшихся ноздрей вырвался храп, сопровождаемый целым фонтаном брызг. Быков непроизвольно отшатнулся.

Маричка нервно засмеялась:

– Не бойся. В лесу ковида нет, не заразишься.

Смех Быкова был таким же нервозным и отрывистым. Лосю их поведение не понравилось. Он разинул пасть и издал короткий рев, отбросивший людей на несколько шагов.

– Больше не будем, – быстро произнес Быков. – Мы понимаем, что тебе не до смеха. Но положение не безвыходное. Раз ты, дружок, сумел просунуть голову, то сумеешь ее и вытащить. Нужно будет только наклонить ее правильно. Я тебе помогу. Позволишь?

Он взял зверя за основание рогов, подивившись их монолитности и прочности. Они были теплые и шершавые, в них угадывалась жизнь. Лось фыркнул и переставил ноги, но не попробовал вырваться. Стоял и смотрел человеку в глаза.

– Молодец, – сказал ему Быков. – У нас с тобой получится. Давай повернем голову.

Он приложил усилие, но лось не подчинился. Ему для этого не пришлось особо напрягать шею. Он был в десятки раз сильнее Быкова. Из-за своего горба он казался темной горой, торчащей посреди леса. Ноги у него были светлые и заканчивались копытами, каждое размером с ботинок сорок пятого размера.

– Ты должен слушаться, – сказал Быков. – Иначе я не смогу тебе помочь.

Лось фыркнул и неожиданно наклонил голову. Рог прошелся по древесному стволу, обдирая кору.

– Еще раз, – сказал Быков, задавая руками угол наклона и направления. – Сейчас получится.

– Что мы будем делать потом? – спросила Маричка, неотрывно наблюдая за происходящим. – Бежим в разные стороны или вместе?

– Вместе.

– К дому?

– Залив ближе, – сказал Быков. – Если что, забежим в воду.

– Лоси умеют плавать, – сказала Маричка.

– Но вряд ли способны бодаться и лягаться, когда плавают.

– Вода холодная.

– Вряд ли нас это остановит.

– Если добежим, конечно.

Они опять засмеялись, хотя обоим было вовсе не весело. Это была просто психологическая разрядка, которая снова вызвала неудовольствие лесного великана. Он неожиданно вскинул голову. Ноги Быкова оторвались от земли, он повис на рогах, как если бы решил вскарабкаться на дерево, держась за сучья.

– Прыгай! – крикнула Маричка.

Ее пронзительный голос заставил лося приподняться на задних ногах. Рога выскользнули из развилки. Быков свалился к подножию дерева. Лось опустился на четыре ноги и, пятясь, замычал. Он был совершенно свободен. Человек, стоящий перед ним на четвереньках, был не больше щенка, оказавшегося перед носом большого пса.

– Вставай, – пролепетала Маричка. – Вставай, Дима. Надо бежать.

Нужно отдать ей должное: сама она не обратилась в бегство, не бросила товарища одного в беде. Хотя проку от нее не было никакого. Что могла сделать эта хрупкая девушка против рогатого исполина, находящегося на расстоянии одного или двух прыжков.

– Не двигайся, – тихо произнес Быков. – Стой неподвижно.

Пожалуй, это было единственно правильное решение в данной ситуации. Они бы все равно не смогли удрать. Это стало ясно, когда лось вдруг сорвался с места и бросился через подлесок в чащу. Длинные ноги позволили ему развить скорость, превосходящую самый быстрый лошадиный галоп.

– Ух ты! – выдохнула Маричка. – Отвернись, Дима. Скорей, а то я уписаюсь.

Он поспешил подчиниться, став таким образом, чтобы видеть лося. Тот еще разок мелькнул поджарым задом и исчез из виду. Быков присел, чтобы потрогать внушительный отпечаток лосиного копыта.

– Что здесь происходит? – раздался голос Хофмана, пробирающегося через ельник.

Маричка вскочила, натягивая штаны.

– Напугал, дядя, – сказала она.

– Что здесь происходит? – повторил Хофман, переводя взгляд с племянницы на Быкова и обратно.

– Мы спасали лося, дядя, – поспешно ответила Маричка.

Застигнутая врасплох, она позволила себе оправдывающиеся нотки, и это оказалось ошибкой. Побагровев и раздувшись, словно индюк, Хофман стал наступать на Быкова, приговаривая:

– Так вы оправдываете мое доверие? Морочите голову девочке? Какого черта вы привели ее сюда? Для вас что, не существует элементарных правил приличия?

– Напрасно вы горячитесь, – бормотал Быков, растерявшийся перед таким напором. – Мы не делали ничего предосудительного. Здесь и вправду был лось. Он застрял рогами между этими деревьями…