Одно я знаю точно: ты существуешь, и спасибо за помощь, я обязан тебе жизнью.

   Первый раз за долгое время облака победило солнце. Ветер ушел, и городская пыль больше не разносилась в воздухе. Лужи от недавнего дождя красиво отблескивали лучи, и, наверное, для большинства такая погода как просветление в скучной жизни, но не для меня. Не переношу когда глаза сами собой закрываются от такого яркого света, не люблю ту возню, что зачастую бывает под окнами в хорошую погоду, а еще больше не люблю больницы. Это должно было быть здесь ни к чему, однако, теперь я не мог целыми днями смотреть в окно. Все белое пространство палаты давило, давило как мешок с цементом давит на спину. Стоит отвести взгляд на больничную комнату, где нет ни миллиметра свободного пространства, как в груди возникает перегородка, удушающая и вязкая. Я помню эти белые стены, помню, как они давили на меня. Как же много раз я их видел, как же много раз пытался от них скрыться...

   — Владислав, нужно пойти на перевязку, — пролепетала медсестра.

   Я отвлекся от рассматривания потолка, и покосился на девушку.

   — Угу.

   За открытой дверью промелькнул знакомый силуэт.

   — Вадим Филиппович, подождите! — встрепенулась Оля и выбежала в коридор, прикрыв за собой дверь. — Вадим Филиппович, у этого мальчика, либо недоразвитость, либо какое-то психическое отклонение после случившегося, мне кажется, нужно позвонить его родителям.

   Глупая, думает — я не слышу.

   — Не лезь, — гаркнул доктор, после чего раздались удаляющиеся шаги. Тетушка наверное ему давно поведала про мою «ненормальность», что ж, это даже к лучшему.

   Медсестра вновь зашла в кабинет, напоминая о предстоящей перевязке ноги. Я переборов все желания остаться в постели, взял костыли, и похромал к выходу. Похромал сильно лишь для виду, иначе эта Оленька вовсе бы позвонила в службу психиатрической помощи.

   Вернулся в палату скоро. Доктор сказал, что перелом быстро заживает. Это немного странно, ведь я мало ем, мне это не нужно, и кости из-за этого слабые. Помню, как пол года назад сломал руку, ударившись об дверь, но она зажила так же скоро, как Рита сменила очередного парня. Кстати Рита так и не пришла, я не могу обижаться, мне не обидно, ведь это Рита, она всегда мне врет.

====== Глава 5 ======

   В последний день моего пребывания в навязчивой палате, явилась сестра, как тюльпан на снегу. Счастливая, вульгарно накрашенная, одета в синее облегающее платье. С отъездом тети Вали, Рита обрела свободу выбора всего, что только видела. Честно, я даже удивился, что она «зашла на днях». Но мое замешательство было не долгим, ведь без повода Рита никогда не будет тратить время на такого как я — «никакого».

   — Приветик, Владик! — прожужжала она возле уха, и обняла меня, задержав в своих ладонях мое лицо.

   — П-привет.

   — Ты выглядишь еще более убого чем до этого...

   Спасибо, сестричка, мне приятно.

   Рита отстранилась, и почесала подбородок, как бы о чем-то задумавшись. Я безразлично отвернул голову к окну, и поморщился от обжигающего солнца. Не любит меня погода, ох как не любит.

   — Короче, сейчас маме по скайпу позвоню, поговори с ней, а я пока в «АТБэшку» сбегаю, окей?

   — Угу. — Даже отвечать не хотелось.

   Сестра набрала номер тетушки, бросила телефон на кровать, как что-то бесценное, и буквально сбежала из палаты. Я взял издающий гудки смартфон и потупился в экран. Вдруг на нем появилось уставшее лицо Валентины. Стало ясно — она недавно проснулась.

   — Владичек, солнышко! — обрадовалась тетя, и едва не уткнулась носом в камеру. — Боже, ты как? Как самочувствие?

   — Х-хорошо, — я попытался улыбнуться в ответ, но ничего не получилось.

   — Я приеду только через месяц, подписала контракт с работодателем на пол года, — она замолчала. Странно, иногда тетя считала меня слабоумным, а иногда делилась тем, чем даже с Ритой не осмелилась поговорить. Так я узнал, что у нее есть мужчина, однако у него — сын-подросток со сложным характером, который не сможет принять такую семью как у нас. — Ты там ешь хорошо. Кирилл обещал нанять нового психолога, потом расскажешь как с ним сеансы проходят.

   — Хорошо...

   Тетя будто всеми способами пыталась не задевать тот инцидент, по причине которого я был сейчас не напротив любимой стены. От мысли, что с ней придется на некоторое время распрощаться, становилось как-то странно внутри, словно я отделяю от себя то, чего уже отделить нельзя.

   — Я скажу тебе на всякий случай: деньги Кириллу буду перечислять ежемесячно, и Риту время от времени буду заставлять приходить, хорошо?

   — Угу.

   Тетушка еще немного поболтала о том какая тяжелая работа, какие заграницей, а именно в Польше, красивые пейзажи, и как она поругалась со «своим» Степой. Потом связь резко оборвалась, и перезванивать Валентина не собиралась. Все-таки, тети мне порой не хватает, возможно, ее я люблю, если так можно назвать притупленное жжение в груди при нашей долгой разлуке.

   В палату вбежала Рита. Скорее всего, если бы здесь не было ее телефона, она не вернулась.

— На, — сестра протянула мне бритву, и достала из рюкзака маленькое зеркальце. — Завтра Кирилл приедет за тобой, хоть побрейся.

   Я заглянул в маленькое всеотражающее стеклышко, и в голове что-то чертыхнулось. Карие глаза, но не совсем как у тети или сестры, а скорее напоминающие оперение старой коричневой совы, ничего не выражая, смотрели на меня; под ними, как тучи, повисли синие круги. Я спустился чуть ниже, к губам. Их, потрескавшиеся и бледные, обрамила небрежная щетина. Все это особо выделялось на фоне мертвецки бледной кожи. Неужели это то безобразие, в чьем теле сижу я?

Мерзкий.Противный.Безобразный. Это не я.

   Рита поставила мне на колени железную миску с водой, и протянула мыло.

— Спасибо Оле, что она хоть в душ тебе напоминала ходить, иначе бы вообще превратился в вонючего дельфина!

   Дельфины воняют? Этот вопрос интересовал меня на протяжении всей гигиенической процедуры. Без щетины лицо стало выглядеть еще более худым и вялым. Я отшвырнул зеркало куда-то в бок, от чего сестра негромко взвизгнула.

   — Совсем не соображаешь?! А если бы окно разбил?!

   А ты когда-то говорила, что я соображаю?

   Рита взяла мое лицо за подбородок и повертела из стороны в сторону. Ее броско накрашенные брови недовольно нахмурились.

   — Даже побриться нормально не можешь, позор. — Она взяла из миски бритву, и пару раз провела ею по моему лицу. — Так-то лучше. В общем, Владик, вещи твои у Кирилла, завтра я не приду.

   — Угу.

Она выбежала из палаты, прихватив зеркальце, а я так и остался с миской на ногах смотреть на белую дверь.

   Глаза... Какого же цвета были эти глаза? Почему такая важная деталь не въелась в мою память? Я тону в них, но не вижу окрас того, что тянет меня вниз. Шумно. Проходная улица просто кишит людьми. Слева — дорога, справа —витрины бутиков, вывески салонов красоты и секс-шопов. Я остановился напротив магазинчика, сквозь стекло которого просматривался деловой костюм.

   — И тебе такое нравится? — фыркнула Дарина, сложив на груди руки.

   Я повернулся к девушке, впившись в нее вопросительным взглядом. Она раздраженно

закатила серые глаза, и скривила тонкие губки рыбкой.

   — Знаешь ли, мой психолог не какая-то левая дамочка, а специализированный рабочий, —

разозлился я. — Не пойду же я к ней в таком виде. — Я провел по своим дырявым джинсам и

клетчатой рубашке, поверх которой накинуто пальто.

   — У тебя в шкафу три таких же костюма, на кой черт тебе еще один?

   — Нравятся, Дарин, нравятся!

   — Пффф, ты кажется вообще головой двинулся.

   Девушка взмахнула своей миниатюрной головкой, и виляя бедрами, пошагала дальше по улице.

   Меня едва не затрясло от злости. Зачем тогда вообще со мной тащиться? Повернувшись обратно к