витрине, я застыл. Знакомая макушка мелькнула перед глазами. Сердце словно камень рухнуло,

но я быстро его поднял, и вбежал в помещение. Ноги подкосились, кровь прилила к щекам. Это он,

это точно был он. Но из-за вешалок с одеждой вышел совсем не знакомый мне человек.

   — Вам что-нибудь подсказать? — спросил он, слишком грубым для низкого роста голосом, от чего я

вздрогнул.

   — Нет, спасибо.

   Я вышел на улицу, и обвел взглядом людей. Дарина вынырнула из толпы как рыба-пиранья, норовя

смачно укусить. Спорить с ней абсолютно не хотелось, и я как можно быстрее пошел по улице

вниз.

   — А знаешь, тебе не помешает психолог, да! Он явно тебе не помешает! — кричала вслед Дарина,

пытаясь схватить меня за руку. — Не понимаю, какого хрена ты ищешь?!

   — Дарин, отвянь! — отрезал я.

   Девушка в очередной раз хмыкнула, и все-таки схватила меня за руку. Вдруг зазвонил телефон. Я

остановился, и взглянул на яркий экран. Сердце кольнуло.

   — Кто звонит?

— Заткнись, — рявкнул, прислонив трубку к уху. — Здравствуйте. Ну что, есть новости?

   — Да, Альберт, есть, — хриплый голос показался мне слегка раздраженным. — Не было с вами

никого в подвале, а если и был, то это какой-нибудь мимо проходящий школьник. Что-то еще?

   Мурашки пробрали до самих костей. Я перестал слушать ворчание Риты, звуки машин, людей.

Осипший голос прошептал:

   — Нет...

   Высокий, с широкими плечами, слегка видным брюшком; темно-русые волосы коротко стрижены, из-за чего лоб кажется большим; удивительно, но трехдневная щетина не портит вид, и хорошо сочетается со слегка смуглой кожей. Я не видел Кирилла больше пяти лет, и сейчас он показался мне абсолютно незнакомым мужчиной.

   — Привет, ты уже собрался? — пробасил он, слегка улыбнувшись пухлыми губами.

   — Угу.

   Я взял рюкзак и подошел к парню. Вблизи наш рост почти не отличался, но под этим взором голубых глаз, тело почувствовало себя маленькой блохой в шерсти кота.

   — Тогда пошли.

   За территорией больницы обнаружился черный жигуль. В контрасте блестящих иномарок, машина особо выделялась. Кирилл кивнул на переднее сидение, но я предпочел сесть сзади. Как только машина тронула с места, оставив за собой жуткий визг шин, в голове промелькнула одна, несомненно, правдивая мысль: «Влад, пришло время становиться самостоятельным». Захотелось улыбнуться. В этом году мне будет восемнадцать, жаль, что такая мысль не посетила мою головушку раньше.

   — Как нога? — совсем без интереса в голосе бросил Кирилл.

   — П-почти з-з-зажила... — проглотил ком я. Это тело совсем не хочет слушаться, оно совсем не хочет шевелить губами!

   — Маман такая смешная, укатила в свою Польшу к хахалю, теперь на сынок, живи сынок, хорошая, сука, жизнь!

   Этот тон едва не прихлопнул меня прямо на заднем сидении. У тети с сыном отношения далеко не взаимопонимающие, ведь Кирилл ей неродной. Его отец — первый тетин муж, — погиб, и Валя усыновила парня. Родная же мать «потеряшки» улетела в теплые края как птичка, вовсе забыв про существование своего чадо. Я думал над этим, сидя напротив стены, и за тетушку в какой-то мере даже обидно. В двадцать лет она стала матерью, после, родила Риту, а потом, как камень с неба ей на голову свалился я – мое никчемное тело, мои никчемные мысли, моя никчемная «пустота».

   За окном мелькали многоэтажки, супермаркеты, магазины и торговые центры. Машины мчались рядом как гончие псы, резкое торможение на светофорах постоянно заставляло ударяться грудью о переднее сидение. Я так давно не ездил по городу в котором вырос, по городу который должен любить. И даже знаменитая 3D надпить «I love Kharkov» не вызывала никаких эмоций.

   — Приехали.

   Жигуль остановился напротив потрепанной шестиэтажной хрущевки, и заглох. Я мельком взглянул на Кирилла. Парень кивнул на первый подъезд и бросил мне ключ.

   — Мне нужно кое-куда сгонять, сам же доберешься?

   — Да...

  Я вышел из машины, и не оборачиваясь направился к дому. Жигуль сразу же завелся, и умчался вон из двора. Руки задрожали, больная нога подогнулась. Я осмотрелся, заметив совсем незнакомых людей. Один, без Риты и Тетушки, с гребанными ключами, не понятно от какой квартиры. Собравшись с духом, я таки вошел в подъезд. Благо номер двери был написан на самих ключах, и вскоре я разувался на пороге незнакомого жилья.

   — О, приветик, а Кир где? — в коридор вышла низкая розоволосая девушка. Ее белая майка с очень широким декольте и короткие шортики, словно говорили о том, что гостей Малинка не ждала.

   Я пожал плечами, и молча уставился на даму.

   — Ну, чего у порога стал? Я Лика, девушка Кира, — она слегка улыбнулась.

   — Угу.

   — Оу, а ты и правда не особо разговорчивый! Ну что-ж, пойдем, покажу твою комнату.

  Я прошелся за ней вдоль коридора, на ходу приметив дверь в одну спальню, и дальнюю, коя предназначалась мне.

   Как только Лика кивнула на комнату, я поднял взгляд. Воздух сжался в комочек, не желая поступать в легкие. Я посмотрел на девушку, а потом вновь на свое будущее обиталище.

   Комната была вся заставлена коробками, полками, возле окна — кровать, напротив — старенький письменный стол, на нем тоже коробки.

Какой-то сверчок в голове зажегся, и в память врезались безликие белки глаз.

   Серые стены без обоев, желтый от старости потолок, почерневшая люстра. Эта комната никогда не сравнится с моей, почти пустой.

   — Ну, здесь нет ремонта, лампочка не горит, наверное, коротнуло когда-то. В принципе, ты ж не маленький, разберешь, уберешь тут все. Ведро в ванной, ванная и туалет возле входной двери. Что-то не устраивает?

   Нет, блин, все устраивает! Все как положено! Да мое тело заживо сгорит от давления стольких предметов! Мне от одного вида кровати тошно. Даже в больнице была не такая угнетающая атмосфера. Но я просто кивнул.

====== Глава 6 ======

    Передо мной, забросив ногу на ногу, сидела в кресле дама. Ее ярко накрашенные губы, переводили все внимание. Я не сразу заметил продолговатое лицо, ровные брови и совсем невписывающийся в эту картину маленький носик. С первой секунды девушка показалась мне совсем уж не приветливой, хмурой, и не походящей на психолога. Но как только я уселся в кресло, Ева Мироновна мило улыбнулась.

   — Рада вас видеть.

   — Я тоже.

   — Ну что ж, расскажите с какой историей вы ко мне пожаловали, а я пока заварю чай, либо кофе, либо какао. Что желаете? — она усмехнулась.

   — Кофе, пожалуйста.

   — Отлично.

   Я улыбнулся, и спустя минуту неуверенно подал голос:

   — Вы же знаете мою историю...На самом деле мне был не так страшен мертвый Рома, как бессилие и тьма. В детстве мать часто запирала меня в кладовке, и м-мои, мое тело полностью отказывалось двигаться...

   Ева поставила на журнальный столик две горячих чашки и кивнула:

   — Продолжайте.

   — Когда я очнулся первый раз, то подумал что умер... Н-но потом... — мне стало сложно говорить. Вдруг эта женщина как все, посчитает меня поехавшим? Внезапно ладони взяли, легонько сжав. Я поднял взгляд на девушку.

   — Не нужно видеть во мне врача или кого-то еще, я такой же человек как вы, Альберт, так что не думайте слишком много.

   — Да...

   Я закусил губу и выдохнул, тем самым попытавшись снять напряжение. Ева сжала мои ладони сильнее и улыбнулась.

   — Я не буду вас осуждать, клянусь.

   — Простите, я не могу вам так быстро довериться, — выдохнул.

   — Не беспокойтесь, я не буду торопить события.

   — Спасибо.

   Я с отвращением пережевывал салат, и из-под лба глядел на Лику. С каких пор чувства обострились? Горький, в то же время соленый, с ужасным запахом салат просто не лез в горло. Он точно был хуже тетушкиной еды, вкус которой я почти не чувствовал. Больничная похлебка не была такой противной.