Я слегка кивнул. Даже мертвец, находящийся в двух метрах от нас, не мог перебить аппетит. В

темноте труп не видно, и только крысиный писк напоминал о том, что в этой жуткой

комнатушке мы не одни.

   — И пить хочется... — выдавил из себя парень, срываясь на последней ноте.

   Мне стало, откровенно говоря, все равно. Если судьба решила избавить меня от жизни таким

подлым способом, то смысла ей мешать, больше не было. Глаза медленно закрылись, и

я провалился в бесконечную черную пучину...

====== Глава 4 ======

   Я видел одну лишь тьму. Она проводила своими тонкими пальцами по моему телу, будто изучая самые уязвимые места; впивалась острыми клыками мне в шею, рвала волосы, и что-то мрачно шептала. Пустые черные глазницы ни о чем не говорили, а встретившись с ними взглядом, легкие наполнялись холодным воздухом страха. Захотелось скрыться, спрятаться, но веки не хотели закрываться, голова не хотела отворачиваться. Руки, словно они не принадлежат мне, лежали на месте. От тьмы не скрыться, не убежать, и не спрятаться.

     Долго ли она властвовала над моим сознанием, мне известно не было, но когда показался яркий лучик слепящего света, тьма, страшно заверещав, растворилась как листик в огне. В ушах зазвенело так сильно, что я едва смог различить голоса, что-то обсуждающие рядом. Открыв глаз, я первые несколько секунд видел лишь белую пелену, которая позже сменилась нечеткими очертаниями потолка.

     — Вадим Филиппович, он очнулся! — пропищала радостно медсестра, и уставилась на меня заинтересованным взглядом.

     Седой мужчина с лысиной, нагнулся надо мной и растянул мой глаз, засветив в него чем-то ослепительным.

    — Звони родственникам, — кивнул доктор. — Разговаривать можешь?

Разговаривать? Да я и до этого не особо словарным потоком разбрасывался.

     Меня бегло осмотрели, померили давление и температуру, взяли анализы, после чего оставили одного.

Я вытянул вперед руки и мысленно обрадовался: с уходом тьмы, тело вернуло способность двигаться. Вдруг, легкий укол пришелся в левое ребро. Я вспомнил все: как лежал в подвале, как смотрел в безжизненные белки глаз, как прижимал к себе чудом выжившего незнакомца. А жив ли он вообще? К горлу подкатил тошнотворный ком. Мне показалось, что тот запах, до самих костей знакомый запах гнили, пронесся рядом.

     Я резко принял сидячее положение, сразу же пожалев об этом. Голова закружилась, в ушах еще больше начало звенеть.

    В палату зашла медсестра. Увидев меня в таком состоянии, она громко охнула.

    — Тебе нельзя вставать.

   — Т-т-тот... — начал я, схватившись за тонкое запястье девушки, но мгновенно умолк. Собственный голос показался до невозможности громким.

     — Да, говори, — она отцепила мою ладонь, и легонько подтолкнула меня в плечи, пытаясь уложить обратно.

    — С-с-к-колько я з-здесь пр...п-п...

    — Чуть больше недели.

    Неужели я опять стал очередным препятствием тетушки совершить задуманное? Наверное, она сильно негодует по этому поводу. Так я думал, пока вечером, в палату не вбежала Рита. На ее плечах небрежно весел рюкзак, белые волосы, как солома торчали в разные стороны, черная блузка и светлые брюки помяты. Она бросила портфель возле двери, и подошла ко мне.

   — Как ты?

   — Н-нормально...

   — Боже, Влад, ты как ходячее бедствие! — вдруг воскликнула сестра. — Повезло, что те придурки признались, где закрыли тебя, а иначе все, так бы там и помер.

    А не этого ли ты хотела, сестричка?

   — П-понятно.

   — На самом деле, мне даже жаль тебя. Я бы, увидев мертвеца, от шока слюной захлебнулась... – продолжила Рита. — Мама уехала, если что. Через неделю тебя заберет Кирилл. Вдруг что – звони мне.

    — Угу, — я рассеянно мотнул головой.

   Хорошо, что я не помешал планам тети Вали, иначе острого взгляда и слов было бы не избежать. Сестра полезла в рюкзак, и достала ярко-оранжевый мандарин. По палате рассеялся дурманящий аромат цитруса. Присев на стул, Рита протянула мне дольку.

    — Будешь?

   — Нет.

   — А ты даже чуть разговорчивее стал, — в голосе послышался смешок. — На самом деле, я хотела извиниться. Тогда взбесилась из-за какого-то пустяка. Иногда, мне кажется, что это я ненормальная, а не ты...

    Я нормальный, Рит, нормальный! Немного странный, но странность не есть ненормальностью.

Сестра доела мандарин, и бросила беглый взгляд на наручные часы.

    — У меня встреча с одним парнем, как тебе такое?

   Я безразлично потупился в потолок. Зачем мне это знать? Твои встречи и парни так же быстро меняются, как теряются носки.

   — Угу.

   — Ты, наверное, думаешь, что я как подстилка для всех них? — Рита схватилась за край простыни, принявшись неспокойно ее теребить. — Просто я не всегда понимаю, когда мне действительно нравится человек, и нравился ли вообще до этого.

   Ты действительно думаешь, что я дам тебе верный ответ, не познав даже проблеска симпатии? В любом случае, мне нравится слушать эти бессмысленные предложения, слышать успокаивающий голос и видеть тебя такую, настоящую.

   — Что ж, мне пора. Я загляну к тебе на днях. И да, забыла сказать, к тебе хотели следователи прийти с допросом, но мама запретила.

   Мне им нечего рассказывать. Думаю, тот мужчина сам все разъяснит. Рита поцеловала меня в лоб, и вышла из палаты, а я остался в приятном одиночестве.

   Твои глаза, прекрасны, словно чары ночи. Стоит мне взглянуть в них, как по телу проходит разряд приятного тепла. Лишь взяв твое лицо в руки, уткнув взор в пухлые, нежные губы, я чувствую себя защищенным. Ты свет, озаривший тьму, ты пламя погубившее холод. Не покидай меня в тяжелые дни, не уходи в небо, ты мне нужен.

   — Альберт Борисович, как вы себя чувствуете? — поинтересовалась хрупкая медсестра, протягивая стакан с водой.

   Я отвлекся от своих мыслей, и украдкой взглянул на неё. Ох уж эта фантазия.

   — Спасибо, уже лучше.

   На скромном личике застыла удовлетворенная улыбка, и девушка кивнула, впуская высокого, одетого в черный деловой костюм мужчину в палату.

   — Здравствуйте, мое имя Федор Артемович. Я главный следователь по выяснению причины смерти Купилова, и попытки устранения вас, – заявил он, усаживаясь на стул.

    — Да, здравствуйте. А что, собственно, вы от меня хотите?

   — Альберт, я прекрасно понимаю, что вам не хочется говорить о пережитом, но ваши показания могут дать весомый толчок в дальнейшем расследовании. Понимаете?

   Я как бы невзначай кивнул.

   — И что же мне вам говорить?

   — Как вы и Купилов оказались в школьном подвале?

   — Хах, вы действительно считаете, что я отвечу вам на этот вопрос? Тот псих обратно едва не завернулся, я выволок его из клуба, а потом раз, резкий удар по голове и я в отключке.

   — Мы не нашли следов убийства на теле Купилова, лишь такую же отметину на голове как у вас.

   — Ну вот, что вы еще хотите от меня услышать?

   — У вас были враги или конкуренты по бизнесу?

   — Моя фирма не настолько громадная, чтобы иметь конкурентов. А Рома, чертов наркоман, не способен прокормить даже себя. Как думаете, были ли у нас конкуренты?

   — Вашего, так сказать, маленького бизнеса, вполне достаточно, чтобы появились завистники, —недовольно отчеканил следователь, но сразу же отдернул себя. — Прошу прощения.

   — Прощаю, Федор Артемович, и мне больше вам нечего сказать, — повторил я с напором.

   — Ладно, пока что я оставлю вас. Через пару дней нам вновь придется встретиться.

   Вскоре, от мужчины остался только запах сигары, а одноместная палата вновь окунулась в тишину. Я хмыкнул, и отпил принесенную медсестрой воду. Ох и не нравится мне эта настойчивость нынешней полиции. Что он ещё хочет от меня услышать? Как я почти мертвый валялся под телом Ромки? Или как увидел слепящий свет?