— Друзья?

       — Друзья, — он вновь улыбнулся, оголив белоснежные зубы. На вид мужчине не больше тридцати. Я только сейчас осознал, что не знаю его имени.

       — Как вас з-зовут?

       — Никита. Можно без формальностей. Мне тридцать три. Работаю сам понимаешь где.

      Странный парень. Но забавный.

       — Угу...

       — Вот у меня есть друзья, их немного, но я их очень люблю, иногда они такие вредные. Что насчёт тебя?

       — У-у меня есть Альберт...

       — Ой, ну Альберта я знаю, он же не просто друг! — Никита опять засмеялся.

       — Вы з-знаете его?

       — Ну да, это благодаря ему я здесь, — он нагнулся и прошептал: — Если бы с тобой говорил “специалист” здешних стен, то вряд ли бы тебя нормальным назвали.

       — Наверное... — я осмотрелся по сторонам, избегая встречи с темными глазами. — У меня б-был друг, з-змей. Он был в м-моей голове...

       — И что же с ним случилось?

       — Я с-слишком на него полагался... Он ис-исчез...

      — Он предал тебя?

      — Нет. О-он просто устал... Он-он х-хранил все м-мои ужасные восп-поминания в себе. Он был хоро-хорошим другом.

       — И ты общался с ним на протяжении всей жизни?

       — Н-нет... Сначала змей ненавидел меня, а-а я его, из-за ч-чего мне при-пришлось пить таблетки. Но в эт-этот раз, я понял, как м-много он сделал для меня.

       — Ты скучаешь по нему?

       — Немного.

       — Да, я понимаю какого это потерять лучшего друга, — Никита нахмурился и покачал головой. — Слушай, Влад, а это он заставил тебя сделать плохо с Докимовым?

       Я замер. А ведь змей никогда не вредил другим людям. Он мог выразить ненависть, но никогда силу.

       — Нет... М-монстр забыл, что я у-уже не ребенок.

       — Значит ты делал это осознано.

       — Нет... Я п-просто... — стало трудно дышать. — Он... Он... Х-хотел м-меня...

       Никита взял меня за руку и покачал головой.

       — Ты испугался.

       Да я испугался, но с испугом пришла и ненависть, и ярость. Я кивнул.

       — Я п-плохо помню, как вс-все произошло.

       — Так бывает, когда человек пугается. А как твой поступок прокомментировал змей?

       Я опустил голову. Дыши.

       — Его т-тогда уже не б-было.

       — Не было... Влад, а у тебя были еще друзья, кроме змея?

       — Нет.

       — Значит он появился давно?

       — П-после с-с-смерти, — дыши, — родителей.

       — Достаточно давно. Грустно, наверное, потерять друга.

       — Д-да.

       Дыши...

       — А что если он вернется?

       — Нет!

       Я вскочил со стула и дверь резко открылась. Никита кивнул охраннику, чтобы тот не волновался, и вновь обратил на меня внимание.

       — Влад, всё хорошо, я не пытаюсь причинить тебе вред и, если тебе некомфортно об этом говорить, ты можешь сказать мне.

       — Я не к-контролирую эт-это... Я не хотел. Простите.

       — Влад, я пытаюсь разобраться, что с тобой происходит, чтобы суд решил, как поступить, понимаешь? — Никита указал на стул, и я опять сел. — Я вижу, что ты вовсе не такой человек, коим тебя оклеветали, и мои слова искренни.

       — Вы думаете у-у меня есть ш-шанс?

       — Не только шанс, но и право. Ты можешь рассказать мне немного больше о змее?

      — В-вы думаете, что я п-псих?

       — Нет, я так не думаю. Я верю в твоего друга, честно.

       — Он был под-подобен сгустку дым-дыма. Я не мог в-видеть его четкий образ, ег-его голос хриплый и тягучий, из-за чего я назвал его змей. Он словно змея, сп-споконая, но в любой момент может задушить.

       — Занятные у вас отношения. Влад, я не отрицаю существования твоего друга, но понимаешь, обычные люди не могут его воспринимать как настоящее и они будут бояться.

       — Знаю. Но к-к чему вы это говорите?

       — В суде ты не должен рассказывать про змея. Если суд признает тебя психически больным, тебя отправят в больницу привязанную к этому отделу, а это не очень хорошо.

       Хах. А есть вероятность, что меня признают здоровым? Никита, вы слишком завышенного обо мне мнения.

       — Вы з-знаете, когда будет суд?

       Мужчина призадумался, пустив взгляд куда-то в стену.

       — Одиннадцатого числа. Ты сможешь продержаться?

        Чтобы не перегрызть охраннику глотку? Да, конечно. Чёрт, мне нужно принять помощь, а не противиться. Убери свою выдуманную гордость, убери!

      — Да, я с-смогу.

      — Давай еще немного поговорим.

====== Глава 21 ======

Большой холл сверкал чистотой и роскошью. На один ковер, что занял центр помещения, было вывалено тучу денег. Я не первый раз был в суде, ведь сфера моей деятельности постоянно поворачивала стрелки именно на это место. Слева тянулся тонкий коридор, в конце которого точно был судебный зал. Меня бросило в холодный пот. Соберись, Альберт. — Ну как, готовы? — голос Фёдора вывел из ступора. — Если честно, то нет. Адвокат Докимова сильный... — Всё будет нормально, не накручивайте себя. Как оказалось, адвоката на защиту Докимова нанял его заместитель и по совместительству друг, не дурно он устроился, теперь только суд осталось ему выиграть, и всё нажитое той мразотой попадет в руки другой мрази. Надеюсь в этом мире еще существует хоть капля справедливости. — Через пять минут начинаем, — сообщила курносая девушка, выглянув из судебного зала. По хребту пробежалась ящерица, а ладошки моментально вспотели. Держись. Глаза отдельно от разума приковались к настенным часам, стрелка которых двигалась не к месту быстро. — Идемте Альберт, пора, — Федор положил руку мне на плечо и подтолкнул в коридор. Эти узкие стены показались мне слишком высокими и давящими, от чего паника усиливалась с каждым шагом. Не бойся, Альберт, это не убьет тебя, это не убьет Ангела, это спасет и тебя и его, ты не должен опускать голову. Большую половину огромного зала заняли люди Докимова, я не знал кто они, но по их дорогих костюмах и украшениях на руках, я догадался, что они представители компании Докимова. Есть ли у меня шанс против всех этих насекомых? Вскоре в зал зашла судья. Она объявила о начале суда, и отдала какую-то папку сидящему справа зам.председателю. Перед моими глазами будто образовался тягучий туман, я слышал голоса, слышал звуки, но не мог разобрать ни единого слова. Туман резко разошелся в стороны, когда за стол, рядом с нашим адвокатом сел Влад. Меня еще сильнее замутило, когда я не увидел на бледном лице ни намека на сознание. Его пустой взгляд гулял где-то далеко от сюда, а уголки губ нервно дергались то вверх, то вниз, словно еще один укол иглой и нить разорвется, открыв все внутренности Ангела наружу. — Подсудимый, прошу, встаньте. — Он поднялся. — Дайте отчет своим действиям. Он сглотнул и улыбнулся. — Я... Я... — перевел глаза на меня. Я кивнул. Только не говори глупостей, только не говори. — Я сбежал от-от б-брата... К-к-к тетушке... — сжал ладонь в кулак. — Они с-с-с сестрой б-были уж-уже... — резко вдохнул, — мертвы. — Какова была причина убийства Юрия Докимова? Влад, словно подавив рвотный рефлекс, прикрыл кулаком рот и облокотившись другой рукой о стол выпалил: — Я убил его не специально, но он заслужил этого. — Протестую, — выкрикнул адвокат Докимова. Мне стало страшно слушать дальше. На каждой частичке тела кто-то незаметный делал маленькие рубцы, что еще сильнее заставляли дрожать. Наш адвокат тоже вынес протест, а после, судья внимательно выслушала каждого. Ангел опять потупил взгляд куда-то в пустоту, сложно сказать, что он чувствует, но еще сложнее смотреть на него и сдерживать желание спрятать. Спрятать от всех, от всего. Эти твари не достойны смотреть на него. Адвокат Докимова и правда тщательно подготовился. По его словам, Докимов хороший душой человек, что и комара не обидит, а Влад просто шизофреник, что сам поубивал всех, а показалось ему совсем иное. В такой бред даже я поверил, если бы не знал всей правды. Кулаки сжимались и расслаблялись сами по себе. Ангел что-то отвечал, но его глаза все так же оставались отстраненными, и я уже было подумал, а не дал ли ему Никита каких-то антидепрессантов. Надеюсь, что ему хватило ума этого не сделать, врач, тоже мне. Альберт, ты совсем спятил, не обвиняй людей ничего толком не зная! Заткни свой поганый мозг! — Альберт, Альберт Борисович, — наконец-то донеслось до меня сквозь пелену раздумий. — Да! — Ваше слово, — подсказала судья, и ее строгий взор чуть расслабился. — Я лишь могу сказать, что Анг... Влад на такое не способен. Он не мог убить своих родных, а случай с Докимовым лишь непредвиденный казус. Я не знаю подробностей, но Влад бы никогда по своей воле не убил человека. — Благодарю, присаживайтесь. Я взглянул на Федора в поисках одобрения, но мужчина не удостоил меня вниманием, наблюдая за юристами. Мне бы такую стойкость, как у него. С моих вспотевших ладоней можно уже стадо оленей напоить, а Федор хотя бы пошевелился, спокойнее удава будет. Вскоре показания дали якобы свидетели, коих просто не могло быть, и судья объявила о часовом перерыве, после которого вынесут окончательный вердикт. Я вышел из судебного зала, едва держась на ногах, если бы не Федор, то давно упал где-то посередине коридора. — Ну как вы? — спросил он, когда мы оказались в холле. — Тошнит. — У вас есть час, чтобы выблевать пустой желудок, туалет за поворотом, — на лице промелькнула улыбка. — Нет, спасибо, я потерплю. — Главное на судью не наблюйте, а то точно провалим, — шепотом добавил он. — Вы еще и шутить в такой-то момент можете, поразительно. — Эх, Альберт, неженка ты, весь в папку. — Какой есть. — Я прищурился. — Вы можете ко мне на «ты», все-таки уже не день друг друга знаем, да и вы старше. Федор изумленно изогнул брови, и хохотнул. — Уже прижилось на «Вы», а перемены я не люблю. — По вас не скажешь. — По мне много не скажешь. Он умолк, а я, не зная, что на это ответить, потеребил край костюма. Молчание хуже спора, давит, как вода на дне, больно, мучительно, и безысходно. — Почему вы не женитесь? — спросил хоть что-то, чтобы не стоять в тишине. — Я женат, просто жена сейчас у тёщи, беременная. — Ого, поздравляю, — с удивлением улыбнулся я. Интересно, а мы сможем взять себе ребенка... О мой бог, Альберт, прошу, замолчи. Твои фантазии слишком далеко зашли. Влад сам еще ребенок. — Рано еще поздравлять, вот родит, тогда и будем пировать. — И то верно. Мы вышли на улицу, где Федор предложил сигарету, и я все-таки не сдержался, закурил. Никотин немного, но прогоняет страх, расслабляет. Час пролетел слишком быстро, и возвращаться в здание было вдвое сложнее, ведь сейчас я услышу «правду», услышу, свое будущее, услышу... — Альберт, не нервничайте. Подумайте о Владике, ему вдвое хуже, — перед самым входом в зал, сказал Федор. — Да... Все расселись по своим местам. Влад вновь занял место за столом возле адвоката. Улыбка с его лица сошла, и теперь оно казалось еще более бледным чем было. Он сильнее исхудал и словно потух, словно в его глазах уже давно не включали свет. Сколько же во мраке у тебя сплетено паутин, Ангел? Сколько нужно рук, чтобы убрать всю ту грязь, копившуюся в тебя каждый день? Мне страшно. — В следствии тщательного расследования и проведенных экспертиз, было выяснено, что Докимов Юрий Генадиевич должен был быть наказан за статьей 115 Умышленное убийство, за совершенное убийство Яворских Валентины и Маргариты, а так же за домашнее насилие совершенное по отношению к подсудимому за статьей 126 Криминального кодекса Украины. — Судья набрала побольше воздуха. — За статьей 36 Криминального кодекса Украины, Суд постановил, что Яворской Влад Викторович был вынужден включить в действо самозащиту, и пребывая в сильном душевном волнении не мог здраво оценить силу своих действий. Так же, после консультации с психиатром, выяснилось, что совершенный инцидент значительно повлиял на психическое состояние подсудимого и за статьей 96 Криминального кодекса Украины подсудимый вынужден пройти реабилитацию в центре психиатрической помощи. — Судья перелистнула страницу. — Так как, Яворской Влад, на данный момент не может полноценно принимать решения, временным опекуном становится его близкий друг Альберт Борисович. Брат подсудимого, Кирилл Яворской Владимирович в зал суда не явился. Право выбора психиатрического центра передается опекуну. На этом суд объявляется закрытым. Я замер на месте не в силах пошевелиться. Все получилось... Получилось. Ангел свободен. Не полностью, но теперь он хотя бы сможет ровно дышать. Мне захотелось броситься к нему, но невидимая стена преградила путь. Нет... Я должен вести себя спокойно. Спокойно Альберт. Меня опять замутило, не то от волнения, не то от радости, но из зала меня вытащил Федор, все вокруг потемнело, а когда я очнулся, то сидел над унитазом и вытирал одноразовым полотенцем рот. — Если так переживать, то скоро не лучше своего ангела будете. — У нас получилось! Боже! Федор! — Я обнял его и кажется даже поцеловал в щеку. — Я вам жизнью обязан! — Ладно, ладно, успокойтесь. Идите, забирайте Влада, а я пока машину ближе подгоню. Я кивнул и силясь подавить желание побежать в припрыжку, вышел за дверь. Тебе 27 лет, парень, успокойся. Я оглядел холл, и увидел Ангела, стоящего возле двери в основное помещение. Он как потерянный котеночек обнял себя руками и смотрел на дверь выхода. Я подошел к нему, и положил руку на плечо. Он дрогнул, резко повернувшись в мою сторону. Меня встретили пустые глаза. Уголки губ больше не дрожали, показывая каждую секунду улыбку, они расслаблены, как и все лицо. — Влад ты как? — я провел по его плечу, слегка погладив. — Спасибо, — уронил он. Я улыбнулся и взяв его за другое плечо, повел к выходу. — Сейчас поедем ко мне домой, и я что-нибудь приготовлю, правда я не сильно умею, но попытаться могу. Чего бы ты хотел? Влад молчал, и это молчание затянулось уже на минуту. Внутри что-то неприятно заскребло. — Суп, — отпустил хриплый голос, и я удивленно вскинул брови. — Суп? — Да. — Ну суп так суп. Вон машина Федора, пошли. Мы уселись на заднее сиденье. Федор включил негромко радио, и машина тронула с места. Ангел уставился в окно, все так же обнимая себя, словно боясь, что у него заберут последнее – его самого. Федор ничего не говорил, наверное, заметил, что сейчас не до шуток. Лишь на повороте спросил куда нас отвезти. — На протяжении следующей недели вы должны найти больницу, документы потом отдашь мне, — вдруг сказал Федор, перед тем, как я вышел из машины следом за Владом. — Хорошо. — И, Альберт, не перебарщивайте, он похоже совсем, — мужчина задумался, — потерялся. — Хорошо, спасибо, я вам очень благодарен. Хорошего вечера. Федор кивнул, и его машина слилась с полосой попуток. Я повернулся к Ангелу, что неподвижно стоял возле дороги и смотрел на меня. — Идем, я покажу тебе твой новый дом. Мы зашли за ворота и вскоре оказались возле двери. Благо, убраться я успел, и тот погром, что устроили люди брата, остался лишь в воспоминаниях. Я впустил Влада внутрь. Он снял странного вида ботинки, которые я сразу же бросил в урну, и прошел вглубь дома. — Красиво. — Да. У меня же компания посвящена ремонтам и строительству, было бы удивительно увидеть у себя «некрасоту», — я усмехнулся и провел его чуть дальше, в зал. — Здесь гостевая. Гости у меня нечасто бывают, но мы это исправим. А вот тут, — повернул его ко второму коридору, справа от зала, — комнаты. Дальняя моя, а напротив твоя. Пойдем посмотришь. Мы зашли в комнату ангела, всю сделанную в приятных желтых оттенках. Желтый цвет – цвет умиротворения и спокойствия, то что нужно. Надеюсь Влад любит желтый. — Глазастик. — Где? Он повернулся ко мне, и все с тем же пустым взглядом повторил: — Глазастик, я н-не заслуживаю эт-этого. — А, так это я Глазастик, — я силой сдержал смешок. — Заслуживаешь, даже думать не смей, что это не так. — Мои слова вряд ли его убедили, но он чуть заметно кивнул. — Так, там в начале коридора ванная, еще есть на втором этаже, но там только душевая кабинка. Возле ванной туалет, а слева от зала кухня, ты, наверное, заметил. В общем, иди мойся, а я пойду приготовлю ужин. — Угу. — А, стой, — я открыл шкаф и подвел к нему Влада. — Я купил тебе немного вещей, так что можешь выбрать что-то себе. В доме душно, поэтому одевай лучше шорты. — Спасибо. Он замер на пару секунд и взяв, скорее всего, первое за что зацепился глаз, оправился в душ. Я же, переполнен вдохновением и счастьем, побежал в кухню. Ох, Альберт, ты точно сошел с ума. В холодильнике нашлось все для супа, хотя мне показалось немного странным, что Ангел не попросил что-то более интересное. В любом случае это мне даже на руку, с моими кулинарными способностями даже яичницу страшно жарить. Влад отсутствовал около часа, а когда вошел в кухню, мое сердце подпрыгнуло к глотке. Бритое лицо казалось еще более измученным и худым, к тому же, отросшие русые волосы он отрезал почти под ноль, а костлявое тело не могли скрыть даже объемные футболка со штанами. Я отложил нож, и подошел к Ангелу, почти вплотную. — Зачем ты хоть волосы тронул? — попытался улыбнуться. — Они мешали. — Я бы мог подрезать их немного. — В-в них зап-запах того места. Мне стало до ужаса жаль его. Я обнял тонкую шею и прижал его к себе. Мой мальчик, мой маленький мальчик. Он не двигался, а потом я ощутил на спине его руки. Он сжал мою футболку и вздрогнул, потом еще раз и еще. — Я жалкий. — Ш-ш-ш-ш, тише, Ангел, все хорошо, ты не жалкий, слышишь? Ты самый желанный тут человек. Не бойся плакать, и обнимать меня не бойся, я не обижу тебя, никогда. К горлу подступил ком. — П-прости... — он уткнул мне в лоб виском, а потом развернул голову ко мне. — Не нужно просить прощения, ты ни в чем не виноват. Он кивнул и шмыгнул носом. Я не удержался и быстро чмокнул его, сразу же отстранившись и прилипнув к плите. Альберт, ты хуже неопытного подростка, успокойся. Влад, словно ничего не заметив, сел за стол и уставился на тарелку супа. Хотя бы выглядит аппетитно, будет хорошо если его можно еще есть. — Как тебе? — я сел напротив, зачерпнув и для себя пробу. — Странно, — он посмотрел в тарелку, а потом положил в рот еще одну ложку, вскоре уплетая мою стряпню за две щеки. Мне же суп показался слишком соленым, но это Влада никак не смутило. — Наелся? — хмыкнул я, указав на пустую тарелку. — Угу, с-спасибо. За окном уже потемнело, и только в этот момент я почувствовал насколько устал. Сон похлопал по плечу и сказал заветное: «Пора в кровать», но здравый рассудок отогнал его на второй план. — Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? — Нет. — Тогда что бы ты хотел? — П-полежать. Ангелу тоже пришлось сегодня несладко, конечно же он устал. Я бросил в посудомойку тарелки и вместе с Владом поплелся в комнату. Свалившись на кровать у себя в спальне, я похлопал рядом. Влад остановился рядом и уставился на меня, как на приведение. Сложно понять, о чем думает это беспристрастное лицо. Ему точно некомфортно, еще бы, до этого он жил в постоянном стрессе и уже давно не чувствовал себя свободным. — Ты можешь лечь рядом, — повторил уже словесно. Вдруг, он залез на меня сверху и сел чуть ниже причинного места. Внизу живота все стянуло в водоворот, а штаны моментально натянулись. Еще никогда я так быстро не возбуждался, и от этого мне стало стыдно. Ангел опустил взгляд и наклонил набок голову. — Не смотри. Он опустился вниз и расстегнул мне ширинку. Воздух стал слишком горячим, и начал обжигать все тело. Ангел обхватил мой член рукой, и из моего рта непроизвольно вырвался стон. Его рука водила по мне, и каждое место горело сильнее. Тонкие пальцы перебрались к торсу, нежно его погладив. — Влад... Я нагнулся к нему и повторил его ранние махинации. Тело словно ошпарило кипятком, когда заметил, что тело ангела совсем не реагирует, сколько бы я не пытался. Возбуждение сняло, как рукой. Я застегнул штаны, повторил все то же с Владом и положив руки ему на плечи, серьезно произнес: — Если ты не хочешь, то не нужно себя заставлять. Влад, не нужно мне так отплачивать, понял? — Я хочу, — он пожал плечами. — Нет, не хочешь. Сегодня был насыщенный день, так что давай спать. — Змей уш-ушел, и... — он закусил губу. — Я вс-вс-вспонил п-прошлое... По телу прошелся разряд. Мне ужасно перестало хватать воздуха, и я спрыгнул с кровати, чтобы открыть окно. — Ты боишься теперь меня? — спросил, борясь с желанием закурить. — Нет. Я просто... — М? — Я п-просто грязный. Я подошел к нему и борясь с желанием закричать в пустоту, взял за руки: — Грязный тот урод, ангел. Ты чище облаков, — прижался к нему щекой. — Ты перестанешь думать, что ты грязный, просто для этого нужно пообщаться с правильными людьми. — У м-меня в люб-любом случае н-нет выбора. — У меня есть выбор найти хорошую больницу, где тебе помогут. Он потупил взгляд в сторону. — Спасибо.