— Суд состоится примерно через две недели, за это время нужно тщательно подготовиться.

      — Да... Вы правы.

      “Ты убил монстра, Влад, ты избавился от своего ужаса”

       Да... Я избавился от него, и для этого мне пришлось испачкать руки. Мне плевать, что будет дальше. Буду гнить я в еще худшей камере чем здесь или сидеть где-то в карцере психушки, не имеет значения. Монстр больше не выползет из земли, и не причинит вреда моим близким... Моим близким... А ведь у меня он один. Глазастик. Я остался на этой планете с ним одним. Когда он пришёл ко мне, я почувствовал облегчение, облегчение, что с ним все в порядке, и что он не забыл обо мне. Теперь же можно верить только в удачу. Верить, хах, придурок... Ты обманываешь себя, ты не веришь ни во что.

        — Нет удачи! Ахах, нет!

        — Эй, шкет, хлебало замотай, — буркнул за дверьми охранник, стукнув по ней чем-то железным.

        Я подполз к выходу и схватившись за ручку, с трудом поднялся на ноги.

      — Можно пом-помыться?

      — Когда поешь, тогда и помоешься, в твоих же интересах.

      — П-почему я здесь, почему м-меня закрыли в такой к-камере?

      — Ты решил поинтересоваться этим спустя месяц? — охранник засмеялся. Теперь я знаю сколько здесь сижу... Значит сейчас февраль.

       — Да.

       — Потому что ты псих.

       — Нет.

       — Ага, некай, пока не надоест.

       — Я хочу п-помыться. я-я уже месяц не мылся.

       — У-у-у-у, какая досада.

       Какой же этот мужик гадкий, подлец.

       — Пожалуйста...

       Он молчал, и я уже не надеялся на ответ. Интересно, это его обучали относится к таким как я, как к отбросу или просто такая гнида бесчувственная?

       — Ладно. Только мыться будешь в наручниках. Я тебе какой-то шмот отыщу. — Все-таки не гнида? — Может покойника какого-нибудь. — Нет, гнида.

       — Сп-спасибо.

       — Спасибо Богу скажи, а мне твоё спасибо до фени.

       Я попытался пройтись, но сил моих хватило на четыре шага. Ел я очень мало, ведь в горло ничего не лезло. Возвращение вкуса пришлось некстати, ведь есть ту вонючую похлебку, что мне выдавали, даже собака не осмелится. Я начал чувствовать себя хуже собаки, и похлебку таки довелось есть, по три-четыре ложки в день, чтобы хоть как-то сохранить энергию. А когда мне действительно очень захотелось съесть больше, я просто не смог. Скорее всего организм перестал принимать больше чем маленький кусок булки и стакан воды.

       — В общем, я нашел какие-то вещи, вроде чистые. Сейчас лицом к стене, буду открывать дверь, — сообщил охранник, и вскоре в камеру пробрался луч неприятного света. Мужик подошёл ко мне и надел наручники. — Только учти, это я на свой страх и риск тебя веду без разрешения. Понял?

       — Понял.

       Мы вышли из камеры и благо, видя моё плачевное состояние охранник додумался придерживаться меня за наручники. В коридоре, где через каждые пять метров были двери подобные моим, с левой стороны обнаружилась совсем обычная деревянная дверь, что по всей видимости и вела в душ. Охранник завел меня туда и сел на лавочку.

       — Можешь мыться.

       — Н-но...

       Нет. Только не это.

       — Я тебя одного не оставлю, хоть моли хоть не моли.

       По телу пробежали мурашки в голове показалось лицо монстра, но я быстро прогнал уродливую морду и попытался выровнять дыхание. Успокойся, сейчас здесь нет монстра, слышишь? Никто тебя не тронет.

      — Не тяни кота за яйца, я ж не баба, чё стесняться?

       Я стащил с себя одежду, с наручниками это было сделать нелегко, однако рукава настолько изодрались, что их не составило труда разорвать, после всех этих махинаций включил воду.

       Просто не смотри назад, просто не поворачивайся.

       — Бля...

       Я вздрогнул и едва не подскользнулся на кафеле. Только не приближайся, только не приближайся.

       — П-пр-простите.

       — Мне то не за что прощать, — хмыкнул мужик. — Вот смотрю на тебя и не понимаю, как с таким тощим телом ты Докимова умудохал, ладно там тетку с малой, а мужика то.

       — Я н-не убивал тетушку и с-сестру...

       — Ага, как же.

       — Правда.

       — А Докимова зачем придушил? Дядька вытащить тебя хотел от сюда.

       Дядька... Дядька... Меня едва не стошнило от той мысли, что эта тварь со мной одной крови. Я ощутил себя еще более грязным и прибавил воды.

       — Он монстр.

       — Что он тебе сделал? Нормальный мужик, со связями. Ты мог бы в роскоши жить, а теперь что, — охранник поднялся и мое сердце рухнуло куда-то в желудок. Только не подходи. — Не буду я тебя бить, хватит шарахаться. Домывайся быстрее, а то еще застукают.

       — Х-хорошо.

       Я наспех помылся, и взглянул на себя в зеркало. Лицо, и без того желтое и вялое, покрыла некрасивая щетина, пусть она и не густая, но достаточно отвратительная. И как Глазастику не было противно целовать это ничтожество?

       — Бритв нету, так что ходи волосатый, — бросил мужик и протянул мне одежду.

       Я быстро выхватил ее и отодвинувшись на несколько метров, начал одеваться.

       Когда мое тело скрылось под белой рубашкой и широких штанах, я немного успокоился. Чтобы пропустить руки в рукава, охраннику пришлось снять наручники, но свободы я не почувствовал даже на секунду, словно эти стены навеки скрыли из виду светлый мир.

     — Ну вот и всё. Сейчас съешь что-то, а то и до суда не дотянешь.

     — А в-вам то что?

      И когда я научился отвечать?

       — Мне то ничего, я только рад буду если такое убожество подохнет.

       Ага, мужик, именно ты сейчас помогаешь этому убожеству.

       Железная дверь за мной защелкнулась, и я медленно сполз по ней на пол. Я не спал уже больше трех дней, из-за чего организм начал вырубаться. В прошлые разы, засыпал на полу, после чего все тело ужасно ломило, сегодня же у меня хватило сил стащить с подобия кровати хотя бы простынь, чтобы подложить под голову. Спать на той железной доске еще больнее, чем на бетоне.

       В голове что-то щелкнуло, и я отрубился, как компьютер, лишившийся питания. Проснулся уже на следующий день от голоса охранника, который сообщил, что сегодня я буду встречаться с психиатром. Хах, смешно. Психиатр...

       Я вспомнил о таблетках, которые глотал на протяжении десяти лет и в спину ударил разряд. А ведь таблетки мои ещё цветочки, в сравнении с более мощными препаратами.

       — Ты чего уперся, а? Пшел, скотина сутулая! — гаркнул охранник и протолкнул меня в ту самую комнату переговоров. Я остановился возле двери, почувствовав, как ноги начинают подгибаться. Здесь ужасно. Здесь противно, до тошноты. Здесь до сих пор витает дух монстра.

       — Вы можете закрыть дверь, — промолвил смуглокожий мужчина, что занял место твари.

      — Мне не давали на это...

      — Уверяю вас, ничего не случится. А вы, молодой человек, присаживайтесь.

       Я стоял не двигаясь.

       — Ты глухой?! — рыкнул охранник.

      — Дверь, — с неким напором напомнил смуглокожий и дверь таки хлопнула.

       Я вздрогнул, ощутив на себе каждую пылинку этого помещения.

       — Да уж, обстановка здесь, что и тараканов не видать, испугались. Ну ничего, и не в таком дерьме бывали!

      Он точно врач?

       — Угу...

       — Тебе теперь страшна эта комната, так?

       Как он догадался?

       — Да.

       — А мне тоже страшно, и думать страшно, что здесь происходило, но что поделать, работа, — мужчина улыбнулся и указал мне на стул. — Влад, не бойся, если дух Докимова и придёт за тобой, то точно не сюда.

      Мне сразу же стало легче, и я наконец оторвал ноги от порога, усевшись на стул.

       — С-спасибо.

       — Пожалуйста. Не бойся, я не буду тебя пытать. Ты мне лучше расскажи, у тебя есть друзья?