Наверное, если бы теперь я досказал свою мысль словами, Кэт бы уже не поняла.

– Иногда в сказке остаются все чудеса, а от пережитой в юности сказки остаются одни лишь воспоминания. Порою очень приятные. Но всё же воспоминания.

– Но к этим воспоминаниям не нужно забывать обращаться, чтобы не посеять тьму в своём сердце, – добавил я.

– Лёш, – Кэт напряжённо улыбнулась, – я ведь пытаюсь с тобой расстаться.

– Я знаю.

Почему-то я был удивительно спокоен, хоть на сердце и было настоящее торнадо.

Взрыв не меньше, чем в Хиросиме.

Возвращаясь к этому моменту своей жизни через воспоминания, я думал о том, что тогда, наверное, хотелось заплакать.

Чтобы слеза прокатилась по моей щеке, и я бы освободил место для боли.

Но тогда, в присутствии Кэт, я просто не мог позволить себе заплакать.

Видимо, чему-то вся эта история меня всё-таки научила.

Я, возможно, впервые в жизни по-настоящему мужественно принял удар, и понадеялся, что буду и дальше принимать их также мужественно.

Я добавил:

– Просто я верю, что это не конец. Сам не знаю, почему, но я верю.

И клянусь, что я обязательно добьюсь тебя, и мы снова будем вместе.

– Поживём – увидим, – пожала Кэт плечами, – не хочу давать тебе шанс раньше времени. Просто понимаю, что пока мне нужно что-то другое.

– И что же?

– Лёш, я не знаю.

Брюнетка устало вздохнула.

– Я вообще не знаю, чего мне сейчас ждать от жизни. Что будет со мной дальше, или в чём вообще смысл всего этого. Я просто пытаюсь быть сильной, и тебе желаю того же.

Может, мы будем вместе, а может, и нет.

Быть может, я вообще снова сойдусь с Димасом, тьфу-тьфу-тьфу, конечно.

Кэт рассмеялась, а я неприятно поморщился на этих словах.

От него и без того было немало проблем, чтобы нам снова пришлось конкурировать за сердце Кэт.

Но мне отчего-то уже не было так тошно и обидно, что она выбрала тогда его, а не меня.

Ко мне пришло какое-то… душевное равновесие.

Девушка вдруг обняла меня за плечо, так, знаете, по-дружески.

И с жизнерадостной улыбкой сказала:

– Но мы ведь от этого не перестанем быть друзьями, верно? У нас ещё целый совместный год учёбы впереди.

– Точно.

Мысленно я оставил заметку: у тебя год на то, чтобы вернуть Кэт и окончательно не потерять, олень.

Эх, я совсем не меняюсь.

Похоже, в этом вся суть людей – они не меняются.

Кэт неожиданно лукаво улыбнулась и добавила:

– Кстати, я тут созванивалась с твоим любимым дедушкой, ну ты же помнишь, как он мне доверяет… и он сказал, что собирается заехать, забрать тебя на лето к себе в деревню. Спрашивал, что я думаю по этому поводу.

– Но ты же сказала, что я буду занят, да? – С надеждой спросил я.

Кэт задумчиво уставилась на потолок, в то время как у меня бешено заколотилось сердце.

Этого ещё не хватало.

– Я девочка честная, и честно сказала, что ты совсем от рук отбился: то в клуб без билета залезешь, то на сцене погром устроишь… благо, не добавляла, что в одних трусах…

В общем, мы сошлись на том, что двухмесячная процедура в виде раскопок в огороде и здорового отдыха без интернета тебе не повредит.

Но ты не переживай: я буду держать за тебя кулачки тут, проводя время в городе и отдыхая до обеда.

Как же она умело доводила меня… талантище…

Я поморщился от обиды, глядя на подругу.

– Сучка ты, Кэт.

С довольной мордашкой девушка взяла меня ладонями за щёки и прошептала:

– Я знаю.

После этого я отвёл полный обиды взгляд в сторону.

Два месяца копать картошку в деревне… пока Кэт будет отрываться здесь…

(Минус два месяца в плане по возвращению Кэт, и возможное появление переменной под именем «новый ухажёр Кэт», добавил мой мозг)

Затем на всю квартиру был слышен мой наполненный болью крик:

– БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!

А после пронзительный хохот Кэт.