– Это нарушение нормальной таможенной процедуры, – возразил Эбен.

– Отнюдь нет. Это решение Начальника Таможни, который приветствует вас и обещает, что рано или поздно, тем или иным способом, он все же отплатит вам за нанесенное оскорбление.

– Возмутительно! – не выдержал Эбен.

Что-то похожее на рябь на воде промелькнуло по темной матовой поверхности «контролера» и тут же исчезло.

– Что это? – спросил Эбен.

– По-вашему это означает, что я пожал плечами, – ответил «жучок». – Что там у вас произошло с Начальником Таможни, меня не касается. У меня есть своя работа, и я намерен выполнить ее.

Ситуация складывалась, прямо сказать, неординарная. Эбен, Дерринджер и Такис собрались в салоне корабля, чтобы обсудить, что делать дальше.

Такис, со свойственной крабообразным бесшабашностью, предложил взлететь, а если таможенный «жучок» увяжется за ними, применить лазерное оружие. Эбен, сам сторонник смелых решений, все же напрочь отверг это предложение.

– Можно было бы и удрать от него, – подумав, сказал он. – Но тогда нам никогда не попасть больше в Зону Развлечений или в любое другое место на Земле. Наши фотографии будут развешаны повсюду. Мы потеряем возможность торговать на Земле, самом большом и богатом рынке в Галактике.

– Так дело не пойдет! – согласился Такис. – Земля – отличный рынок. Мы не можем его потерять.

Позднее в баре трое друзей, лакомясь гамбургерами, продолжили разговор, уединившись в самой дальней кабинке, почти у кухонной плиты. Перед ними стояли три бутылки голландского светлого пива. Пахло чадом кухни, громыхала посудомоечная машина, а они все обсуждали свою судьбу.

Возможно, следует написать официальную жалобу на Начальника Таможни? Нет, ничего из этого не выйдет. А если бы и вышло, то пришлось бы ждать годы, пока вынесут решение, да и то не в их пользу. Что же потом?

Такис, самый нетерпеливый и горячий из них, предложил убить Начальника Таможни, сделав это собственными силами или наняв профессионала. Дерринджер и Эбен, тоже отчаянно хотевшие сдвинуться с мертвой точки, однако наложили вето на экстремистские замыслы Такиса. Они понимали, какими неприятностями это им грозит, к тому же подобный поступок недопустим с точки зрения морали.

Но тогда что же?

В молчаливых раздумьях минуло не менее часа. Наконец Дерринджер нерешительно подал голос:

– Я подумал, может, мы что-нибудь найдем в его прошлом?

– Чтобы шантажировать его, ты хочешь сказать? – тут же повеселел Эбен.

– Если будет нужно, то и шантажировать. Я не очень уверен, но все же.

– Можно попробовать, – согласился Эбен.

– А как нам раздобыть его дело? – спросил Дерринджер. – Оно хранится где-нибудь в Центральном Архиве. Мы даже не знаем, где искать.

Эбен выпрямился, глаза у него засверкали решимостью.

– Мы можем найти его дело, не покидая нашего корабля. Все данные о нем записаны электронным способом. А у меня есть компьютер и модем.

– Я не умею искать по компьютеру, – признался Дерринджер.

– Зато я отлично это умею, – заверил Эбен. – А Такис даже меня за пояс заткнет.

Они тут же покинули кафе и направились к стоянке корабля, где хотя бы можно было вкусно поесть чего-нибудь из собственных запасов.

Затем наступило время браться за работу. Эбен, сопровождаемый Такисом, уселся перед компьютером.

Дерринджер так толком и не разобрался, что делают волшебник Эбен и его помощник Такис. Но, начав с имени Монровия и чина таможенника, они менее чем за час сумели добраться до его досье.

Эбен и стоявший за его спиной Дерринджер быстро пробежали глазами строки с первичными сведениями: родители, когда родился, где работал. Ничего, что могло бы вызвать интерес.

Затем Эбен вдруг заметил, что Начальник Таможни зачастил к психиатрам. Он несколько раз проходил обследование, а затем какое-то время посещал консультанта-психолога.

Понадобились дополнительные манипуляции с компьютером, чтобы добраться до нужных файлов, однако Такис все же достал их, и все трое уселись, чтобы тщательно изучить психологический портрет Начальника Таможни. Им понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что тревожит этого человека.

Получив доступ к дневнику таможенника, поиграв с ключевыми словами «женщины» и «желание», Эбен наконец нашел следующую запись: «Я отдал бы все в мире за уик-энд с по-настоящему красивой женщиной».

Эти слова были написаны собственной рукой Начальника Таможни в дневнике и повторены несколько раз в других фразах с некоторыми изменениями. Таких повторений Эбен насчитал не менее десятка.

У бедняги таможенника, очевидно, было достаточно поводов подозревать, что он не нравится женщинам. Он был женат однажды, но все кончилось разводом. С тех пор он жил один. Ему не повезло не только с женитьбой, но, очевидно, и со свиданиями.

– Вот за что мы должны ухватиться, – заключил Эбен. – Нам нет необходимости убивать его.

У Такиса был несколько разочарованный вид, однако он покорно согласился.

– Что ты предлагаешь?

– Этот тип явно помешан на девочках. Он сам признается, что за уик-энд с привлекательной леди он отдал бы все на свете. Предлагаю найти ему такую леди и организовать им встречу, при условии, что он откажется от дурацкого осмотра моего корабля.

– Но какая леди согласится? – усомнился Такис.

– Думаю, можно нанять и профессионалку, – предложил Дерринджер. – Мне кажется, что их можно найти в Зоне Развлечений.

– Нет, это не подходит, – возразил Такис. – Разве ты не читал, что он пишет в дневнике? Вот заголовок: «Проститутки, шлюхи, профессиональные соблазнительницы». Он испытывает к ним отвращение и сам же утверждает, что у него безошибочное чутье и он сразу понимает, когда женщина делает это ради денег. Он никогда не согласится на свидание с профессионалкой.

– Черт побери, неужели, когда мы подошли к нашей цели так близко, мы не сможем что-нибудь придумать? – сердито воскликнул Дерринджер. – Три такие головы? Кого из женщин мы лично знаем?

– Вообще, – спросил Эбен, – или здесь, на Земле?

– Конечно, на Земле, поскольку в настоящее время, судя по нашим делам, мы никуда отсюда не выберемся.

– Да, это верно, – согласился Эбен.

В эту минуту Такис вдруг взволнованно что-то затараторил на своем языке, но Эбен тут же его оборвал:

– Нет, Такис, нас интересуют только здешние, земные девушки. Я знаю, у тебя есть подружка, работающая в морском мире, но, поверь мне, она никак не подходит, хотя, возможно, она и классная девица.

– Черт побери, а вот я лично не знаю ни одной девицы, – сокрушенно произнес Дерринджер. – Последние десять лет я был Спартанцем. В нашу подготовку не входило ничего, что могло быть связано с женщинами. Разумеется, мы все были без каких-либо отклонений, сами понимаете.

– Конечно, я тебя понимаю, – успокоил его Эбен. – Я тоже мало бывал на Земле в последние несколько лет. На память мне приходит лишь одна привлекательная женщина, о которой я могу сказать, что знаком с ней.

– И я тоже, – встрепенулся Дерринджер.

Они оба посмотрели друг на друга.

– Элея?

– Да, Элея.

– Но Элея не из тех женщин, которые пойдут на что-либо подобное! – вступился за девушку Дерринджер.

– Согласен с тобой на все сто процентов, – подтвердил Эбен. – При обычных обстоятельствах это действительно так. Но, возможно, у Элеи есть какое-то заветное желание. Чтобы добиться его исполнения, можно ведь провести пару деньков с этим типом. В конце концов, она не должна спать с ним. В его дневнике это ясно оговорено. Ему нужна спутница на уик-энд, только и всего. Он ни словом не обмолвился о сексе.

– Я думаю, мы можем позвонить ей, – успокоился Дерринджер.

Эбен с насмешливым сочувствием посмотрел на него.

– Это не та тема, которую обсуждают по телефону. Советую вернуться в Зону Развлечений и самим найти ее там.