Магда – собственной персоной. Прошу любить и жаловать. А тем, кто к этому не готов, опасная девочка вполне способна отвесить такой джеб с левой, что тяжесть нанесенного оскорбления уравновешивалась количеством выбитых зубов. Где один зуб – «дружеская» подколка, которая просто пришлась не в тему. Два – почти оскорбление. Три…

А где три, там и все остальные.

Рельефно обтянутая черным эластаном, рыжая девушка с предельно короткой стрижкой (еще бы чуть, и я назвал бы ее лысой), оседлала соседний тренажер. Один из тех, которые мой первый инструктор называл «фрикционные». Толк сомнительный, но наблюдать за тем, как девушка медленно сводит и разводит бедра, можно бесконечно. Почти так же бесконечно, как смотреть на воду и огонь.

С перерывами на «чай-кофе» где-нибудь в подсобке, естественно.

– Сто лет тебя не видела, Ма-акс, – лениво растягивая слова, сказала девушка. Она откинулась на спинку тренажера, заложила руки за голову и стала рассматривать меня. Так же медленно, как и говорила: с головы до ног и обратно. – Подстригся. Мне нравится. А то длинные волосы меня так просто бесили. Ну, во-первых: даже у меня не такие густые. Во-вторых… Да хватит с тебя и во-первых. Так определенно лучше. Только на висках нужно было побольше выбрить – татушка не вся видна. Но эффект вместе с темными волосами – угу. Впечатляет. Даже не знала, что у тебя татуха на башке. Ничё так. Волевой подбородок, легкая… Ну, уже малость потяжелее – небритость. Плечи, мышцы, и остальное – по мелочам. Глаза… Тоже ничего. Прям герой ни-хрена-не-моего романа. Только вот губы, это ж прямо кошмар…

– Что не так? – на выдохе хыкнул я.

– Как можно носить такие губы? Это же не губы – а вызов какой-то. Надо ж прикрывать это всё.

– В смысле?

– Прикрывать! Усами там, бородой… Тебе давно пора не мышцы, а карьеру прокачивать. Всё в манагерах ходишь?

Аккуратно, превозмогая даже не последнее «через силу», а стократ препоследнее, я выжал гриф. Дождался контрольной точки – лязга металлических брусков и только тогда сказал:

– И я рад тебя видеть, Магда. Ты ж знаешь, детка – я тебе не конкурент. Твои девчонки в мою сторону и не смотрят, – я лихо отбил подачу.

– Ай-ли, – она довольно усмехнулась. Гибко так, плавно сместилась в мою сторону и застыла буквально в шаге от меня. – Скажи, в тебе имеется то, чем нельзя похвастаться?

– Имеется. Но я тебе его не покажу. Вот поэтому девчонки со мной и не задерживаются, – «загрустил» я.

– Врешь ты все! – Магда хихикнула. – Я ж его видела!

– Это когда еще?

– Лучше спроси – сколько раз.

– Подглядываешь, хулиганка.

– Если я люблю девчонок, вовсе не значит, что я не способна оценить красоту любого тела… Слышала, Петруччо тебя вызвал. Да?

Только Магда умела так виртуозно менять тему. Словно заправский гонщик уже на повороте уходила в дрифт, не обращая внимания на рев движка. Я не успел еще стереть с лица свою фирменную улыбку. Она так и осталась со мной, несмотря на вполне серьезный ответ.

– Было дело, – подтвердил я. Не видел смысла скрывать свое участие в очередном несанкционированном забеге на аквабайках, который и так соберет толпу.

– Ммм… Макс, – она подвинулась ко мне ближе, разом сократив расстояние до интимного. – Петруччо – грязный мальчик.

– Удивила.

– Ты даже не представляешь, насколько. И это не модернизированный движ на байке. О, нет.

Я помолчал, обдумывая.

– Сколько?

Она сосредоточилась. Глаза на загорелом, узком лице превратились в щелки, словно она действительно обдумывала ответ. Любая информация, касающаяся «околоспорта» имела значимость, выраженную не только в кредитах с разным количеством нулей, но и системе зачетов. Условно, также с разным количеством нулей.

– Будешь должен, – разглядывая что-то в моих глазах, наконец, озвучила она.

Кто бы сомневался?

– Точнее, радость моя, – я подхватил игру – наклонился, почти касаясь губами ее уха. – Должен на сто, на двести или…

– Или.

– Так серьезно?

– Всё еще серьезней, малыш. – Магда склонила голову влево, оставляя мне пространство для маневра. – Некто… по секрету сказал, что не планирует тебя видеть не только в ближайших заездах, но и… Вообще.

– Даже так. – Я отодвинулся, положил руку на плечо, разминая вдруг кольнувшую мышцу. – Буду должен. Говори.

Магда подалась ко мне всем телом, вдруг странно втянула носом воздух, словно запах, который источало мое изрядно поработавшее сегодня тело, был не то, чтобы ей приятен – жизненно необходим. Ноздри ее затрепетали и тихо-тихо, чтобы слышал только я, она сказала.

Секунду-другую я перебросил в голове полученную информацию, успел поразиться красоте исполнения и предположить, чем же таким простой манагер Максимэн успел насолить околоспортивной братии. Потому что решать успех гонки со смертельным исходом уж точно не в компетенции простого как морской конь парня по имени Петруччо.

– Буду должен, – еще раз повторил я.

– Не сомневаюсь, – с усмешкой сказала Магда. В раскосых глазах, вдруг задержавшихся на моем лице, почудился отголосок… Тревоги? – Спокойной воды.

– Не боись, малышка, выплывем.

На ходу бросил я. Легко и непринужденно отработав посыл, как и полагается недалекому, усидчивому манагеру средней руки, занимающемуся установкой и поддержкой сигнализационных систем. В чьей доступной комплектации пара извилин, закрученных на бабах и аквабайках.

В утренние часы бассейно-тренажерный клуб «Корректор» дышал целеустремленностью и сосредоточенностью настоящих мастеров. Никакой показухи. Только агрессивная энергия, преобразованная в четкий рельеф мышц. Еще один рывок, еще одно усилие – в общем зачете плюс очередная победа над собой. Которая – вот ведь парадокс – так же подвержена эволюции, как и всё остальное.

Непонятно? А я поясню. Лет семь назад победой я бы назвал и двадцать кэгэ в жиме сидя. Теперь сотка для меня не предел. Такая вот прожорливая девочка – победа. И каждый раз для того, чтобы услышать ее сытую отрыжку, требовалось прилагать всё больше усилий. Но кто я без нее? Человек, начавший путь в другую сторону, к деградации. И, что характерно, двигаться совсем не обязательно. Достаточно просто стоять на месте.

Примерно такими мыслями я себя и развлекал по дороге к бару. Через полчаса смытое летним дождем послевкусие, вызванное присутствием других людей, позволит мне обдумать полученную информацию. Хм…

А ведь по чистой случайности прилетевшую в мою голову.

Или нет?

У стойки, по-хозяйски заложив ногу на ногу, восседала та еще мадам. Из тех новоделок, что таскаются по тренажеркам в надежде подцепить богатого самца.

Подобные ей вычисляются с одного взгляда. Пока кто-то охотится за толстым кошельком, такой вот «девчушке» подавай всё в одном флаконе. Чтобы и упругая задница, и широкие плечи были вставлены в рамку финансового благополучия. Готовый вариант. Мадам считает, что себя она уже сделала: новая форма, в положенных местах обтягивающая выпуклости, ни разу не знавшая вкуса пота. Умелый макияж, типа «ой, я всегда такая», холеные руки, блестящие черные волосы, в строго отредактированном беспорядке ниспадающие на покатые плечи.

Я вдруг подумал: а чем, собственно, она отличается от меня? Не в смысле внешности, конечно. А в смысле затраченных усилий. Возможно, ее каждодневная работа над собой такая же прожорливая сучка, как и моя.

Мысль, что наши вселенные могли каким-то образом пересечься, вызвала во мне раздражение. Не дойдя до стойки бара пару-тройку шагов, я на ходу стянул с себя футболку и небрежно встряхнув, бросил на спинку высокого стула. Хорошо представив себе «аромат», впитавший радость моей очередной победы, я вправе был рассчитывать на то, что мадам упорхнет, сморщив тщательно проработанный носик.

И вдруг.

– Есть дело, Лариосик.

На миг мне показалось, что слова раздались в моей голове.

Сердце пропустило удар – и сразу же наверстало упущенное, дважды боднув ребра. Воздух холодной волной омыл грудную клетку и почти бесшумно вырвался наружу. На интуитивном уровне я почуял лезвие гильотины, сорвавшееся с небес и летящее вниз. И пока оно рассекало ветер в поисках моей шеи, сам я завис во времени как муха в киселе. Назад ходу нет.