Гугл насоветовал много, но что из этого могло сработать против реального призрака? И желательно сразу, чтобы он не обозлился еще сильнее.

По первым ссылкам всплывала платная служба охотников за привидениями.

Потом был совет повесить на видном месте ремень.

А потом полезла контекстная реклама потомственных колдуний, целительниц и магов различных степеней.

Далее были советы проверить нервы и оценить собственный уровень стресса.

Также были дельные советы пригласить медиума проверить дом и провести обряд с травами, но это явно больше подходило для тихих духов, которые банально воруют вещи или хлопают дверцами шкафов. Очень сомнительно, что дед-самоубийца изгонится жженым веником, тут нужно что-то поконкретнее.

Из того, что можно было сделать сразу, была рекомендация развесить по дому амулеты, от еврейской звезды Давида до какого-то загадочного африканского гри-гри. Но в эти амулеты следовало верить, а Галку и крестик-то не очень защитил. Лешка же вообще на демонстрацию оного только фыркнул и высказался насчет бабкиных суеверий. Как выяснилось, сам он был воинствующим атеистом, и ребята чуть не поссорились, но вовремя поспешили вернуться к делу.

Самым простым из вариантов было попросить духа уйти, заверить, что не хочешь ему навредить, и убедить, что физический мир – не то место, где он должен быть, и что в другом месте ему будет намного лучше.

Самым сложным при этом было условие не злиться, не бояться и верить, что все получится.

Поэтому обед прошел в медитативном молчании.

Помыв тарелки, Галка смешала в пиале соль с рисом, поставила ее в коридоре и торжественно сказала, подглядывая в телефон:

– Ecce crucis signum, figiant phantasmata cuncta.

Напрягшийся сосед огляделся по сторонам, но ничего не произошло.

– И что это значит?

– Узрите образ креста, все призраки уйдите, – снова сверилась с телефоном девочка.

Лешка снова покрутил головой.

– Как-то странно. Образ какого креста? При чем тут крест? Это твой поводок, что ли?

– Не знаю! – резко ответила Галка. – Тут ничего больше не написано, просто сказать фразу, и все.

– По-моему, это не так работает.

– Опять ты за свое! – завелась Галка. – Тебе почем знать?

– Просто знаю, и все. Нужно что-то другое.

– Ой, да пожалуйста, – фыркнула девочка. – Давай просить уйти по-хорошему. Как деда-то твоего зовут?

– Александр Михайлович. Сомов.

– Михалыч! – фыркнула девочка. – Ну ладно. – Поправив блюдце с рисом, она немного подумала, а потом заговорила: – Уважаемый Александр Михайлович! Мы переехали в вашу квартиру не для того, чтобы вам навредить. Мы про вас вообще ничего не знали. – В голову сразу полезли ругательства на Лешкину маму, продавшую проклятую недвижимость, но Галка усилием воли отогнала их прочь. Потом. Сейчас только спокойствие и вера. – Мы с большим уважением относимся к вашему имуществу и… вашей памяти. И не собираемся причинять им никакой ущерб. А вот вам здесь явно плохо. И там, где вы сейчас должны быть, вам будет точно лучше. Здесь вы застряли. Так может, вам лучше отправиться дальше, туда, куда уходят все умершие?

Стукнула мысль, что склочный старикашка скорее всего отправится в ад, где ему точно лучше не будет, но Галка отогнала злорадство прочь и вопросительно взглянула на друга. Тот в ответ пожал плечами.

– А ты сам так не думал сделать? – запоздало удивилась девочка.

– Не совсем так, – уклончиво ответил Лешка. – Я в такие вещи не очень-то верю.

– Да уж, не то слово, – сердито фыркнула подруга.

– А раньше совсем не верил, – проигнорировал нападку сосед, – пока… ну, пока все не произошло. И интернета у меня не было.

– Что чувствуешь? Сработало или нет?

– Не знаю. Но есть способ проверить. – Друг пошел к двери. – Если я смогу выйти…

На лестничной площадке никого не было, впрочем, как и обычно.

Лешка решительно направился к лестнице, к тому роковому пределу, об который когда-то разбились и Галка, и ее бабушка. Медленно-медленно, изо всех сил держась за перила, он направился вниз, туда, где в застекленное окошко виднелись кусочек неба и зеленая листва огромной березы. Достигнув рубежа, он часто-часто задышал и побледнел, но не остановился, только закрыл глаза и, держа ногу так, словно в любой момент готов был отдернуть ее, принялся нащупывать следующую ступеньку.

Галку потянуло вперед, и она тоже зашагала по ступенькам, готовая в любой момент помочь, чем-то поддержать, но друг резко вскинул руку, и она замерла.

Лешка встал на роковую ступеньку.

Ничего не произошло.

Медленно выдохнув сквозь стиснутые зубы, сосед открыл глаза. Постоял, медленно прислушиваясь к чему-то. Оглянулся на свою дверь. Потом радостно улыбнулся и шагнул еще на ступеньку.

– Я так далеко раньше не проходил! – радостно сообщил он задыхающимся голосом.

– На улицу? – шепотом предложила Галка.

– Ага, – таким же шепотом согласился Лешка.

С ликующими криками ребята наперегонки помчались по ступенькам, к следующему пролету, где в углу на железной треноге стоял большой горшок с раскидистым фикусом.

Забежавшего вперед Лешку приподняло над полом и с размаху шваркнуло об стену.

А потом еще раз.

Не успевшая ничего сообразить Галка догнала друга и повисла на нем всем весом. Неведомая сила не смогла поднять обоих, и воздух принялся знакомо сгущаться. Девочка тоненько заскулила от страха, но не расцепила рук. Лешка упал. Он кричал, запрокинув голову и выгибая спину, но из раскрытого рта не вылетало ни звука.

Подруга схватила его под мышки и потащила назад, обратно в незримую тюрьму и безопасность. Мальчишка был выше ее, но, истощенный суровым воспитанием, ненамного тяжелее. Он не мешал, но и не помогал, и подъем вверх занял достаточно много времени.

Девочка боялась, что, стиснутый жесткой судорогой, он что-то себе повредит. Неясно было даже, дышит ли он или уже нет.

– Помогите! – закричала Галка и добавила, как учили на уроках ОБЖ: – Пожар! Пожар! Горим! Скорее!

Никто не отозвался. Подъезд застыл, недвижный, неживой.

– Не… надо… – прохрипел Лешка, и хоть говорил он глупости, но говорил! Значит, живой!

Оставалось еще пять ступенек. Девочка боялась, что рубеж может не пустить их обратно, но невидимая завеса никак не проявила себя, а потом Лешка даже начал упираться ногами в ступеньки и подталкивать себя наверх.

– Ну, ты что? – всхлипнула подруга, которая уже оббила себе все коленки.

– Оставь меня, – слабым голосом отозвался мальчик.

– Ни за что! – тонко воскликнула Галка.

– Да не… просто… дай полежать.

– А, это, – смутилась девочка и отпустила его. – Ты как?

– Нормально.

Друг все еще был бледным и тяжело дышал, но хуже всего был его полный тоски взгляд.

– И часто ты так… выходил? – тихо спросила Галка.

– Сперва да. – Лешка закашлялся и поморщился, осторожно пощупав грудную клетку. – Но такое в первый раз. Раньше он просто не пускал, и все. Иногда я как в стену утыкался. Иногда просто парализовало. А иногда разворачивало, и все. А иногда я даже не помню. Это когда я на лифте пробовал спуститься. Просто открывал глаза уже в квартире. И помню только темноту. А такого не было.

– Кажется, он все понял, – тихо заключила Галка. – И очень разозлился.

– Тогда наша единственная надежда на Гугл, – слабо улыбнулся друг.

Возвращаться в квартиру было страшновато, но Лешка заверил, что Александр Михайлович обитал только в двадцать четвертой квартире, а Галкину почему-то игнорировал. Может, не хотел соваться в вотчину любимой жены в таком неприглядном виде, а может, роль играло то, что помер он все-таки не здесь.

– Пробуем дальше? – с энтузиазмом спросил сосед, будто только что не он беспомощно хрипел, не в силах шевельнуться.

– Ремень повесим? – иронично поинтересовалась девочка.

– Траву пожжем, – серьезно предложил Лешка. – И комнаты окурим. Какая трава – не важно?