Легко размахивать острой саблей по любому случаю, кроша несогласных с тобой в капусту. А потом, если что, в мышь летучую перекинулась и улетела. Ищи-свищи, ага.

Легко творить заклинания, вообще. Вот легче лёгкого. Надо тебе стать невидимкой – раз рукой – и стала. Никаких к тебе вопросов. Никаких – ни совесть твоя где, ни почему в магазин не сходил до сих пор, ни зачем в комнате у тебя такой срач.

Легко вам тут жить, орёшь ты, забываясь. Легко! Надо серебра – собрались в поход, нечисти нарезали горушку, у правителя под роспись серебра забрали. А то и так просто вам селяне нанесли еды и провизии, любят они вас тут. А меня никто вот не любит. Никто, ни одна живая душа. На прошлой неделе продукты все вышли, килечный суп мы с парнями в общаге доели. Знаете килечный суп? Это когда банку кильки в томатном соусе кидаешь в кастрюлю с кипятком, туда же картошки, если есть, и пару бич-пакетов, лапша это такая, не знаете? Вкусно, когда горячее. Доели, а больше нет ничего и не предвидится. И я пошёл сдавать в ломбард дедушкины часы, краснел-краснел, полтора часа вокруг ломбарда круги нарезал, стыдно невозможно, гадостно, лучше бы дракон, честное слово. И часы жаль. И дедушку…

И вообще…

– Можно я у вас тут навсегда останусь, а? Пожалуйста. Никогда никого ни о чём не просил, а сейчас прошу, не могу я больше там. С драконами справлюсь, с умертвиями договорюсь, орков перебью, огров запугаю так, что никогда из Болота Забвения высунуться не смогут, не молчите на меня, пожалуйста, знаю я, что они вам житья в последнее время не дают. А вот это жить – дрязги эти, бумажки вечные, очереди в больницах, пластиковые бутылки и пакеты в лесах, нотариусы, супермаркеты… не могу. Совсем не могу. Никак.

– Будь смелым, – вдруг говорит Морган.

– Будь стойким, пожалуйста, мы не знаем, как это – говорить правду, когда больше всего хочется раствориться в воздухе, – вздыхает седой Виттариус.

– Будь сильным, – повторяет вслед за волшебником Сез. – Мы не знаем, как ходить каждый день на работу, заполнять документы, договариваться с людьми, которых очень хочется превратить в лягушку, а нельзя. Мы тут никогда бы не могли справиться с тем, через что пройдёшь там ты.

– Мы не знаем, как это – жить обычную жизнь, день за днём, – грустно добавляет Кайл. Мы только и умеем, что творить заклинания, побеждать драконов, спасать принцесс, ходить в походы и возвращаться из них, если повезёт, и не возвращаться, если не очень. Ни на что больше мы не способны. Без тебя.

Стоят вокруг тебя, смотрят.

Мы живём здесь потому, что ты живёшь там. Не будет тебя там, нас здесь тоже не будет. Внемирья не станет. Синих гор тоже. Ничего, что ты знаешь и любишь.

Ты – наша страна.

Смотришь на твои синие горы, над которыми восходит твоё солнце.

– Будь сильным, чтобы героям твоих сказок не пришлось жалеть о том, что они сражаются за тебя, – говорит Кейлин.

Тебя вообще редко звали – окружающие давно привыкли, что после работы ты спешишь домой, стараясь нигде не задерживаться. Время от времени твоя начальница, грузная женщина, считающая себя очень тонким психологом, делала попытки тебя перевоспитать, упирая на коллективный дух и корпоративный этикет, но результатов воспитание давало мало, если не давало вовсе.

Дорога домой обычно не приносила радости – пыль, грязь, гудки машин, обычный час пик для тех, кто живёт в пригороде. Пробки, автобусная толкотня – надо успеть на электричку до дома. Пятница. Всем надо успеть. Обязательно.

Откуда взялся тот человек в чёрном плаще, ты не заметил. Голос был мягок словно бархат.

– Ты знаешь, сколько тебе осталось?

«Очередной проповедник очередной уличной секты», – подумал ты с ухмылкой.

– Сколько ни осталось, все мои, – развернулся спиной ты.

– Два полных дня, – плюнуло в спину алым бархатом.

Ты вздрогнул, словно от порыва ледяного ветра, и почему-то поверил. Сразу и безоговорочно, как не верил никому и никогда в жизни.

В тот вечер ты не лёг спать, как обычно. Помог уставшей жене искупать младшего сына, уложил старшего, вычесал свалявшегося кота. Ты долго сидел на кухне, выверяя путь и подводя итоги. Ты всегда считал себя неудачником и свою жизнь нелепо и зря прожитой. Это в детстве так просто верить в сказки про драконов и приключения – вот, не позднее, чем завтра, прилетит волшебник на голубом вертолёте, и жизнь круто изменится к лучшему – тебе откроют, что ты и есть Тот самый, Избранный, и теперь ты должен… (спасти принцессу, найти сокровище, освободить страну и воцариться в ней, жить долго и счастливо, получить ключи от квартиры, где деньги лежат) нужное подчеркнуть.

А в жизни всё по-другому – чтобы добиться успеха, нужно ухитриться поступить в престижный вуз, пройти практику в развивающемся предприятии, остаться там работать, заработать на хорошую квартиру, машину, подземный паркинг, стать начальником, отрастить пузико и… тогда имеет смысл подумать о женитьбе и детях. Только тогда. Состояться. Достигнуть. Не упустить.

К сожалению, это было совсем не в твоём характере. После учёбы в вузе ты отправился в армию – «косить» было противно. После армии быстро женился на девушке, которую знал и любил давно, потому что знать и любить она больше не хотела, а хотела быть с тобой вместе. И потянулись трудовые будни, работа, вечера на маленькой кухне в съёмной квартире, разговоры, книги. Потом был переезд в другой город, подаренная родителями однушка, долгожданный сын и через два года другой. И как-то само собой получалось, что добра к своим тридцати ты не нажил, карьеры не сделал, валютного счёта в банке не имел. Грустно, непоправимо грустно.

На столе лежала колода карт. Ты удивился, карт в твоём доме не водилось вовсе. Поднял глаза – перед тобой сидел, развалившись на стуле, незнакомец с остановки.

– На что играем, – вместо того, чтобы выставить наглеца из дома, спросил ты.

– На время, – с прищуром посмотрел на тебя он.

– Давай, – необычно легко согласился ты.

Незнакомец положил карту на стол. На карте была изображена роскошная машина с открытым верхом.

«Что за странные карты… и чем мне их бить?» – испуганно подумал ты.

Приглядевшись к тем, что были в твоих руках, ты удивился ещё больше. На них были совершенно непонятные предметы – вместо привычных пик, червей и бубнов на одной красовался какой-то рот, на второй маленькие руки, на третьей – чьи-то голубые глаза, на четвёртой – пук ваты, а на пятой и вовсе – сердце.

Уточнять правила игры было неудобно. Стараясь хотя бы выглядеть уверенно, ты выбрал листочек с голубыми глазами и твёрдо положил поверх карты с машиной. У незнакомца от удивления глаза полезли на лоб. Пробормотав что-то невразумительное вроде «такую мелочь и козырными», он бросил на стол новую карту. На ней был нарисован огромный чёрный офисный стол с дорогой техникой и кожаное кресло. Поверх этой ты положил листок с маленькими руками. Человек, сидящий напротив, потёр глаза руками:

– Вы уверены в своём выборе? Это очень крупная карта, не в моих правилах подсказывать, но карьеру покрыло бы и что-то поменьше…

Не желая выглядеть дураком, ты ожесточённо замотал головой. «Надо заканчивать этот театр… всё равно ничего не понятно… ерунда какая-то… глаза, карьера, при чём тут это всё?» – вертелось каруселью в голове.

Незнакомец недоумённо почесал в затылке и выложил поверх твоей карты листок с изображением горы долларовых купюр. Ты накрыл его картой со ртом.

Игрок вскочил, в порыве раздражения опрокинув стул…

– Да что это за олух! – закричал он, брызгая слюной. – Что это за идиот кроет машину взглядом младшего ребенка, карьеру объятиями старшего, а состояние улыбкой жены?

Ты же проигрался, и всё ещё этого не понимаешь!!! Крупнее этих – только карты Счастья и Любви, а они встречаются… да почти не встречаются, вот что!!!

Незнакомец плюнул на пол от досады.