Бантик повёл ушами и стал обнюхивать брючину Георгия Ивановича.

Тот неожиданно пихнул его ногой.

Щенок взвизгнул и бросился в сторону девочки.

– Дядя!– закричала она.– Зачем Вы Бантика обижаете?

– Держи свою собаку на поводке,– зло ответил Георгий Иванович вслед удаляющейся девочке,– не то сама будешь ходить в наморднике!

Для меня его слова решили всё.

Я не был большим поклонником такс, но в этот момент понял, что для стоящего рядом со мной индивидуума не существует разницы между собакой и человеком.

Мой недавний собеседник был прав.

Приняв как можно более дружелюбный вид, я сказал:

– Достали с этими собаками! Весь двор дерьмом загажен, ступить некуда! А сделаешь замечание, так чуть не в драку лезут!

Георгий Иванович внимательно посмотрел на меня.

– Рад, что наши мнения в этом вопросе совпадают. Надеюсь, и в остальном будет так же.

Мы медленно пошли вдоль кромки воды.

–Нехорошая история получилась,– сказал он,– непонятная и странная.

Я пожал плечами:

– Чего уж после драки кулаками махать? Всякое бывает.

– Конечно, бывает, но в данном конкретном случае произошла не просто недоработка. Есть подозрение, что кто-то сознательно слил информацию. Дело ведь не в том, что мы потеряли артиста, приносящего доход, вернее, его копию,– поправил он сам себя.– Артисты приходят и уходят и несть им числа. Как там говорится: король умер, да здравствует король? Дело в том, что проявилась сила, открыто противостоящая нам. И сегодня эта сила убедительно продемонстрировала, что с ней придётся считаться.

– А до этого случая Вы не предполагали, что не всем может нравиться то, чем мы занимаемся?– спросил я.

Он наклонился и поднял с песка крупную гальку.

– Смотрите.

Камень взлетел в воздух и упал в воду рядом с берегом. Десятки брызг блеснули на солнце.

– Вода это люди,– пояснил он,– камень совершённый поступок, а брызги его последствия. Что, по Вашему мнению, является главным?

– То, что брызги опять стали водой,– ответил я.

– Вы молодец!– протянул он и с интересом посмотрел на меня.– Понимаете, к чему я клоню?

– К тому, что чтобы не произошло, люди примут всё, даже не подозревая об истинной причине появившихся последствий. Примут потому, что брызги и вода это одно и то же.

– У Вас аналитический склад ума. Вы мне нравитесь!

Второй раз за сегодняшний день я слышал эти слова, но к человеку, сказавшему мне их несколькими часами раньше, я испытывал настоящую симпатию.

С этим типом надо постоянно быть начеку.

Георгий Иванович развёл руки в стороны.

– Посмотрите на это стадо. Жуют, выпивают, мочатся прямо под соснами. Чем они лучше животных? Но животное живёт инстинктом, а человек разумом. И где Вы, скажите мне на милость, видите этот разум? Когда они разъедутся, на берегу останутся тонны мусора и собачьих фекалий. Репинские службы, конечно, пригонят пару десятков узбеков, чтобы они привели в первозданный порядок эту красоту. Но в следующие выходные всё повторится опять. И так до поздней осени, год за годом, за веком век.

– Не улавливаю связи,– сказал я.

– Улавливаете, Гоша, ещё как улавливаете, просто не хотите признаться в этом самому себе. Ведь чем, по сути, является «Система»? Это некое сообщество людей, не желающих мириться с существующими нормами поведения, этики и морали.

– Влиятельных людей?– уточнил я.

– Разве Вас можно назвать влиятельным человеком в том смысле, который мы, люди, вкладываем в это слово? Однако Вы работаете вместе с нами. Почему?

Я понял, что допрос начался.

– Если честно, и сам не знаю,– уклончиво ответил я,– попал в контору совершенно случайно. Зарплата хорошая, работы не так уж и много. Почему бы и нет?

Георгий Иванович рассмеялся:

– Случайностей в таких делах не бывает. В «Систему» абы кто попасть не может априори. Мы ведь долго наблюдали за Вами и пришли к мнению, что Вы способны принести пользу Родине.

– Звучит немного высокопарно,– сказал я, вспомнив, что недавно слышал подобные слова.

– Возможно, но это так,– он оглянулся.

Я даже не стал поворачивать голову, зная, что на расстоянии тридцати метров за нами идут два крепких мужчины.

Я вычислил их с самого начала нашей прогулки.

– Проверяете на месте ли охрана?– спросил я.– Кого-то боитесь?

Он поиграл желваками:

– Не боюсь, остерегаюсь. Многим беззаботным людям не раз пришлось пожалеть об отсутствии телохранителей. Грустная история, произошедшая сегодня, лишнее тому подтверждение.

– Знаете,– я решил проверить его реакцию,– в большинстве случаев от этих парней толку как от козла молока. Если бы мне захотелось убить Вас прямо здесь, Вы бы даже ничего не успели понять. Как и они.

– Возможно,– немного помедлив, ответил он,– но эти парни тут же подстрелили бы Вас.

– Сомневаюсь,– сказал я,– думаю, попасть с такого расстояния в человека довольно сложно. Особенно учитывая множество живых помех между нами.

– А Вы бы попали?– было заметно, что он немного побледнел.

– Хотите проверить?– ответил я вопросом на вопрос.

Он остановился и поднял руки вверх, словно сдаваясь в плен.

– Надеюсь, моим парням никогда не придётся иметь дело с Вами.

Комплимент вышел жиденьким, но я сделал вид, что мне он понравился и самодовольно улыбнулся: пусть думает, что меня можно купить на такую дешёвку.

– Вечереет. Давайте, Гоша, оставим лирику поэтам. Кто готовил операцию?

– Это мне не известно.

– Тогда спрошу по-другому: когда и от кого Вы узнали о ней?

– Утром. В кабинете у Куратора. Он коротко описал ситуацию и прикрепил новичка, Влада. Я получил на складе пакет, в нём были…

– Я знаю, что там было,– перебил он меня.– Дальше.

– Приехали в отель, люди в военной форме пропустили нас внутрь. Я думал, что это ребята, о которых мне говорил Куратор, поэтому ничего не заподозрил. Внутри был полицейский и женщина администратор. Влад вывел её в другую комнату, а я остался вести переговоры.

– Откуда Вы знаете, что он полицейский? На нём была форма?

Я отметил, что от внимания Георгия Ивановича не ускользнёт ни одна мелочь.

– Нет,– ответил я,– Куратор сказал, что женщину допрашивает бывший опер, капитан полиции. Вместе с ним я осмотрел место убийства, а потом предложил ему деньги. Он отказался.

– Почему?

– Сказал, что он хозяин этого дома и деньги его не интересуют.

– А что его интересует, не сказал?

– Послушайте, у меня не было времени вести с ним задушевные разговоры.

– Опишите его.

– Высокий, широкоплечий, седовласый мужчина. Если честно, мне не очень удалось его разглядеть. Почти всё время он стоял ко мне спиной.

– Но о чём-то же вы с ним говорили?

– Не так уж и много. Я уговаривал его взять деньги, он отвечал отказом. Утроенная сумма его также не впечатлила, а на угрозы он не реагировал.

– Что ещё он говорил?

– Сказал, что убитый является педофилом, но самым непостижимым образом его освободили из мест заключения. Что он очень долго искал этого человека для того, чтобы покарать его за содеянные преступления. И что он не отдаст его труп, сколько бы денег я ему не предложил.

Георгий Иванович обдумывал мои слова, глядя куда-то вдаль.

– Хотите сказать, он строил из себя такого Робин Гуда? И Вас это не насторожило?

– Я не сразу понял, что он ведёт свою игру. В тот момент мне ещё не было известно, что люди в камуфляже не имеют к «Системе » никакого отношения. Поэтому я сказал ему о том, что раз правосудие свершилось и его цель достигнута, ему совершенно ни к чему держать тело убитого у себя. Но он задал вопрос, ответить на который мне было очень затруднительно. Догадываетесь, о чём он спросил?

– Конечно. Он хотел знать, зачем Вам тело.

– Ага,– подтвердил я.

– И что Вы ответили?

Было ясно, что от моих слов зависит очень многое.

Времени на раздумья не было, и я решил смешать правду с художественным вымыслом: