К Самойлову он пришел с сомнениями, уж больно тот ему показался неподъемным и консервативным, буквально мамонтом. Седой, грузный шестидесятилетний Андрей Борисович вырос, получил образование и первый опыт работы еще при советской власти. Сам Роман учился уже на обломках Союза и ценил свой собственный опыт гораздо больше. Однако, Самойлов сумел удивить его неожиданной готовностью к переменам и довольно стремительным принятием решений. Над кандидатурой Синягина и его дальнейшей ролью он думал буквально сутки, и на второй встрече не только задал все необходимые, с точки зрения Жучкова, вопросы, но и дал несколько весьма дельных замечаний. Замечания Роман не любил, но умел профессионально отыгрывать их прием. Все равно в итоге он сделает по-своему, хотя и с учетом нужного. В кейсе с Синягим его очень интересовала возможность сделать из внутреннего лояльного руководителя практически звезду рынка. Предыдущие клиенты пока на такое не решались, каждый собственник бизнеса держался за свою публичность как за писаную торбу и ревниво относился к потенциальным внутренним конкурентам. У Андрея Борисовича были личные причины для вывода нового игрока. И этот игрок, пока ничего не подозревающий, уже подходил к приемной Самойлова.

Кирилла вызвонили из столовой, где он пытался побыстрее закинуть в себя довольно поздний обед. Большая часть дня ушла на разборки по поводу обнаруженной дыры в разработке, в итоге он пропустил нормальное время обеда и еду на раздаче выбирал себе уже из залежавшихся остатков. После разборок аппетита особо не было, но Кирилл привык уважать потребности тела и приемы пищи старался не пропускать. Он уже доел грибной суп с размокшей лапшой и приступил к еле теплой несимпатичной котлете с овощным гарниром, когда завибрировал телефон. Вызывали к Самойлову. Кирилл еще пару раз куснул котлету, потом стряхнул ее с вилки и загреб жидкую овощную кащицу. Это уже точно было лишним, потому что с вилки капли с кусочками овощей полетели прямо на голубую футболку и вытертые чуть не до ветхости джинсы. Проходящая мимо добродушная уборщица с грязными подносами увидела сам момент полета и сочувственно спросила, не принести ли Кириллу мокрую мыльную тряпку. Однако он облил ее таким молчаливым презрением, что уборщица смешалась и, уткнувшись в подносы, быстро ушла за г-образную стенку моечной. Кирилл же отодвинул свой поднос, вытер рот бумажной салфеткой, скомкал ее и с силой запустил в тарелку с недоеденным вторым. Потом поднялся, засунул телефон в задний карман джинсов и пошел к выходу, пошаркивая подошвами убитых кедов.

Андрея Борисовича Кирилл уважал и не боялся, он работал под его началом уже около двадцати лет и помнил его энергичным и активным владельцем молодой компании, стремительный рост которой случился на стыке тысячелетий. Со временем Кирилл из стажера дорос до руководителя разработки, компания пережила несколько взлетов и падений, но выстояла и была как минимум стабильна. А Самойлов в последнее время как-то отошел от активных дел, то и дело закрывался у себя в кабинете и практически отменил регулярные совещания, все чаще предпочитая делать созвоны либо организуя длинные переписки в корпоративной почте. Пригласил какого-то стремного консультанта, тот уже второй месяц ошивается в офисе, ходит где пожелает, ведет беседы и по душам и по скриптам. Самого Кирилла дважды вызывал на разговоры тет-а-тет, умотал до белых точек перед глазами. Синягин свое дело знал, позицию отстоять тоже мог, но консультант буквально прессовал его какими-то неявными методами, и к концу разговора Кирилл чувствовал себя мокрой усталой мышью в мышеловке и с практически вынутой душой. И с необъяснимым ощущением утраченной безопасности. Фамилия у консультанта еще такая, Жучков. Не удивительно, если он в офисе прослушку организовал. Если Самойлов решит ввести Жучкова в совет директоров, а такие слухи уже появились, Синягин уйдет из компании. Одно дело временно надавать советов, а другое – встроиться в систему надолго. Такого ретивого соратника Кирилл терпеть не захочет. А Самойлов явно предпочтет сторону Жучкова, он его слушает почти как себя, и не скрывает этого.

Кирилл вошел в приемную, кивнул секретарю Арине и взялся за ручку кабинета.

– Он не один, – вполголоса предупредила Арина, состроив брезгливую гримасу, и уткнулась в экран компьютера. Так делали многие, кто прошел через допросы Жучкова. Арина, разумеется, одной из первых была проверена им на профессионализм и лояльность, поэтому светлых чувств заметно не испытывала.

Кирилл не стал реагировать в ответ, он давно для себя решил, что все нижестоящие сотрудники и вообще любой обслуживающий персонал не стоят проявления его внимания без особой надобности. Сейчас ее точно не было, хотя Арина и симпатичная, и надежная, если надо решить срочные вопросы. Но она не его уровня. Он молча нажал на ручку, вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

За длинным столом сидели Самойлов и Жучков, перед ними стояли две чашки с кофе, тарелка с печеньем и лежала какая-то папка задней обложкой вверх. У Жучкова в руках была тонкая стопка бумаг, слегка свернутая в рулон.

– Вызывали, Андрей Борисович? – игнорируя Жучкова, спросил Кирилл.

– Да, проходи, садись, разговор есть, – указал на стул рядом с консультантом Самойлов, и откинувшись на спинку кресла, спрятал руки под стол.

Кирилл сел на стул, кинул короткий взгляд на Жучкова, и повернулся к Самойлову, выряжая готовность его слушать. Однако, заговорил Жучков:

– Видите ли, Кирилл, мы пригласили вас для того, чтобы предложить расширить сферу вашего влияния и занять новую должность в компании.

– А как же разработка? – от неожиданности Синягин даже повернулся к Жучкову, чего не собирался делать в принципе.

– Вы останетесь руководителем разработки и де юре и де факто, но займетесь еще одним направлением деятельности, а именно развитием. Ваша новая должность будет называться «Директор по развитию и разработке». Вот здесь описание новых функций, – Жучков протянул Синягину верхний лист из своего рулона, – можете ознакомиться прямо сейчас или позже.

Кирилл взял лист и разгладил его ладонью на столе, сфотографировав взглядом. Список выглядел внушительно.

– Так же я предлагаю вам ознакомиться в новым трудовым соглашением, оклад и бонусная часть прописаны на второй странице, – сколотый степлером договор тоже перекочевал к Кириллу.

– Подозреваю, что по этим документам мы быстро придем к соглашению, но есть еще одно, – продолжил Жучков, – дело в том, что новая роль подразумевает довольно активную публичность. Поэтому для ее выполнения вам потребуется пройти специальные тренинги, доработать и скорректировать аккаунты в социальных сетях, а также поработать со стилистом.

– С кем? – оторвал голову от договора Кирилл. Сумма оклада его впечатлила.

– Со стилистом, – повторил Жучков, – мы хотим, чтобы вы транслировали рынку образ современного руководителя не только своими мыслями и высказываниями, но и внешним видом.

– А мысли точно надо будет транслировать? – прищурился Синягин.

– Послушайте, Кирилл, я понимаю, что, возможно, не вызываю у вас теплых чувств, – склонил голову набок Жучков, – лично мне это и не нужно. Но для дела правильнее, чтобы мы сотрудничали, а не подкалывали друг друга или, не дай бог, конкурировали. Поверьте, у нас с вами совершенно разные задачи, но общая цель. Вы должны стать новым публичным лицом «Коллаба». У нас месяц на подготовку, до этого все наши договоренности строго конфиденциальны. Впрочем, и после тоже. Пресс-релиз о вашем назначении должен выйти уже с результатами нашей работы. Я имею в виду и ваш вид, и ваш сетевой имидж, и ваши навыки, эээ, давания интервью.

– Я не спрашиваю, почему я, – Кирилл положил бумаги на стол и посмотрел на Самойлова, – но почему не вы, Андрей Борисович, что происходит?

Самойлов протянул руку к кофейной чашечке и ухватился за ее гнутую ручку. Чашка дробно зазвенела по блюдцу. Он отпустил ручку, снова убрал руки под стол и вернул взгляд на Синягина.