Что ещё хотел сказать виконт Руэри так и осталось загадкой – впервые за несколько лет обучения между некромантами завязалась драка. Джерард ударил бывшего друга в челюсть, после чего началось что-то невообразимое. Парни колотили друг друга, таскали за грудки по полу и шипели, как хайолэйрские кобры. Эйлис безучастно смотрела на творящееся безобразие, перекатывая между пальцами бусины на браслете.

Если бы не вмешались пятикурсники, Джерард и Коилин поубивали бы друг друга. А ведь раньше они дружили – всегда ходили вместе, жили в соседних комнатах. Эйлис направилась в сторону полигона, обошла споривших целителей, обогнула стихийницу с пятого курса и свернула в нужный коридор.

Сокурсники дышали в затылок, строили предположения, упоминали поседевшие волосы, новую одежду и даже Бьерна, который мог наложить проклятье на строптивую невесту. Эйлис сжала губы, ускорила шаг и первой достигла выхода на задний двор, где располагались полигоны для студентов.

Магистр Партлэн и раньше не отличался приятным характером, но сегодня его будто кто-то покусал: он назначил дополнительные пять кругов по полигону, кричал больше обычного и, казалось, с трудом сдерживал себя от того, чтобы бросить в спину адептов молнию для ускорения. Эйлис проклинала этот день, ныряя под свисающие на толстых канатах мешки с землёй. После она проклинала самого магистра, распластавшись в жидкой грязи, чтобы увернуться от раскачивающегося бревна. К концу занятия девушка едва дышала, заканчивая последний круг.

– Если бы вы старались лучше, не погибли бы так нелепо на практике, – практически прорычал магистр в лицо Эйлис после занятия. – Свалиться в ущелье и свернуть себе шею! Я учил вас приземляться без травм, учил замедлять падения. В конце концов, я учил вас думать головой перед тем, как нырять в туман, не зная, что ждёт впереди.

– Простите, магистр Партлэн, больше такого не повторится, – ответила Эйлис, подумав о том, что действительно больше не сунется на Шайерские кладбища.

– Конечно не повторится! Потому что к выпуску из Академии я сделаю вас достойными звания адептов, – Эйлис перестала слушать, что он там кричал дальше, залюбовавшись тем, как красиво отражаются послеполуденные лучи от лысой макушки магистра. – Риган!

– Да, магистр? – она перевела взгляд на серые глаза Партлэна, в которых бесновались молнии.

– До сих пор я жалел вас, но больше не стану. Я научу вас бороться с любыми страхами, – голос магистра зловеще повис в тишине полигона – все студенты замерли, прислушиваясь к разговору. – Чего вы боитесь больше всего, адептка?

– Паутины. Она такая мерзкая, – Эйлис покачнулась и сглотнула комок в горле. – Тягучая, сухая, липнет к одежде, цепляется за волосы. Бр-р. А вы?

– Что я? – нахмурился магистр, растерявшись.

– Ну, чего вы сами боитесь? – некромантка переступила с ноги на ногу и устало вздохнула. – Не может же у вас не быть страхов.

– Танцев я боюсь. Как представлю, что надо считать шаги, кружиться, будто петух вокруг курицы, – Партлэн буквально содрогнулся, даже на лбу выступили капли пота. – Да ещё и партнёршу надо держать так, чтобы не придушить – не слишком сильно, но и не слабо, а то свалится посреди танца.

– Да, непросто вам приходится. Мне-то паутина только в склепах встречается, ну, может, ещё в пещерах, – девушка сострадательно оглядела гору мускул, являющуюся боевиком-воздушником, задержала взгляд на широкой груди и плечах и представила магистра во фраке. – А вам каждый сезон приходится при дворе танцевать – титул обязывает.

– Так, не морочьте мне голову, Риган! О чём я говорил? – мужчина ещё раз передёрнулся, отгоняя навеянные студенткой страхи, и закаменел. На его стремительно багровеющем лице вздулись вены, на щеках заходили желваки, а сам магистр вдруг как-то подобрался, окинул взглядом Эйлис, застывших у выхода с полигона адептов, и сузил глаза. – Склепы и пещеры, говорите? Будут вам склепы. А сейчас марш отсюда, и чтобы не смели умирать в этом году, а то лично придушу!

Эйлис посетила столовую, радуясь, что не всё вкусное разобрали, перекусила и отправилась на следующую лекцию. Мэтресса Морин была в ударе, сыпала язвительными шутками, придиралась к стихийницам за слишком откровенные наряды, которые, кстати, из года в год были одинаковыми: облегающие штаны, рубаха на завязках и удлинённый жилет с разрезами по бокам. А после занятий, когда этот кошмарный день, казалось, подошёл к концу, Эйлис вызвали в кабинет декана. Она даже обрадовалась, что магистр Олсандэйр наконец про неё вспомнил, но, увидев недовольное лицо секретаря, приготовилась к худшему. И не зря.

– О чём вы думали, адептка Риган? – распекал Эйлис спаситель и по совместительству декан некромантов Нэйтон Олсандэйр. – Брать в руки неизвестные артефакты опасно! Неужели собственная смерть не научила вас осторожности?

– Простите, лорд Олсандэйр, – Эйлис и сама была не рада неожиданным свойствам артефакта, но кто мог знать, что всё так обернётся? – Я думала это амулет правды.

– О, конечно, амулет правды, – мужчина побарабанил пальцами по столу из белого тисса и откинулся на спинку кресла, обитого светлой кожей василиска. Эйлис заплатила за перчатки целых два флорина, сколько же стоила обивка такого массивного кресла? – Вы слышали о Меоллане?

– Д-да, – шёпотом произнесла Эйлис уже догадываясь, что влипла по самые кончики ушей.

– Все созданные этим древним некромантом артефакты имеют дополнительные свойства, – продолжил декан, прикрыв глаза. Эйлис невольно подумала о том, зачем он отрастил эту нелепую бороду. Нет, стрижка Олсандэйру определенно шла, но неровная курчавая борода лопатой смотрелась нелепо. – На некоторые он наложил проклятье, чисто из вредности – чтобы потомки помучились.

– Проклятье? – спросила девушка, сжимая браслет. С виду – обычная безделушка, на любом рынке уйма таких: два переплетённых узелками шнурка с глянцевыми бусинками в серединке.

– Как только вы коснулись артефакта, в вашу ауру вплелось сложнейшее заклинание истины. Оно успело закрепиться и сегодня распространилось на всех, кто оказался рядом с вами, – мужчина встал и отошёл к окну, прикрытому некрасивыми коричневыми шторами. – Теперь вы не сможете солгать, и вам никто и никогда не скажет ни слова неправды.

– Что же в этом плохого? – Эйлис выдохнула с облегчением.

– Вам ещё придётся познать на себе всю горечь правды, адептка Риган. Но помните, это только ваша вина, – некромант нахмурился, глядя на девушку, явно не понимающую, чем ей грозит проклятье. Алант Меоллан был одним из сильнейших магов прошлого тысячелетия, но и характер у него был под стать.

– Наказания не будет? – уточнила Эйлис недоверчиво.

– Ваш артефакет заставил магистра Партлэна прилюдно признаться в страхе перед танцами, мэтра Лаогэра – в любовных чувствах к одной из учащихся, а мэтрессу Морин – в предвзятости при выставлении оценок. Наказание само найдёт вас, адептка Риган.

– Так я пойду? – еле слышно поинтересовалась девушка, боясь спугнуть неожиданную удачу.

– Да, конечно, можете вернуться в свою комнату.

Эйлис сбросила тяжёлый плащ, подбитый мехом калана, и рухнула на постель – сил не было даже на то, чтобы принять ванну. После того как свойства проклятья перестали быть секретом, на девушку ополчились не только преподаватели, но и студенты. Сейчас Эйлис вполне понимала древнего некроманта, не желавшего общаться с миром. А кто бы захотел выслушивать скабрёзные шуточки и намёки на неприличную связь с деканом?

Студенты откуда-то узнали, что магистр на руках выносил её из ущелья, да потом ещё лично сопроводил до лечебницы. Эйлис очень старалась не замечать колкости и грубости, но взамен получала отвернувшихся от неё однокурсников и придирки преподавателей.

Хорошо хотя бы то, что остаточная энергия рассеялась через несколько дней. Теперь окружающие не хотели сами рассказать о своих секретах и страхах, но на прямой вопрос не ответить не могли. Эйлис пришлось учиться держать язык за зубами и поменьше спрашивать. Порой она получала невероятные ответы даже на простые вопросы.