–Что ж, до завтра, – сказал Найл и отключился.

–До завтра, – ответил Эд тишине и убрал телефон в сторону. Его сердце неровно забилось от вины. Ему показалось, что Найл узнал о его недоверии, отчего его голос стал суровее в последних словах.

Но так ли это?

Или это снова фантазии?

Эд сильнее сжался, спрятав голову.

«Почему я? Почему?» – спросил он сам себя снова, и ещё одна слеза украсила его лицо.

***

За последние прошедшие несколько часов мама не заходила в комнату сына и не звала его на ужин. И тот не пытался начать с ней разговор. Он находился в своей комнате и сидел на кровати, постоянно о чём-то размышляя. Он забыл о мёртвом мальчике и заброшенной библиотеке, он забыл о тех тёмных мыслях, которые каждую минуту посещали его новыми и новыми вихрями.

Тут он встал с кровати и направился на кухню, где обычно находилась мама.

Ему надоело ждать…

Его терзало чувство вины…

Он решил извиниться за то, что накричал на неё…

На ни в чём не повинную…

Он тихо подошёл к порогу кухни и стал наблюдать, как мама, иногда что-то бормоча и проводя пальцем по светлой странице, с интересом читала роман. Эд тяжело вздохнул, зашёл на кухню и встал рядом с ней.

–Мама, прости меня, – сказал он, глядя на неё. – Прости, что накричал на тебя, мне ужасно стыдно за это. Я знаю, никто бы не поверил в мою историю, поэтому ты ни в чём не виновата.

Мама положила книгу на стол и посмотрела на сына. Тот смотрел на неё, и его очи слегка поблёскивали. Не от света, а от переполнявших чувств. Парень надеялся, что мама больше не будет расстраиваться из-за него.

–И ты прости меня, Эд, – она потрепала его рыжие языки пламени на голове. – Мне было не так-то просто принять твою ужасную историю. Но теперь всё будет хорошо, так ведь, моё солнышко?

Эд обнял маму так крепко, как только мог. Мать только поглаживала его по спине и улыбалась.

2 глава

Умиротворённый лунный свет несколько часов назад нежными проблесками проник в окутанную тьмой комнату сквозь среднего размера окно и до сих пор освещал её большую часть, светясь небольшой тенью на далёких стенах. Ночь была спокойной и протяжной, даже шум автомобилей и недалёкий лай собак не делал её неприятной, шумной, беспокойной…

В комнате раздался негромкий возглас.

Кровать слабо скрипнула, пара облачённых в голубые полосатые штаны ног опустилась на пол. По стенам пронеслось эхо учащённого дыхания, на простынь упала горькая капля пота. Потускневшие от накинувшегося страха глаза опустились к дрожащим рукам.

Парень не сдержал второй вскрик.

Ему приснилось Это.

Горящий в своей крови мальчик-школьник, умерший под властью ужаса, заброшенная библиотека, безжизненные человеческие ладони, готовые схватить и не отпускать, силуэт из тьмы…

И он сам в какой-то непроглядной темноте, будто в той самой настоящей темноте, что находится в самом конце Вселенной, в конце жизни. Он бежал, не зная куда, звал своих друзей, мать, отца, но никто не отзывался. Все забыли о нём. Он остался в том бесконечном мраке, одинокий, всеми забытый и ненужный…

–Нет, нет, почему мне приснилось это? – высоким жалким тоном произнёс парень, озираясь по сторонам. Теперь всё казалось тем мраком, втянувшим его в одиночество и безжизненность.

–Что я сделал такого, что ты возненавидела меня? – единственная, которая приходила ему сейчас на ум. Библиотека. – Оставь меня.

Сон покинул его с того момента, как он открыл очи в холодном поту, и уже не собирался возвращаться. Как только парень хотел погрузиться в сон, воспоминания об ужасе возникали перед глазами, и постоянно после каждого из них появлялась библиотека, укрытая ветвями деревьев, во тьме, скрывающая в себе угрозы и страх.

Он не мог уснуть несколько часов. Окутавшая город ночь, будто желая увидеть страх и беззащитность в глазах парня, всё с каждым разом сильнее подталкивала к нему воспоминания, смеясь игравшим с ветвями ветром.

Но Эд боролся. Он тёплыми мыслями создавал себе защиту, но настолько слабую, что ужас всё равно проникал в его душу.

«Я не сделал тебе ничего плохого, – повторял он каждый раз, когда сопротивлялся. – Прошу, оставь меня в покое».

«Оставь»…

«Оставь в покое»…

–Эд…, Эд, дорогой, просыпайся, время пришло.

«Какое время?»

–Чтобы снова встретиться со страхом лицом к лицу.

От этих слов его глаза в ужасе раскрылись, и он увидел перед собой сидящую напротив него на кровати маму, с лёгким потрясением и испугом глядящую на него.

–Пора в школу, милый, – она слабо улыбнулась, скрывая чувства. – Но почему ты уснул, прижавшись к стене? Была бессонница?

Не зная, как оправдаться, Эд кивнул головой.

–В следующий раз скажи мне, если такое ещё повторится, – мама поднялась. – У меня есть хорошее средство, чтобы крепко спать даже под шумную ночную улицу, – она переступила через порог и, ещё раз улыбнувшись, скрылась за стеной.

***

–Эд, я последний раз спрашиваю, что случилось?

Молчание.

–Если ты так весь день будешь молчать, мне придётся принять более жёсткие меры, Эд. Ты этого хочешь?

Парень впервые за весь допрос поднял голову на обеспокоенно-разозлённого Элайджу, снова промолчав.

–Эд, не молчи, – поддержал друга Найл, глядя прямо в очи с зеленеющим полем, которые скрывали всю правду, закрываясь тяжелыми веками.

Тут Эд тяжело вздохнул.

–Я не хочу вам ничего рассказывать, потому что…, потому что не могу понять: сон это или реальность. Поэтому ничего от меня не ждите. Придёт время, и я сам поведаю вам.

Элайджа покраснел от неповиновения парня.

–Нам не важно, что ты утонул в сомнении, нам важно знать, почему ты так напуган. Думаешь, мы не видели, как ты на уроке химии оглядывался по сторонам? Мы видим всё, потому что твои друзья. Лучшие друзья, которые чувствуют каждый твой шаг, каждый твой страх. Сейчас ты обязан рассказать нам о своей проблеме.

Эд, не издав ни звука, оглядел друзей замкнутым взглядом и, всё же осознав, что выхода нет, начал свой рассказ. Он говорил так подробно, как мог, чтобы не упустить вдруг важную деталь, так искренно, вновь переживая прожитое. Он не смотрел на друзей, только в пол, чтобы сильнее не ужаснуться, заметив на их лицах беспокойство. Как только прозвенел звонок, его история подошла к концу. Друзья ничего не сказали, что-то обдумывая, только, как он и боялся, подарили ему обеспокоенные взоры.

Дверь приглушенно распахнулась и, не успев раскрыться, громко закрылась.

–Садитесь, – в этот раз миссис Портер даже не подняла на напряжённых учеников взгляд, пройдя прямо к учительскому столу привычной гордой походкой. Как только по классу пронёсся её грубоватый голос, школьники тут же заняли свои места и принялись с испугом в глазах глядеть на учительницу. Но только один Эд склонился над партой, взял лист черновика и начал быстро писать что-то…

Библиотека…

Силуэт…

Мальчик…

Кровь…

–Не прошло и минуты урока, а вы уже начинаете раздражать меня, Эдвард, – парень в неожиданности поднял голову и посмотрел на миссис Портер, стоявшую чуть ли не в нескольких шагах от его парты. Та ответила ему хмурым выражением лица.

–Извините, миссис Портер, – виновато произнёс он, перевернув лист чистой стороной наверх. – Я не хотел злить вас.

Учительница промолчала и через мгновение вернулась к доске, продолжив оборвавшуюся речь.

Библиотека…

Заброшенная библиотека…

Она приглашала войти?..

И будет просить до тех пор, пока он не преступит через её порог?..

Будет также пугать его своими жертвами?..

Или заставит страх вскипеть сильнее?..

–Эдвард! – и снова он увидел перед собой миссис Портер, но более разозлённую и потемневшую от раздражения. – Если вы ещё раз отвлечётесь, будете исправлять наказание, вам ясно?

–Да, миссис Портер, – ответил Эд и от вспыхнувшего чувства наглости усмехнулся.

Учительница вновь ответила молчанием, только сильнее нахмурила брови и поджала губы.