– Всё так плохо? – Джон Ву выглядел так, словно собственноручно собирался отрубить Киру голову. И он не ответил.

Инженер жестом указал солдатам уложить бойца на кушетку. Активировал медицинские приборы. Молча ввёл обезболивающее. Запустил программу.

Командор будто со стороны наблюдал за тем, как из его плеча удаляют остатки интерфейса для управления кибернетической рукой, упрощают систему поддержки на ногах. Потом дошли до глаз, и мир потерял краски – убирали ультрадиапазоны.

И только после этого Ву сказал:

– Попрощайся с Мартой, – и нажал на какую-то кнопку.

Кир ничего не почувствовал и даже немного расслабился. После заглушённой, но ощутимой боли удаления имплантов эта процедура казалась фикцией.

«Марта, тебе тоже больно, когда тебя удаляют?»

Нейропомощник не ответила.

«Марта?» – повторил Кир, пока его отстёгивали и поднимали.

«Марта, ответь!» – крикнул он своему сознанию, но она не отозвалась даже тогда, когда его везли сначала по Базе, а потом – в служебном транспорте.

Кир Андора, Командор и лишённый имплантов солдат, продолжал звать Марту и требовать ответа. Иногда вслух. Иногда касаясь рукой затылка. Пока за спиной не щёлкнули замки на двери.

«Неужели тебя действительно… нет?»

Ему ответила тишина, нарушаемая судорожным стуком сердца.

Он остался совершенно один. Снова.

В тысячный раз Кир звал Марту, и в тысячный раз ему отвечала лишь головная боль. Сон сбежал от громких мысленных и реальных воплей. Он вернулся спустя часы с подмогой в виде ломоты в теле, слезящихся глаз и нарастающего гула в ушах. Запертый, лишённый единственного близкого существа, если так можно сказать про искусственный разум, Кир наконец рухнул и уснул.

Хотя то, что он заперт, Кир преувеличивал. Привычная твёрдая подушка, тонкое одеяло и секретная застиранная простыня с лосиками из прошлой жизни защищали его от всех невзгод. Да, он представлял, как вытряхнет душу из Кито, держа его механической рукой над улицей города на высоте сорок девятого этажа. Видел, как после пары оплеух текут кровавые сопли у инженера-куратора. Но «Группа» в целом сделала всё, чтобы уменьшить последствия сбоя. Иначе как сбоем сложившуюся эту ситуация Кир для себя не называл. «Группа» не отправила его на рудники. Не разобрала на элементы. Она просто посадила его под домашний арест, чтобы разобраться.

Понять, что произошло и что произойдёт, – это работа Наблюдателей.

Работа Командора – служить и применять все знания и навыки для защиты людей. Даже если спасение не всегда идёт по плану.

А человечество стоит того, чтобы пару дней посидеть взаперти.

Кир не помнил, что ему снилось, но, видимо, что-то приятное – типа придушенного Кито. Когда его разбудил стук в дверь, голова уже перестала болеть, а настроение улучшилось.

– Марта, проверь, кто пришёл, и впусти, – сказал Кир и спрыгнул с невысокой кровати.

Прохладный бетонный пол остудил пятки, а тишина – голову.

– Да, что такое. – Командор стукнул рукой по стене и пошёл в узкую прихожую.

Попытался включить монитор на двери, чтобы увидеть гостя, но старая панель показывала лишь серую муть и противно попискивала динамиками. Пара ударов кулаком ситуацию не решила. Наконец Кир просто спросил:

– Кто там?

– Кир Андора? – ответил ему незнакомый серьёзный женский голос.

– А кто спрашивает?

– Ваш личный психолог.

– А куда делся доктор Лифнец? И его уютный кабинет с книжками и диваном, на котором нельзя полежать?

– У доктора Лифнеца другой профиль, – ответил голос. В нём звучали лёгкие стальные нотки, но при этом в конце слов было вибрато. И это было слышно без усиления слуха, которое Киру отключили!

Кир просверлил взглядом дверь, пытаясь представить, как она выглядит.

– А какой ваш профиль?

– Ситуации с высоким риском.

– Хм. Мне казалось, что высокими рисками занимаются Наблюдатели.

– А кто с этим спорит?

Командор развернулся и опёрся спиной на дверь. Дверь оказалась ещё холоднее, чем пол, но он не шелохнулся. Ему казалось, что благодаря холоду он чувствует свою оторванную руку.

– Я ждал психолога. Но не так быстро. И не такого…

– Ранга? – прямо спросил голос за дверью. – А Наблюдатели не ожидали, что источником сбоя станет человек вашего уровня, Командор.

Спустя полминуты Кир ответил:

– Вы прямолинейны. Доктор Лифнец долго ждёт, задаёт вопросы, спрашивает мнение. А потом просто записывает что-то в планшет.

– К сожалению, у «Группы» нет столько времени. Нужна ваша помощь, Командор. Готовы послужить человечеству?

– Ради этого живу, – ответил он и посмотрел на дверь в комнату справа от своей спальни. Из-под неё иногда проскакивали всполохи зелёного света. – Что нужно сделать?

– Для начала впустить меня, – сказал голос.

– Эм, вы уверены, что я должен вас впускать? Я под арестом, если память мне не изменяет… – сказал он и прикусил язык. Судя по представлению в зале памяти – изменяет.

– Кир, вы должны разрешить мне войти. Хорошо?

– У меня есть выбор?

– У всех есть выбор. Только не все умеют им пользоваться, – ответил голос, и металл в нём зазвучал музыкальной струной.

– Знаете, – начал Кир, и вдруг в квартире раздался кашляющий звук. В соседней комнате задыхался от старости жидкостный фильтр. Командор замер в надежде, что это был случайный сбой и что звук больше не повторится. Прошла секунда тишины. Две. Он расслабил плечи и закрыл саднящие глаза. Лишь бы не…

Снова раздался звук, и датчик на панели управления запищал: содержание кислорода резко упало.

Кир отскочил от двери, приказал Марте открыть холодильник, а сам помчался в закрытую комнату. У её дверей он замер, побежал назад и крикнул через входную дверь:

– Не сегодня! – и побежал обратно.

Краем уха он услышал:

– Что-то случилось? Кир? Вы в порядке?

Сложно сказать «в порядке» про бойца, у которого нет левой руки, отключены все импланты и его только что заподозрили в предательстве. Но сейчас это не играло ровным счётом никакой роли.

Красная лампочка на панели мигала так ярко, что освещала даже потолок. Привычным движением он остановил циркуляцию жидкости, вытащил шланг из самодельной ёмкости с кислородным обогатителем и попросил Марту дать новый картридж. Домашний бот-помощник Гироскат в нише около кухни даже не шелохнулся. Он устало прислонился к стенке и терпеливо ждал.

– Чёрт! Твари! – выругался Командор на тех, кто отобрал у него Марту. – Гироскат, открыть холодильник, принести картридж!

Бот в нише выровнялся, выкатился на двух колёсах вперёд и помчался к холодильнику. Он походил на один из первых гироскутеров, только вместо руля на вертикальной стойке у него располагались камера и лапки-манипуляторы. На платформе, на которой раньше ездили люди, можно было перевозить продукты, небольшую мебель и пылесос. В случае Кира съёмный пылесос давно стал несъёмной частью и прирос кусками пыли к платформе.

Поэтому остывший кислородный картридж Гироскат привёз в лапках.

– Давай сюда, железка. – Картридж кусал пальцы холодом – и пришлось быстро засунуть его в импровизированную ванночку оксигенации.

Кира скручивало каждый раз, когда пищал пульт. К сожалению, случалось это в последнее время всё чаще и чаще. Пока везло и все неполадки случались только тогда, когда он находился дома.

Наконец всё оказалось на месте. Пульт перестал пищать и моргать лампочкой. Жидкость пошла по шлангам, которые примыкали к двум большим бакам, наполненным зеленоватой жидкостью.

– Гироскат, на место, – приказал Кир домашнему роботу и встал с пола.

Он прикоснулся ладонью к толстому стеклу бака. Тот не вмещался в комнату в нужном положении, поэтому стоял вертикально. Внутри, словно лягушка в банке из музея природы, в лёгкой непривычной дымке зависла мама. А в баке поменьше рядом – Веро́ника.

– Сестричка, – Кир разглядывал детские черты сквозь мутную жидкость. – Потерпи. Ещё немного. Мы справимся. Ты ещё дорисуешь фею в своей раскраске. Я её храню.