«При…о…Ком…дор…Май…» – Эфир заполнил шум ответов. Кирк и Ли заняли боевые позиции. Антон лежал неподвижно. Из плеча Командора торчал кусок металла.

Кир поднял оружие. Сработала только правая рука – настоящая, живая, без усилений. Боевой протез окончательно потерял связь с мозгом. Плечо верещало от боли, которую испытывали остатки нервов.

Наконец он заметил алую надпись на сетчатке: «Шлем! Защита!»

И только после этого услышал, как настырно гундосит Марта:

«Командор, защита отключена. Повторяю: защита отключена!»

Заряд брони как был на нуле, так там и остался. А шлем с пояса укатился в другой конец транспорта, к лежащему на полу Единорогу.

Кирк и Ли открыли огонь – в проломе транспорта мелькали силуэты. Командор схватил здоровой рукой пистолет и, поддерживая бойцов огнём, ринулся за шлемом.

Без защиты, пусть хоть броня работает.

Из дыры в корпусе к ним залетали вспышки лазера и редкие сгустки плазмы.

«Мы на подходе! – заорал Кито по мыслесвязи. – Держитесь! Человечество стоит!»

Командор добежал до шлема, схватил, не опуская пистолета, и натянул на себя. Коробка с предохранителями смялась о голову, и металлические ножки впились в кожу. Бесполезная механическая рука ограничивала движения, рана дёргалась от вздоха, спина ныла под тяжестью разряжающегося доспеха.

В ногу кто-то вцепился, и Кир приказал нажать на курок. Единорогу повезло: он приказал стрелять не той руке.

Водитель схватил бойца за ногу и уставился ему прямо в глаза, если так можно сказать. Свои глаза так и не открыл, но то, что он пялится прямо на Кира, чувствовалось без дополнительных датчиков.

– Произо-шёл с-бой, – сказал парень, как робот из старых фильмов. – Ну-жен, ре-монт, най-ти от-вет.

– Потом, Рог! – Марта напоминала об опасности врага в проёме. – Сейчас надо отбиться. Решим!

Он не шевелился, а потом сказал:

– Чет-верг. С-бой. – И упал.

Через мгновение темнота в проёме окрасилась в огненные цвета. Вопли заглушили звуки стрельбы, и всё стихло.

Кито сообщил:

– Выходите. Гриль подан, – и уже в сторону, еле слышно. – В горелом виде они выглядят ещё хуже, чем в живом. Майнеры явно сошли с ума, если создали это.

Кито не самый приятный персонаж, но, когда Командор, Кирк и Ли вышли из транспорта, Кир с ним полностью согласился: кто-то явно сошёл с ума, создавая это.

Пространство вокруг транспорта усеяли существа, похожие на трёхногие табуретки. Когтистые, зубастые, с человеческими головами, металлические табуретки. Видимо, только наличие остатков ткани позволило табельным огнемётам справиться с ордой странных существ.

Они высыпали из чёрного транспорта, который сейчас стремительно обыскивало прибывшее подкрепление.

Спустя минуту по мыслесвязи передали: «Пусто, работали на чистой автоматике. Весь пол поцарапан когтями этих тварей».

– Командор, что за хрень творится? Как ты и твоя команда умудрились и завалить переговоры, и оставить след для этих? – массивный экзоскелет Кито пнул обугленную железку на земле и подошёл к Киру вплотную. – Предварительный вывод системы – человеческий фактор. А значит, ответственность за провал несут люди. Ты понимаешь?

– Ответственность всегда несут люди, Кито. Сваливать это на машины – детский сад. – Командор потрогал торчащий из плеча кусок металла. – Кстати, насчёт людей.

Он повернулся к побитой сосиске и запросил данные у Марты. Она вывела цифры. Командор лишь выругался и кинул через плечо Исполнителю и командиру боевого крыла «Группы»:

– Мы платим за ошибки жизнями. Своими и своих братьев. В отличие от некоторых. Так что не напоминай мне об ответственности.

Экзоскелет не шелохнулся, но Кир увидел, как Кито прервал связь. Его боевая машина осталась патрулировать территорию в автономном режиме.

Он никогда не выходит в поле. Он привык играть в игрушки. Кир и его коллеги выросли из них, а для него окружающий мир как был виртуальной площадкой из «Глубины», так и остался.

В играх люди не гибнут. Мир хоть и приблизился к идеалу, так им и не стал. И не станет, скорее всего. Поэтому сейчас им нужно попрощаться с Антоном. Отчёт со временем смерти беззвучно отправился в пространство.

Вот уж точно, долбанный четверг.

К выжившим бойцам подогнали ещё несколько транспортников. Место столкновения огородили, выслали людей и автономные экзоскелеты по периметру. Майнеры, переговоры с которыми не сложились, не показывались. Марта докладывала, что, судя по данным системы наблюдения, они остались на своей территории. У Кира от количества вопросов зачесалась обесточенная рука. А может быть, это случилось из-за наложенного медбота, который аварийно латал его рану в плече.

Тело Антона вместе с доспехами переложили на носилки, которые, поддаваясь лёгким касаниям оператора, занесли павшего бойца в один из транспортов. Вместе с ним перенесли Единорога, который обломал часть своего штыря. Он выжил, но оставался без сознания.

Кирка, Ли и Командора под конвоем из пары бойцов в белых доспехах завели на второй транспорт, попросили сдать оружие и усадили вдоль стены.

– Видимо, не только Бани надо отправить обслуживать линию самоубийц. Те, кто отдаёт приказы, тоже ни на что не годятся.

– Остынь, Кирк, – ответил Кир, прислоняясь затылком к прохладной стенке. Шлем с помятыми предохранителями он аккуратно поставил на колени. – Приказ есть приказ. Тем более что по расчётам действительно всё должно было быть иначе. Кито и другие на Базе могут не понимать ситуации до конца, но цифры и показатели-то они видят. И они сегодня явно не сошлись.

– Командор, как всегда, защищает начальство. – Ли опять жевал. – Лучше бы Тоху прикрыл.

Командор посмотрел на него и показал рукой на дыру в доспехе. Ли отвёл глаза:

– Да-да, у тебя тоже обесточена защита. Но ты же начальник! У тебя больше данных! Твоя Марта просчитала, где пилить пол! Мой Хотэй только и успевал, что переключать экраны между их залпами.

Вечно-весёлый Ли засунул батончик поглубже в рот и закусил так, что скрип зубов услышал даже Кир. Его единственная целая рука дрожала. Он закрыл глаза и резко вздохнул.

– Командор, мы же играли за одним столом! У нас был один системник на троих. Ты что, забыл?

– Я не забыл.

– Тоха предпочитал дальний бой, но после выхода патча, того, где ввели рукопашку, он вошёл в ближний бой!

– Я помню.

Ли не слышал.

– Ему даже доспех не нужен, чтобы согнуть стальную трубу. Он может… Он мог… может… Короче, он прошёл отбор по физическим данным без дополнительного теста! Нам с Кирком пришлось три месяца просидеть в казарме, чтобы пройти тест. Что уж говорить про игру: там он показывал такой класс, что тебе и не снилось.

Здесь Ли придумывал: Кир побеждал Антона раз за разом на его же поле. Игра и просчёт вероятности – конёк Командора, а не Тохи.

Именно поэтому Кир начальник звена, а он нет. И, возможно, именно поэтому Кир жив. Всё ещё жив, даже с одной рукой.

– Ли, заткнись, – Командор сказал это очень тихо. – Тоху не вернёшь. Но уважить его память – можно. Не веди себя как баба. Он не оценит.

Ли помолчал, а затем ответил:

– И что ты мне сделаешь? Поругаешь? Или выпишешь штраф? Может, не пустишь играть во двор?

Кир изучил лицо напарника:

– С таким подходом тебя даже к картам подпускать нельзя, не говоря о реальном бое. Думаю, тебе нужно выйти отдохнуть, подумать на скамейке запасных. Кирк, что думаешь?

Кирк, державшийся за раздробленное колено, закряхтел. Он посмотрел на Командора, на Ли, на молчавших бойцов сопровождения, снова на главу отряда. А потом сказал:

– Командор, ты прав. Антон хотел бы, чтобы его память уважали. Ценили его вклад. Без соплей, по-братски. Как тогда, когда мы затачивали свои мозги и тело в игре. Такое поведение недопустимо. Что делать дальше – тут даже Бани сообразит. – Он снова постучал пальцем по голове, после чего повернулся к бойцам сопровождения. – Передайте на Базу, что Кирк и Ли уходят из подразделения Командора. Он потерял доверие команды.