– Вот и все. Я так и знала, что так хорошо быть не может. – пронеслось в голове. Это был сильный удар. Часа через два ожил мобильный телефон, говорить ни с кем не хотелось, но Анна посмотрела, кто звонит. Это был он. Ей не было обидно. Где-то внутри нее огненным комом рос гнев. Если бы в это время ей кто-то попался бы под руку, то она взорвалась бы как вулкан. А потом было бы море слез.

– Сейчас будет куча вранья, что это ничего не значит, что она мне никто, случайная знакомая или работаем вместе и т.д. – Трубку она не взяла. И не брала ее потом еще несколько дней. Состояние было патовое. Оставаться одной было невозможно, хотелось дать ему в морду, выпить, заплакать, опять дать в морду и чтоб он вернулся. Самое интересное, что злилась она не на него, а на эту блондинку.

– Да чтоб она ноги себе переломала на своих каблуках здоровенных.

Анна вспомнила, что Джон подарил ей браслет от Тиффани.

– Пойти, бросить ему в морду? Вернуть потом с запиской «Прощай»? Да обойдется, оставлю себе, но носить не буду. – Приняв решение, она побрела в сторону метро.

– Она не берет трубку. Я позвонил уже раз сто! Какого черта! Что происходит? – Джон расхаживал по апартаментам Ритца, сжимая в руке мобильный телефон, третий, купленный в последние два дня. Предыдущие два были разбиты о стену.

– Босс, остынь. Что ты как маленький. Трубку не берет, любит, не любит. Да забей ты на нее. Баб что ли мало на свете?

Так разговаривать со всемогущим бароном Харингтоном, одним из самых богатых и влиятельных людей в мире, мог только его давний друг – Хосе Алехандро Родригес. Бывший нелегальный эмигрант, американский наемник, профессиональный диверсант.

Было раннее утро, но июльская жара уже опустилась на Голливудский бульвар. Хосе проснулся в своей кровати между двух девиц. Голова раскалывалась от боли, под потолком противно гудел вентилятор. Хосе встал, поискал в аптечке аспирин, которого там, как назло, не было. Вся комната была завалена бутылками, в которых, к сожалению, тоже ничего не было.

– Зачем я столько выпил на свой день рождения вчера. Теперь придется пол дня мучаться от головной боли. Надо разбудить этих девок, пусть наведут здесь порядок и сходят купят мне аспирин.

Мысли его были прерваны шумом с улицы. Раздалась грубая ругань на испанском.

– Чертовы пуэрториканцы. Чего они орут все время? Обдолбались с самого утра?

Шум на улице усилился. Хосе выглянул в окно и увидел припаркованный у тротуара роскошный Феррари кабриолет ярко-красного цвета. Рядом с машиной стоял гринго, с которым и разговаривали пуэрториканцы. Хотя разговором это назвать было сложно. Атмосфера накалялась.

– Сейчас они набьют морду этому богатому красавцу, сюда приедет полиция и будет трясти всех подряд. Черт, мне это совсем не нужно.

Как и те ребята, что сейчас орали на улице, Хосе был нелегальным иммигрантом. Он был сутенером и две девицы, что еще спали в его кровати, работали на него и обслуживали вчера его вечеринку. Визит полиции никак не входил в его планы. А за этого белого красавчика сюда могли приехать люди посерьезнее местных полицейских. Он еще раз выглянул в окно. Группа переместилась в переулок, страсти накалялись. В руке одного из местных парней блеснул нож. Быстро одевшись и засунув ствол за ремень, Хосе сбежал вниз по пожарной лестнице. Он направил старый револьвер на группу пуэрториканцев.

– Отстаньте от гринго, придурки. Его будут искать, из-за него перетряхнут весь бульвар и всех, кто тут находится. Чего привязались к нему?

Он опоздал совсем немного. Увидев ствол у него в руке, парни разошлись, но до этого один из них успел полоснуть гринго ножом. Белый парень был спортивного вида, высокий, загорелый, подтянутый, но при виде собственной крови побледнел. Хосе подхватил его и повел к себе.

– Пойдем, я посмотрю, что там у тебя. Думаю, он не сильно тебя задел, так полоснул слегка.

Он привел гринго к себе в квартиру. Девицы все еще спали, вентилятор продолжал гудеть, головная боль, которая затихла на время, вернулась обратно. Посадив белого парня на единственный свободный от барахла стул, он снял с него рубашку и посмотрел на рану.

– Ерунда, нож скользнул по ребрам. Он только кожу тебе поцарапал. Сейчас заклею тебя и можешь ехать домой. Ты как? За руль сядешь?

Он соврал конечно. Рана была достаточно глубокой, совсем не царапиной, но не смертельной. Разбудив своих девиц, Хосе послал одну в аптеку, другой было велено навести порядок в квартире.

– Как тебя зовут?

– Джон

– Меня Хосе. Не обращай внимание на бардак, вечеринка вчера была, день рождения отмечал. Выпить правда ничего не осталось, а то я бы тебе налил, ну чтоб стресс снять. Что такой парень как ты потерял здесь?

– Снял проститутку. Мне было очень хорошо с ней, она мне очень понравилась. Я ее привез. Заплатил ей больше, чем она просила, высадил ее. А здесь ее встретили эти парни, один из них стал отнимать у нее деньги и ударил ее.

– Ну это нормально. Он ее сутенер, она отдала не все, не сказала, что заработала больше. Он ей и врезал. Придурок, конечно, он испортил ей лицо, она работать не сможет неделю. Она никому не нужна в таком виде. Ты то что полез?

– Ну не смог я смотреть, ка женщину бьют

– Рыцарь что ли?

– Почти.

– И зачем тебе понадобилось связываться с проституткой? Ты молодой, красивый, богатый, ездишь на крутой тачке, любая порядочная девица из твоего круга улеглась бы с тобой за милую душу. Ты попал сейчас в другой мир.

– С такими, как она, проще. Заплатил и не ждешь, что утром она попросит на ней жениться, такая не будет ждать обручального кольца с бриллиантом. Не будет узнавать размер твоего счета в банке и подсчитывать, что она получит в случае развода.

– Ладно. Я тебя заклеил, вот надень мою футболку. Сам сможешь доехать домой7

– Вызови мне такси, машину потом заберу.

– Потом от нее и колес не останется. Я тебя отвезу на твоей тачке, так уж и быть.

Хосе сел за руль Феррари. О такой машине ему можно было только мечтать. Ехать пришлось в Беверли- Хиллз, но не вверх, а на побережье, где находились самые старые виллы, самые большие и самые дорогие. Они выходили на побережье. Дорога заняла немного времени, и он увидел красивые ворота, на которых была надпись «Поместье Роза пустыни». За изгородью виден был огромный дом, ухоженный сад и край бассейна. Возле ворот Хосе вышел из-за руля.

– Внутрь сам заедешь. Твой охранник и так уже косо на меня смотрит. Если я заеду в ворота, он сможет вызвать полицию, которая задержит меня за проникновение в чужой дом.

Они попрощались. Хосе взял такси и вернулся на Голливудский бульвар.

Прошел год. Хосе почти забыл о той встрече, как вдруг в день его рождения в дверях квартиры появился солидный человек, одетый в костюм стоимостью не меньше тысячи долларов.

– Мне нужен мистер Хосе Родригес. Я должен передать ему вот этот подарок.

Хосе взял у важного, как министр, человека красиво упакованную коробочку.

– А вы кто?

– Я дворецкий семьи Харингтон. Сэр Джон поручил мне передать Вам подарок. Он также просил передать, что не смог приехать лично, задержали дела в Нью Йорке, но он прибудет через несколько дней.

В коробке были золотые часы Ролекс с гравировкой на задней стороне: Хосе с благодарностью от Дж.Х.

Через несколько дней Хосе сидел в клубе и играл в покер с местными парнями, такими же иммигрантами, сутенерами и бандитами, как и он. Вдруг ему сказали, что его разыскивает какой-то гринго. На вид очень богатый.

– Привет Хосе. Извини, что не поздравил лично с днем рождения, а послал подарок с дворецким.

Джон смотрел на него, улыбаясь, но в глазах было что-то напряженное.

– У меня есть к тебе дело. Очень серьезное. Я хорошо заплачу.