Короткое московское лето плавно перетекало в пока еще теплую осень. Но дожди уже начинали брать свое. Сезон отпусков закончился, и Москва снова встала в пробках. Она шла в свой офис по Тверской, таща тяжеленую папку с документами для налоговой.

– На такси надо было поехать. Лучше бы в пробке стояла. Хорошая мысль всегда приходит поздно. Вся улица была в лужах, новые лаковые сапоги жали, а папка оттягивала руки. Да еще в голову лезли не совсем оптимистичные мысли: мне за тридцать, детей нет, с мужем развелась, на работе завал, налоговая прицепилась, сапоги дурацкие, еще дождь этот и вечные московские лужи.

От горьких мыслей ее отвлек сильный толчок в бок, папка перевесила ее, и она оказалась на асфальте в центре грязного озера.

–Отлично! Это отличное завершение сегодняшнего дня! Не надо было думать о плохом, сама себе притянула еще одно несчастье.

Крепкие руки дернули ее вверх, поставили на ноги, и она уткнулась взглядом в кожаную куртку.

– Сорри леди – Голос был приятным и взволнованным, потом он вдруг перешел на русский с акцентом.

– Простите, мне очень неловко. Я виноват, случайно толкнул Вас. Я не хотел.

Она подняла глаза и застыла в немом ступоре, забыв про злосчастную папку, которая продолжала плавать в грязной воде. Перед ней стоял красавец из какой – то иностранной рекламы, типа ковбоя Мальборо. Загар, ослепительная улыбка, ярко синие глаза и светлые волосы. Пока ее мозг пытался подобрать какие-нибудь соответствующие положению слова, «ковбой» выудил ее папку из лужи, подал ей бумажную салфетку и предложил свои услуги по вытиранию ее от воды. Вынырнув из почти коматозного ступора, она посмотрела ему в глаза и поняла, что пропала. И тут вместо сопливо-слезливой женской радости на нее накатила волна злости.

– Сейчас он скажет, что в Москве проездом, женат, имеет кучу детей и вообще вся эта ситуация его просто позабавила. А я то пропала уже.

– Меня зовут Джон. Может пойдем пообедаем где-нибудь. Должен же я искупить свою вину.

– Аня – Злобно рявкнула она, но тут же осеклась.

– Пойдем, пообедаем – Ответила она и стала судорожно соображать, куда пойти. Вспомнилась Якитория напротив работы.

Весь мир перестал существовать для нее, все вокруг просто исчезло. Она смотрела только на него, не замечая ничего вокруг.

Зато из черного Каддилак Эскалейд две пары глаз внимательно наблюдали за происходящим на тротуаре.

– Мигель, смотри, вот что значит английский аристократ. Сначала толкнул девочку так, что она упала, теперь поднимает ее, что-то говорит, типа: «Извините, как могу помочь, что сделать, чтобы загладить свою вину?» Оригинальный способ познакомиться. – Хосе засмеялся, показав ослепительно белые зубы, в ухе закачалась тяжелая золотая серьга.

– Куда они собрались? Придется идти за ними. Ты потихоньку езжай за нами.

Мигель с тоской посмотрел на глухую пробку, растянувшуюся от начала улицы до самой Пушкинской площади. Навигатор, как будто то издеваясь, напомнил о камере контроля скорости.

Бывший наемник спецподразделения армии США Хосе Родригес вышел из машины и пошел за парой в некотором отдалении, стараясь не упустить их из виду и не попасться им на глаза.

Обед прошел за пустой болтовней. Он менеджер американской строительной компании, которая строит что-то для какой-то другой иностранной компании. Он живет в Нью Йорке и в Москву приехал на сдачу проекта. Наверное ненадолго. Спросил ее телефон, заплатил за обед, проводил ее до офиса, и они расстались. Если бы Анну спросили, что она ела на обед, она не смогла бы ответить. Все время она смотрела только на него, ей было все равно, о чем он говорит, лишь бы это продолжалось и продолжалось. Жаль, что нельзя остановить время, обед подошел к концу и они расстались

Джон пошел вниз по Тверской в сторону отеля Ритц Карлтон.

– Босс, садись в машину. – Услышал он за спиной голос Хосе. Он послушно сел в машину на заднее сиденье.

– Куда едем? В гостиницу или в офис?

– В офис, Мигель.

Офис находился на самом верху одной из башен Москва Сити. Огромный кабинет, обставленный в классическом стиле, украшали подлинники мастеров современной живописи.

– Хосе, позвони в магазин цветов и пошли ей в офис большой букет и приложи эту записку.

_ Босс, ты что, влюбился?

– Не знаю, наверное, да.

– И что ты ей рассказал о себе?

– Что меня зовут Джон Смит, я работаю менеджером строительной компании.

– Ха! Менеджер! Да у тебя на лбу нарисован твой счет с тринадцатью нолями. У тебя на руке часы, на которые этот менеджер строительной компании должен работать всю свою жизнь.

– Я хочу, чтобы любили меня, таким, какой я есть, а не мой счет в банке, или мой дом или часы, которые я ношу.

– Понятно. Ну если она тебя полюбит, захочет выйти за менеджера строительной компании, что потом ты ей скажешь? Что ты ей наврал? Что ты живешь совсем другой жизнью? Что ты решил ее проверить? Думаешь она будет рада услышать, что ты ее обманывал все это время?

– Отстань. Потом придумаю что-нибудь.

Сердце колотилось в груди как сумасшедшее, а упрямые мозги гоняли пессимистичные мысли: он не позвонит, он встретится еще раз и забудет, он забудет сразу, он завтра свалит в свою Америку, ну так далее. Чтобы их прогнать, она попыталась поработать, но выходило слабо. Через пару часов мучений вдруг приехал курьер из цветочного магазина и вручил ей гигантский букет роз, в букете была записка: «Заеду за тобой в 7 вечера. Джон». Забросив так и не начатые дела на работе, Анна понеслась по магазинам.

–Вдруг он поведет меня в приличный ресторан ужинать, а я после купания в проклятой луже выгляжу не лучшим образом. Еще бы к парикмахеру успеть, но у него все расписано на месяц вперед и прорваться сквозь строй его клиенток невозможно. Придется так, своими силами.

Вот так они и начали встречаться. Днем созванивались, вечером ходили в какой-нибудь ресторан поужинать, потом прогуливались по центру Москвы, болтали о всякой ерунде, он брал такси, отвозил ее домой и уезжал. Сердце ее пребывало на седьмом небе от счастья, а упрямые мозги уже начинали думать опять о плохом: а продолжение будет, а серьезное что-то будет, может со мной что не так, а может у него что не так. Правильно говорят, что все проблемы идут от головы. Ей еще предстояло с этим столкнуться, но тогда она этого не знала и даже представить не могла, сколько всего придется пережить из-за собственных мозгов.

Так прошла неделя. На выходные Джону надо было куда-то улететь по делам, а она решила отправиться на дачу и пригласить туда свою давнюю школьную подругу. Сейчас много определений для таких состояний, когда ты споришь с самой собой: когнитивный диссонанс, биполярное расстройство, раздвоение личности. Стало модно ходить к разным мозгоправам и жаловаться на депрессию или другие проблемы. Она выросла в Советском Союзе, где ходить ко всяким психоаналитикам, психологам было не принято. Тут же наклеили бы клеймо психа, а то и упекли бы в клинику, от куда было два выхода: в прошлую жизнь в виде «овоща» или на погост. Поэтому все проблемы обсуждались с друзьями на дачах, на кухнях и под хорошую закуску. Вот и она решила попробовать одолеть свои противоречия таким способом. Подруга закончила филологический факультет МГУ, потом вышла замуж, родила ребенка и, просидев дома года три, пошла работать в профессиональный футбол. Да не куда-нибудь, а с национальной сборной по футболу. В общем человек разноплановый, работает в мужском коллективе, замужем, может и подскажет чего. Подруга согласилась супер быстро. Анна не могла сказать, что подругу совсем не волновали ее переживания, но желание свалить из дома от семьи и плиты было конечно сильнее. На даче все пошло своим чередом: гриль-домик, каре ягненка на гриле, любимые хиты, неизвестные нынешней молодежи, и задушевная беседа. Покопавшись в своем футбольном опыте, подруга ничего не нашла и обратилась к своему филологическому образованию. Она вспомнила легенду раннего средневековья про некоего Зигфрида, который сопровождал куда – то знатную даму, в которую он был влюблен, но не мог рассказать ей о своих чувствах. В дороге и дама влюбилась в Зигфрида, видно ехали долго. Однажды им пришлось ночевать в каком-то убогом месте, где была всего одна кровать. Пришлось нарушить все законы рыцарской галантности и лечь в одну кровать. Дама ожидала ночи любви, но Зигфрид, чтобы не поддаться искушению, положил между ними свой меч. Короче, дама вся извелась, Зигфриду тоже не спалось, но меч слишком мешал. Рассказав эту легенду, подруга, засмеявшись, сказала: «Может он у тебя рыцарь? Потомок Зигфрида?». Анна посмеялась и сказала подруге, что все рыцари давно вымерли и потомства, судя по всему, не оставили.