В Греции и Италии наверняка не осталось ни одного даже мало-мальски известного исторического места, где они не побывали. В Венеции удалось поплавать на гондоле, управляемой настоящим потомственным гондольером в прикольных масках во время потрясающего театрализованного карнавала со сказочным фейерверком. А потом, вспомнив о пирамидах ацтеков и майя, помчались в Южную Америку опять, чтобы чрезмерно любопытная туристка утолила свой авантюристский дух и едва не свалилась в священный синод Чичен-Ицы, разглядывая чудный узор на крыльях гигантской порхающей бабочки.

Старый приятель Эрика и Кирилла, кофейный магнат в Тунисе по их прибытии прислал подарки мужчинам в виде полудюжины наложниц, как делал в прошлые визиты. Пришлось их развлекать только Ланскому и Виталику, что тех нисколько не расстроило, но удивило шейха, откровенно непонимающего, почему отказался барон на этот раз. Ну и что, что уже полгода как женат? Сам он женат на четырёх женщинах одновременно, и это ему не мешает иметь и наложниц. Но смирился с отказом гостя от подарка, только когда тот принял старинный перстень и флакон бесценных духов для Йоле, изготовленных по древнему рецепту на основе розового масла. Эрик пояснил, что почти пять лет назад оперировал богача и тот жив и здоров благодаря своевременной помощи. До обращения к Вельдену, по самым радужным прогнозам, Дриссу оставалось жить не более полугода. Из-за грозящей оторваться и перекрыть аортальный клапан левого желудочка сердца миксомы. Пациенту было под шестьдесят и в анамнезе – обширный инфаркт шесть лет назад. Плюс ещё сопутствующие заболевания. А Эрик всегда брался за безнадёжных пациентов, имеющих минимум двадцать процентов шансов на благополучный исход операции. У Дрисса было не более десяти процентов, но он сумел уговорить доктора. Реабилитация была длительной, но в данный момент магнат уже мог спокойно переплыть свой тридцатиметровый бассейн. Вот почему такие супердорогие подарки.

Соединённые Штаты не произвели на Йоле большого впечатления. Единственным хорошим впечатлением оказался концерт «Scorpions», на который удалось попасть только благодаря связям Эрика. Йоле выросла на их музыке. Папа и бабушка их просто обожали, само собой, и Мышка тоже. Чтобы хоть что-то увидеть и не быть затоптанной, пришлось сесть в прямом смысле Вельдену на шею. Кирилл и Виталий оторвались на полную катушку, наоравшись и напрыгавшись, как подростки. Все были довольны.

Старый Свет вызвал истинное восхищение памятниками архитектуры и истории, но более ничего. А Норвегия очень понравилась. Возможно, взыграла кровь предков, но в северной стране Йоле стала ещё неугомоннее, чем в Африке и Южной Америке. Попутешествовали по фьордам и сходили на рыбалку за треской. Увидели синих китов и касаток, побывав в море на настоящем драккаре. Сумели попасть в Упсалу, куда Йоле мечтала съездить с детства после просмотра сериала о викингах и прочтения саг. Жаль, что Одина не встретили. Но всё равно понравилась природа своей северной мощью и крепостью.

В общем, каникулы удались. Вельден прилагал максимум усилий, чтобы сохранить инкогнито. Далеко не везде это удавалось, особенно в странах, где имелись клиники корпорации. Между отдыхом и вылавливанием жены или друга из очередного приключения, проводил инспекции своих клиник, наносил визиты знакомым и большим местным шишкам, помогал советами и оперировал. А Кирилл проводил инспекции службы охраны и внеплановые учения. Хотя многие властьпридержащие не дожидались визита барона и заявлялись сами с подарками, уверениями в дружбе и просьбами. Эрнст легко всё переносил и решал, потому что Йоле была рядом и в безопасности. Конечно, папарацци доставали, но вскоре Ленка вообще перестала на них обращать внимание, а особо рьяные имели не всегда приятный разговор с Ланским, бойцами его гарнизона и Виталиком, сопровождавшими их везде. Так продолжалось почти год.

Больше всего остального Йоле тяготило ощущение себя в образе иждивенки на шее богатого и постоянно работающего, даже в путешествии мужа. Она так и не привыкла к состоятельности Эрнста. Так же шарахалась от роскоши апартаментов, в которых жили, путешествуя, и от дорогих подарков. Не могла сказать, что жить в комфортабельных домах в живописнейших местах мира, не заботясь о бытовых вопросах и не экономя каждую копейку, ей не нравилось. Просто смущало чувство нереальности происходящего, чувство себя не в своей тарелке. Очень хотелось элементарно помыть посуду, приготовить обед или постирать мужу рубашку. Но удавалось хоть что-то сделать очень редко. То не было необходимости, то питались в ресторанах, то у прислуги начинали случаться истерики от её просьбы дать хотя бы утюг. Смиряться Йоле категорически не хотела, а решила пока притаиться до возвращения домой, вняв просьбам Эрнста. Вспоминая о доме, она начинала грустить. И чем дольше они путешествовали, тем сильнее становилась тоска, всё меньше и меньше обращала внимание на место, где находились. Чтобы не расстраивать мужа и ребят, вошедших во вкус кочевого образа жизни, смеялась, удивлялась и делала счастливый вид.

Где он сейчас дом? Усадьба в их городе? Замок в Вене? Или её маленькая квартирка?

А ещё эта трагедия в Париже, которую она скрыла от всех, здорово подкосила.

Но приходилось за всё платить и нести тяжкое бремя супруги известного человека. Это, как она и предполагала, было самым сложным и уже становилось невыносимым. Эрик вырос в семье, которая всегда была на виду, привык быть в центре внимания и быть объектом обожания. Он на многие вещи, типа косых взглядов или лести и открытого флирта, вообще не обращал внимания, они были ему безразличны и само собой разумеющимися. В великосветском обществе ужин без гостей – это либо огромная привилегия, либо, наоборот, пренебрежение влиятельного окружения. Но для Мышки всё было в новинку и слишком многое она воспринимала близко к сердцу.

Йоле от всего безумно устала, диковины и переезды слились в одну бесконечную вереницу. Приёмы в известных домах, посещения музеев, театров и ресторанов, либо отвязных тусовок в компаниях незнакомых ей, но нужных мужу людей, надоели до изжоги. Хотелось покоя и уединения, с каждым часом всё больше хотелось домой, в свою маленькую квартирку под самой крышей, надёжнее и спокойнее которой нет места на Земле.

Близилось время годового отчёта, и им пришлось вернуться в замок Вельдена в Вене в конце ноября. Родовое поместье с многовековой историей было великолепно. Сами полутораметровой, а кое-где и трёхметровой толщины стены из серого камня дышали древностью и мощью. В замке четыре этажа основного здания, по три этажа в правом и левом крыле, и четыре высокие башни с винтовыми лестницами, гораздо выше всего здания в целом, по углам. На первом этаже находились «официальные» помещения: огромный холл, кабинеты, комната с семейными реликвиями, оружейное помещение, два зала для приёмов, каминный зал, столовая и ещё многое в этом же роде. В левом крыле располагались кухня и подсобные помещения. В правом крыле – комнаты прислуги. На втором этаже центрального здания находились апартаменты хозяев. А третий и четвёртый этажи оказались нежилым. Вернее, там находились гостевые комнаты, большинство которых не использовалось много лет. Но в них, несмотря на идеальную чистоту, всё равно присутствовал запах пустоты. Йоле на верхних этажах совсем не понравилось. Однако чердак и смотровые башни пришлись более по вкусу, чем роскошные апартаменты на первых двух этажах. В комнатах хозяев она чувствовала себя незваной гостьей, бесцеремонно вторгнувшейся в чужой дом, королевский дом. Старинная и баснословно дорогая мебель словно шарахалась от её прикосновений. Высоченные потолки непонятно почему давили, хотя и были светлыми.