– Привет, красавица! – мой голос лился, как сгущенное молоко по ложке.

– Оу, Фрэнсис… Привет! – голос Кейтлин задрожал. Ага, волнуется девочка. Это хорошо. – Как дела?

– Хорошо, у меня все хорошо. Почти … – я тяжело вздохнул, чтобы изобразить невероятную трагедию. – У меня тут возникла одна проблема. И мне не к кому обратиться…

Я намеренно замолчал, сделав театральную паузу и изобразив тяжёлый вздох. Ждал, пока она сама проявит инициативу, предложит руку помощи.

– Фрэн, что случилось? – озабоченно воскликнула девушка и мои уста растянулись в улыбке. Так, маленькая, ты на верном пути. Продолжай. – Я могу тебе чем-то помочь?

Бинго! Клюнула!

– Кроме тебя, мне больше нет к кому обратиться, – повторим сокрушенный вздох. – Выручишь меня, девочка моя? – как же девушки реагируют, когда слышат это «моя». Словно это некое магическое заклинание, которое превращает их в покорных козочек.

– Конечно! – озабоченно воскликнула девушка. – Говори, что нужно!

Ну, вот! Теперь я точно спасен. Я объяснил Кейтлин, что мне нужна новая рубашка и где она сможет ее приобрести. Не забыл напомнить о том, что у нее времени в обрез. Услышав уверенный ответ, что я могу положиться на нее, я облегченно вздохнул. Что ж. Половина дела сделана.

Через полчаса я прибыл в центральный офис «Бьюти Фармасьютикал». Первое, куда я пошел – в отдел маркетинга, где нашел рабочее место Кейтлин Моллз. Белокурая макушка виднелась через стеклянную перегородку, где наклонившись над рабочим столом, сидела стройная девушка. Она сосредоточенно работала в планшете, создавая какую—то очередную обложку для чего из нашего ассортимента.

– Кеееейтлиииин, – шепотом протянул я и сразу встретился взглядом с ее голубыми глазами. Вот за эти глазки она мне и нравится. Сразу вспомнил, как она стоит передо мной на коленях, глаза широко распахнутые, а пухлые губки обхватывают мой член… Так! Стоп! Фрэн! Какого черта? Нашел время, когда думать о миньете.

– Ой, Фрэн… – малышка растерянно захлопала густыми ресницами, а потом ласково улыбнулась. Беленькая кожа сразу покрылась румянцем. – Вот, держи.

Вытащила из ящика стола недавно приобретенную рубашку и протянула ее мне.

– Спасибо! – я схватил ее за руку и потянул к себе, заставляя встать с кресла. Провел ладонью по щеке, пристально вглядываясь в глаза. – Ты меня спасла, – сказал тихо и провел пальцем по ее розовым губкам. Наклонился и поцеловал ее страстно, но коротко. Я знаю, когда нужно остановиться. Девушка быстро дышала и хватала воздух ртом.

– Моя спасительница! – подмигнул ей, взял рубашку и оставил взволнованную девушку наедине с ее эмоциями.

Несмотря на то, что я опоздал на фотосессию на сорок минут, я не услышал ни одного нарекания. В этот раз это были съемки для рекламы новой линейки мужских духов. Фотограф – темнокожий молодой человек, Эй Джей, сделал всю работу профессионально и на высоте. Но он меня очень бесил. Смотрел таким взглядом, будто я сладкий пирожок и он с большой охотой съел бы меня. И называл он меня то «сладкий», то «кексик». Не то что я гомофоб. Но я точно не заинтересован в отношениях с человеком того же пола, что и я. Как-то не укладывается у меня в голове, как мой зад трахает какие чуваки.

Это явно проделки моей бабули! Что это она задумала? Ранее, на все предыдущие съемки приезжали девушки. А в этот раз – гей! Я едва дождался, пока этот шоколадный мальчик завершит свою работу. Сколько лет работаю моделью для мужской линии нашей продукции, никогда не чувствовал себя настолько неуверенно перед объективом. А тут… Раздеваться перед мужиком оказалось совсем не прикольно.

Покончив с этими пытками (на самом деле это только я так воспринял, потому как Эй Джей явно ловил кайф от созерцания моего обнаженного торса), я поспешил в гости к своей бабушке.

Я все еще находился в замешательстве после эмоционального фотографа нетрадиционной ориентации, когда прибыл к Ванессе. После обеда, она всегда проводила время на веранде, где собственно, я ее и нашел.

Седовласая женщина сидела на плетеном кресле с лозы и любовалась волнами Тихого океана. Легкий ветер нежно трепал ее короткие волосы. Оно всегда ассоциировалось у меня с цветом жемчужин – серебряно—белым, с определенным блеском и перламутром. Как всегда, элегантно одетая, с изящным макияжем и неизменным шелковым шарфиком на шее, моя бабуля в свои почти восемьдесят пять лет имела безупречный и непревзойденный вид.

– Грэнни *? – я подошел к ней и поцеловал в сморщенную щечку. – Как себя чувствуешь?

– Френсис, ты неисправимый! – возмущенно вздохнула она и поджала губы в узкую полоску.

– Ахаха, да, я такой! – я сел в кресло напротив и очаровательно улыбнулся. – Мы же не в конференц-зале и рядом нет сотрудников и подчиненных.

– Ох, Фрэн, – моя бабушка покачала головой. – И когда ты возьмешься за голову?

– Ты о чем?

– Об этом твоем шарме и постоянном флирте. У нас на фирме скоро не останется ни одной женщины, которая бы не побывала в твоей постели.

– Так вот почему ты пригласила на съемки гея!

– Потому что все лучшие фотографы женского пола смотрят на тебя так, словно их единственная миссия – воткнуть тебе в грудь вилы!

– Окей, я понял. Больше никаких интрижек на работе. Обещаю.

Ванесса посмотрела на меня с недоверием. Конечно, она же знает меня лучше, чем кто-либо на этом континенте.

– Ну ладно, – вздохнула она наконец и взяла со столика фарфоровую чашку с чаем. Только теперь я обратил внимание, что столик сервирован на трех персон, а не двух, как обычно.

– Ты кого-то ждешь? – спросил я, показывая на третью чашку.

– Нет. Этот человек уже здесь, – загадочно ответила бабушка, чем изрядно удивила меня.

– Я не помешаю? Может, мне лучше уйти?

– Нет, дорогой, – старая леди улыбнулась. – Я именно поэтому тебя и пригласила, чтобы познакомить тебя со своей… помощницей. Не хочу называть ее сиделкой, потому что так я чувствую себя старой перечницей.

– Ба, у тебя плохо со здоровьем? – озабоченно спросил я и напрягся.

– Дорогой, в моем возрасте это нормально – иногда чувствовать себя не очень, – она ласково улыбнулась.

Позади послышались приглушенные шаги и я оглянулся. У меня челюсть упала на пол, когда я увидел перед собой ту криворукую темнокожую девчонку, которая этой ночью облила меня коктейлем и вывела из себя.

– Ты-ы-ы?! Какого черта ты здесь делаешь? – не удержался я и вытаращил на девушку глаза.

* Granny (англ.) – бабушка

На меня смотрели две пары глаз, в которых явно прослеживалось крайнее недоумение. Девушка стояла с удивленным лицом. Ее тоненькие бровки взлетели вверх, а рот открылся от только брошенной в ее сторону фразы. Взгляд Ванессы останавливался то на мне, то на темноволосой мулатке. Ой, ну камон! Не нужно делать такие глаза!

– Простите, но я впервые вас вижу… – растерянно сказала гостья.

Теперь пришла моя очередь удивляться. Впервые видишь? Я оторопел. Ага, так я и поверил! Вот ведь лгунья! Наверное, узнала кто я такой и теперь не хочет зарываться с моей бабушкой. Ведь наша семья не последняя в Лос-Анджелесе. Что, козявка, боишься потерять работу и теперь делаешь вид, что страдаешь амнезией? Ну-ну. Окей, сейчас я тебе подыграю. Ради Ванессы. Не хочу устраивать разборки в ее присутствии.

– Френсис, что ты себе позволяешь? – нотки возмущения послышались в голосе грэнни. Она нахмурилась и смотрела с претензией на меня.

– Извини, ба… – строгий взгляд заставил меня прикусить язык. – Хммм, Ванесса! Я, наверное, ошибся, – бросил взгляд на брюнетку, которая стояла, как вкопанная. – Девушка невероятно похожа на одну мою знакомую. Не важно.

Я снова бросил взгляд на девушку. Актриса, по которой плачет премия «Оскар»! Ей богу!

– Присаживайся, дорогая, – после короткой паузы сказала бабуля и указала на кресло. – Что же. Фрэн, эту милую девочку зовут Кэндес Клируотер. Из всех претенденток, с которыми мне пришлось сегодня пообщаться, именно она идеально подошла на место моей помощницы. Или ассистентки. – Она обратилась лично к Кэндес: – Но ни в коем случае не сиделки, дорогая. Ладно?