Бабушка (ой, наверное, пора перестать ее так называть – теперь она выглядела лишь немногим старше Тайки) появилась из-за дерева, как будто всегда там стояла и ждала. С их прошлой встречи царица стала будто бы еще румянее и краше.

Они обнялись, и Тайка уткнулась лбом в сарафан из алой парчи, расшитой золотыми петухами и ягодами смородины. Ткань казалась слегка влажной от росы, а от бабушкиных волос пахло травяным сбором и немного медом.

– Ты получила мою весточку? – хором сказали они и обе рассмеялись. Вон как: давно не виделись, а все говорят в склад да в лад.

– А ты, мне кажется, еще выросла, – царица Таисья потрепала внучку по волосам. – Выше меня стала. Ну, рассказывай, что у тебя стряслось?

– Я просто соскучилась, – Тайка не могла заставить себя разомкнуть объятия. – А еще посоветоваться хотела. Ты не думай, так-то я со всем справляюсь…

– Не сомневалась в этом. Ты у меня умница, Таюшка. – Царица присела рядом, приобняв ее за плечи. – Может, хочешь кваску медового? Али плюшек?

Да кто же будет отказываться от чудесного угощения из волшебной страны? Тайка кивнула, и царица Таисья, достав из рукава платок, расстелила его на столе.

– Смотри, это салфетка-самобранка. Почти как скатерть, только поменьше. Очень выручает, когда хочется совсем немного перекусить. По-нашему это вроде как ночью к холодильнику сбегать.

На салфетке словно по мановению волшебной палочки возникло блюдо с ароматными румяными плюшками, глиняный кувшин и две глазурованные кружки, украшенные изображением белого волка и полумесяца. Тайка залюбовалась картинкой, и бабушка, улыбнувшись, пояснила:

– Это царский знак. Я же говорила тебе, что Радосвет умеет превращаться в волка?

– Да-да, это из-за того, что их род с белыми волками побратимствует. То есть… не их, а наш, выходит? – До Тайки впервые дошло, что это и ее кровь тоже, и у нее аж дух захватило. – Слушай, ба, а я когда-нибудь смогу превращаться в волчицу?

– Чего не знаю, того не знаю, – царица Таисья пожала плечами. – Четверть дивьей крови – это, конечно, маловато. Но всяко может быть, чудеса случаются.

– А что для этого нужно сделать? – У Тайки загорелись глаза, но ответ заставил ее разочарованно вздохнуть:

– Для этого сперва нужно попасть в Дивье царство не во сне, а наяву. И встретить мать-волчицу, которая признает тебя. Или нет, тут уж как повезет.

– Эх, ну, это когда случится… Сорок девять с половиной лет еще ждать, – Тайка обхватила кружку обеими руками и глотнула квасу: от него пахло медом и какими-то сладкими пряностями.

– А ты, можно подумать, дни считаешь… – бабушка хитро прищурилась. – Так манит волшебная страна? Или, может, кто-то из ее обитателей?

– Кстати, об обитателях, – спохватилась Тайка. – Я вообще-то о Яромире хотела поговорить.

Взгляд бабушки стал еще более хитрым, и Тайка слегка покраснела.

– Ты не то подумала, ба. Я про его изгнание. Это несправедливо! Он же не Мокша какой-нибудь. Скажи царю Радосвету, что…

– А ты возьми да сама ему скажи, – перебила ее Таисья. – Вон он сюда идет. Решился-таки с внучкой познакомиться. Давно пора!

Тайка охнула и вскочила с места. Предупреждать же надо! Она бы, может, себе наряд какой-нибудь получше наснила, а то все в джинсах да в джинсах. Хотя сны редко подчиняются нашим желаниям…

– Да ты сиди, сиди, – звонкий голос Радосвета раздался прямо за ее спиной, и Тайка аж подпрыгнула от неожиданности.

Да что за мода у этих дивьих бесшумно подкрадываться?

– Э-э-э… здравствуйте!

Она подняла взгляд и встретилась с пронзительными зелеными глазами своего деда. Впрочем, «дедом» его называть было сложно. Перед ней стоял молодой белобрысый парень с веснушчатым лицом и слегка вьющимися зачесанными назад волосами. Его высокий лоб украшал царский венец с рубином, а кафтан был пошит из той же ткани, что и сарафан царицы.

Радосвет раскрыл объятия, Тайка осторожно шагнула вперед и охнула: хватка у царя была медвежья. Он трижды поцеловал ее в щеки, обдав ароматами каких-то терпких трав, свежей выпечки и свечного воска. Пахло очень по-домашнему, и Тайка невольно заулыбалась.

– Рад знакомству, – дед взял ее руки в свои. – Значит, дивья царевна, хм?

– Это вам Яромир нажаловался? – Тайка, смутившись, опустила взгляд.

– Во-первых, не «вам», а «тебе». Негоже близким родичам церемонии меж собой разводить. А во-вторых, ну почему сразу «нажаловался»? Я спрашивал о тебе, он рассказывал – все чин по чину.

Царь улыбался широко и открыто, и Тайка не верила своим глазам. Неужели ей наконец-то удалось увидеть бабушкиного «дивьего мальчика»? Признаться, она представляла себе Радосвета совсем другим, но ведь и лет-то прошло немало. Разумеется, он уже не мальчишка, а взрослый мужчина. Царь к тому же.

Насмотревшись на деда, она наконец-то вспомнила, зачем пришла, и взмолилась:

– Царь-дедушка, я тебя за Яромира просить пришла. Не гневайся на него, он ни в чем не виноват. Это Радмила обманула его и всех нас. А он служил тебе верой и правдой, и ссылать его – это нечестно. Разреши Яромиру вернуться домой, пожалуйста!

Радосвет вмиг посуровел, даже руки ее выпустил:

– Что, надоел тебе уже Яромир? Избавиться от него хочешь?

– Не в этом дело!

– Значит, вы все-таки ладите?

– Да. Но…

– Тогда разговор окончен, – отрезал царь, сдвинув брови к переносице. – Разрешу вернуться, когда срок подойдет. А пока нет на то моего соизволения…

Тайка до боли сжала кулаки и, скрипнув зубами, выпалила:

– А мне говорили, ты хороший царь. Что ж, теперь сама вижу, какой «хороший». Тиран и деспот, вот ты кто! Разбрасываешься верными людьми! Наказываешь невиновных! Ух, можно подумать, у вас с сестрицей все было гладко! Тоже враждовали ведь!

– Замолчи! – ахнула бабушка, но Тайку уже несло:

– Может, и тебя тогда надо было в ссылку отправить?

– Ты ничего не знаешь, девочка, – вздохнул Радосвет.

– Я много знаю. Тебе, кстати, Василиса, мать Лютогора, большой привет передавала. Говорит, должок за тобой числится. О помощи просила. Что мне ей передать, а? Чего молчишь?

Царь в сердцах стукнул кулаком по столу так, что аж кувшин подпрыгнул и несколько капель кваса пролились на салфетку-самобранку.

– Рано тебе еще в политику лезть. Яромир знает, что ему должно делать. А ты лучше сиди тихо и ни во что не ввязывайся.

Тайка хотела возмутиться, но царь вдруг коснулся ее лба, прошептав что-то на незнакомом языке.

– Я не буду… – слова вдруг застряли у нее в горле. Тайка сглотнула ком, моргнула и закончила фразу уже в своей спальне: – …сидеть тихо!

М-да, вот тебе и сходила в гости, познакомилась с добрым дедушкой.

После такого внезапного пробуждения у Тайки сегодня все просто валилось из рук. Огонь в печи долго не разводился, дрова давали больше дыма, чем жара, и даже омлет подгорел так, что сковородку теперь только выбросить. Пришлось завтракать печеньем и молоком.

К Яромиру на занятия она тоже опоздала – и не застала дивьего воина дома. Дверь ей открыла Марьяна, окинула запыхавшуюся Тайку сочувственным взглядом и вздохнула:

– Не дождался он тебя. Плюнул и ушел куда-то. Видать, сильно разозлился.

– Вот блин, – Тайка чуть не разревелась от обиды. – Я, можно сказать, из-за него и задержалась. Ну, то есть не совсем из-за него, но…

Слово за слово, она рассказала вытьянке, как поругалась во сне с царем. Хоть кому-то же надо было пожаловаться!

– Ты лучше не говори Яромиру, что ходила за него просить, – покачала головой Марьяна. – Ему это не понравится. Гордый слишком.

– Да знаю я, – Тайка дернула плечом. – И что мне теперь делать, Марьян? Прощения у него просить?

– А ничего не делай – веди себя как обычно. Приходи завтра к назначенному часу и смотри не опаздывай. Яромир хоть и вспыльчивый, но отходчивый, и сердце у него доброе, – вытьянка приобняла ее, утешая.