– Елиночка! Золотко! Побудь с Малашей пока я за помощью съезжу!

Даже не спросил как я тут оказалась! Я даже головой кивнуть не успела, а он уже коня распрягать бросился. Так "охлябь" и умчался. А я Малашу к родам готовить начала : помощь помощью, а вдруг – не успеют?

Вот уж никогда не думала, что знания, которые нам в училище на занятиях по гражданской обороне давали, мне в таком деликатном деле пригодятся!

Я ведь к тому времени уже догадалась, что это Малашин сыночек всем карты спутал! Кому ж еще полыхать алым-то было? Если бы девочка была одна, то высидела бы все девять месяцев, а вот двойня раньше на свет запросилась…

В общем, когда помощь примчалась, их встретил дружный рев близнецов. Пришлось мне на пеленки свою нижнюю рубаху покромсать. Хватило. Благо, что лето и детки совсем крохотные.

После того случая Ясон с Яславом на меня молиться готовы были. Сластями и подарками – завалили! А вот Любомира смотреть по-странному начала. Будто вопрос ее какой-то мучает, а какой – и сама не поймет. Я внутренне подобралась. Чует мое сердце, просто так она не успокоится. И точно…

– Ты, Елинушка, когда Малашу с Ясоном нашла, ведь в лес собиралась? – Спросила она протягивая мне яблоко. Я яблоко взяла, надкусила и молча кивнула. – А корзинку свою ты тогда где оставила? – Подловила? Ага! Щаз! Я нахмурила лоб, подумала, а затем пояснила :

– Так не было у меня корзинки. Только узелок с пирожками!

– Так ты, что, в лес без корзинки пошла?

– Ага! А что?

– А зачем же тогда в лес ходила?

– А птичек послушать. В лесу птички живут. – Дала я исчерпывающее пояснение с таким видом, как взрослый объясняет ребенку очевидные вещи. Любомира "зависла" не зная, что еще спросить.

Вот попробуйте поговорить с ребенком о серьезных вещах – у детей своя логика!

– А как же ты на Малашу с Ясоном вышла? – Сделала еще одну попытку Большуха. Я опять демонстративно задумалась, потом улыбнулась светло и радостно и ответила любимой фразой моего двоюродного братца, которой он изводил всех друзей и родственников, отвечая ею на все вопросы, на которые отвечать не желал :

– А вот так вот! – Невинную интонацию брата я скопировала в точности! Поговорили, называется! Повезло мне, надо сказать, с этими вопросами. Вот как бы я выкручивалась, спроси меня кто-нибудь: "А чем ты пуповину обрезала?" Ага!

– Магическим, знаете ли, кинжалом! Мне его лепрекон подарил! – Здорово звучит? Вот и мне – нравится! Слава Богу – не спросили!

Как уже говорила, жилось мне хорошо. Дети меня постоянно подключали к своим забавам и при этом опекали и заботились, как о младшей, к какой-бы возрастной группе я не прибилась.

Девушки по-старше, звали с собой на посиделки потусоваться с парнями. Иногда я ходила, но чаще – отказывалась, так как парни меня всерьез совсем не принимали. И внешность у меня, по сравнению с местными девушками, как у пацанки малолетней. Даже мой второй размер груди, что вполне приветствовался на земле, здесь не котировался вовсе.

Да и репутация у меня была Бог весть какая : то ли за слабоумную держать, то ли как блаженную уважать! А парни – они неясности разные не любят… Вот я, чаще всего, и игнорировала посиделки. Но совсем без мужского внимания мне тоже не по-себе было – восемнадцатый год, как-никак пошел. В своем мире сейчас бы женихалась во-всю…

Заночевала я как-то на чьем-то сеновале, что случалось довольно часто в последнее время, после прибавления в нашем доме разных горластых жильцов, любителей ночных концертов. К тому-же лето сейчас, в доме совсем не так спится.

Проснулась рано от странных звуков. Не вставая прислушалась : нет, понять что слышу – не могу. Осторожно свесилась с сеновала и увидела, как в неверном рассветном мареве кто-то из наших мужчин совершает «воинское прави'ло» – специальные упражнения для здешних воинов. И так этот мужчина красиво двигался, так грациозно и при этом так грозно и опасно, что я засмотрелась.

Потом он умываться стал у колодца и мне жутко захотелось ему полить! Странное такое желание. А потом он к сеновалу подошел. Там, оказывается, он одежду оставил и я узнала в мужчине Туриша, которого мысленно, на земной лад, называла воеводой. Ну и что, что тут такого звания нет : для Туриша оно очень подходит.

С того утра повадилась я ночевать на один и тот же сеновал ходить, а по утрам любоваться на правило воеводы. Только предложить ему полить, так и не решалась… пока, однажды утром, подойдя к оставленной одежде, мужчина не поднял голову и не уставился прямо на меня своими серыми, как грозовое небо, глазами. Отпрянуть я не успела…

– Попалась! – Мелькнуло паническое. Вдруг подумает, что подглядываю!

– Ага! А ты не подглядываешь! – Ехидно подала голос одна из моих личностей.

– Ах, так! Да! Подглядываю! Вот хочу и смотрю! – Внутренний диалог занял не больше секунды. Тут я улыбнулась Туришу и помахала ручкой. Застал и застал! А я вот не вижу в этом ничего плохого! Вот прям – в упор не вижу! А воевода улыбнулся мне в ответ и подмигнул. До меня наконец дошло, что я просто дурочка наивная : Туриш – воин! Он мое шебуршание в сене засек, наверное, еще в первое утро! А я, как дура, тут партизанку изображаю!

На следующее утро я решительно сползла с сеновала и зачерпнув воду ковшиком вопросительно посмотрела на взмыленного после правила мужчину, а он улыбнулся мне как-то смущенно, мотнул головой и подставил мне сомкнутые лодочкой ладони…

Никогда не думала, что от такого дела можно получить удовольствие : плечи у Туриша широкие, все перевитые жгутами мышц, руки большие, сильные, кудлатая голова на мощной шее, на загорелой спине капельки пота блестят на утреннем солнышке… Моется с таким удовольствием, что любо посмотреть! Рычит, крякает, брызги – во все стороны! Что-то не замечала я, что бы он раньше так мылся… Неужели рад, что я ему поливаю? Не удержалась и окатила его прямо из ведра!

– Ах, так! – В шутку рассердился мужчина, а я со смехом бросилась улепетывать! Какое там! Догнал в два прыжка, подхватил на руки и закружил по двору. А я хохочу и ногами дрыгаю!

В какое-то мгновенье что-то переменилось. Глаза Туриша каким-то образом оказались прямо напротив моих и выражение их мне что-то не понравилось. Смех оборвался сам собой и я испугано затаилась, а вождь втянул воздух сквозь зубы и поставил меня на землю как будто с трудом разжав руки.

Опаньки! Это что было? Ну замечала я раньше на себе взгляды воеводы, замечала! Только вот никак не могла приписать их моему девичьему обаянию. Местные девушки все сплошь высокие, статные, большегрудые. Я со своими земными ста шестидесятью восьмью, рядом с ними выглядела маломеркой. Про мужчин – вообще молчу! Лешек, двенадцатилетний соседский парнишка, был на пол головы выше меня! А взрослому мужчине, тому же Туришу – я и до плеча не дотягивала.

Волосы опять же : здешние все были светлоголовыми. От платиновых блондинок до средне-русого, не темнее. Я же – темная шатенка. Да, коса не хуже чем у местных, а может и лучше, но намного темнее, чем у женщин селения. Фигура слишком хрупкая и худощавая по местным меркам, про грудь я уже упоминала. Все то, что в моей реальности шло мне в плюс, здесь вырастало в длиннющий минус!

Вот разве что глаза. Только их решилась бы я противопоставить местным красавицам. Глаза у меня редкого, темно-синего цвета, даже белки голубоватые. Большие, с поволокой, с длинными, изогнутыми как у куклы ресницами.

Зато брови – подкачали! Мало того, что слегка срослись над переносицей, так и формы какой-то необычной : ничего общего с местными "дугами" и "крыльями". У меня же – от переносицы шел небольшой прямой отрезок, а потом излом и дуга. Я такие только один раз видела, на земле, да еще и на картинке. Какой-то художник нарисовал в стиле фэнтези молодую ведьму в процессе колдовства с такими вот, как у меня, бровями. Я их так и стала про себя называть "ведьмачъими".