Помниться мне, что почти во всех культурах, почтительно относились к блаженным, юродивым, людям с различными психическими аномалиями, снисходительно обращались со слабоумными. Вот что-то подобное я и собиралась вылепить. А уж сыграть… Актриса я или не актриса?! Главное "преподнести персонажика в нужном антуражике"!

Все дома, видимые мне с опушки, стояли в окружении садов и огородов и переться туда по-грядкам было… А вот то место, где деревню будто разрезала надвое довольно широкая дорога, вполне подходило для моей задумки. Выбравшись на нее из леса я дошла почти до ближайших домов, но околицу пересекать не стала. Уселась прямо посередь дороги "по-турецки" и с задумчивым видом стала перебирать мелкие камешки, валяющиеся в пыли поблизости от меня.

Так увлеклась этим занятием, что не заметила как появились мальчишки. Они довольно долго наблюдали за мной на расстоянии, но я не поднималась, резких движений не делала. Да и какой мужик девки забоится? Наконец, один побойчее, подошел ко мне и стал смотреть на камешки.

– Что ты делаешь? – (Слава Богу! Язык и здесь понимаю!)

– Дом строю. – Заявляю со спокойной уверенностью.

– Чего? – Бедный пацан явно "завис".

– Жить негде, – продолжила я с хмурым видом, – вот построю, – кивнула на камешки, – и поселюсь у вас за околицей! – Закончила на полном серьезе.

Надо отдать должное, диагноз мне мальчишка поставил почти мгновенно! О чем-то быстро переговорив с остальными, он стремительно умчался вглубь деревни. Теперь очень важно было, кого позовет : мужчину или женщину. Позвал женщину. Слава Богу! Значит есть "Большуха". А раз так, то женщины тут имеют вес и к их мнению прислушиваются.

Крупная, дородная, с большой грудью и покатыми плечами, Большуха величаво двигалась в мою сторону. Вместе с ней вышло еще несколько женщин разного возраста, которые тоже были далеко не хрупкими, но она выделялась среди них, как по-осени дерево рябина выделяется между берез : была в ней какая-то особая стать и яркость черт. "Вожаками род перед богами предстает!" – невольно всплыла Бог весть где вычитанная фраза.

Не торопливо приблизившись, Большуха присела на корточки и проведя по моей голове ладонью, приподняла за подбородок лицо и заглянула в глаза. Я в ответ доверчиво улыбнулась ей как старой знакомой и взгляд такой изобразила : открытый-открытый, наивно-невинный! Сработало! Женщина улыбнулась доброй, материнской улыбкой и еще раз ласково погладила по-голове.

– Великая Матерь! Худенькая-то какая! Есть хочешь? – Я так активно закивала головой, что все женщины заулыбались. Большуха протянула мне руку и я с готовностью вложила свою ладошку в мягкую ладонь женщины.

Меня вели по деревне, а я с откровенным любопытством вертела по-сторонам головой. Выбранный мной образ отличался максимальной простотой исполнения. Как не соблазнительно было замахнуться, скажем, на юродивую, но я прекрасно понимала, что без знаний специфики здешней жизни, я его "не потяну"! А так : достаточно взрослая девушка с сильным отставанием в развитии – этак на пяти – шестилетний возраст.

Может позднее, когда разберусь с местными нравами и особенностями образа жизни, подкину пару – тройку странностей в поведение… Сильно накручивать я не собиралась – можно заиграться, ну а так – все допущенные мной ляпы и не знание обычаев и быта, аборигены сами себе прекрасно объяснят. Как известно, лучше всего человек обманывает себя сам! Так что сильно врать мне и не потребуется, а придется только изредка подтверждать "догадки" окружающих, помогая им придумать самую правдоподобную, для них же самих, версию.

Было стыдно пользоваться простодушием людей, да только другого выхода я не видела! Как прикажете устраиваться в чужом мире? Что я, дитя 21 века и большого города, могла предложить местным жителям с их, как догадываюсь, натуральным хозяйством и средневековыми реалиями? Вот и придется "дурочку валять", в самом прямом смысле! Была у меня правда, робкая надежда, что освоившись, я смогу найти свое место в этой жизни…

Помните, в русских сказках "…напои, накорми, в баньке попарь, а потом уж и вопросы задавай!". Задумывались когда-нибудь, насколько это близко к реальности? Вопросы мне стали задавать только после того, как я, разомлевшая после бани, было наряжена в чистую, хоть и старенькую, рубаху младшей дочери Большухи и посажена в местном аналоге летней кухни с большой кружкой кваса. До этого, здесь же, меня сытно накормили щами и кашей с рыбной заправкой.

– Как зовут-то тебя, девонька? – Мягко поинтересовалась хозяйка.

– Елина! А тебя? – Опять заулыбалась я. Едва удержалась, что бы не брякнуть "Вы", что в устах умственно отсталой девчонки выглядело бы, мягко говоря, неуместно. Ой как за речью мне следить придется! Будет лучше, если стану говорить короткими фразами с большими паузами.

– Любомира. – Ласково улыбнулась женщина в ответ. Вот почему я не удивлена ни капельки? Так и думала, что ее прозвище (истинное имя тут не только лепреконы скрывают), будет обязательно связано со словом "любовь"!

– А откуда ты? Где твои родители? – Продолжала расспросы Большуха. Я уставилась ей в глаза и вдруг почувствовала, как мои, стремительно набухают слезами :

– Мама умерла! А где батюшка – не ведаю! – Сказала чистую правду и шмыгнула носом. Слезы уже лились ручьями и я не играла ни капли. Видимо все происшедшее со мной, не прошло так уж бесследно, как я решила по-началу. То ли нервные перегрузки зашкалило, то ли наоборот, после бани меня "отпустило", но рыдала я на полном серьезе и никак не могла остановиться.

– Так страшн-о было-о! Так страшно! – Причитала я, все же решив "обыграть" истерику с максимальной пользой для дела.

– Дядьки стра-ашны-е!… В лесу темно-о!… Я одна совсем!… И кушать хотела-а, а травка го-о-рькая-я!…– Продолжала я жаловаться сквозь рыдания. У Любомиры лицо перекосилось от жалости, за моей спиной всхлипывал кто-то из женщин.

У меня отобрали кружку с квасом, которую я судорожно стискивала руками, а вместо нее сунули другую, поменьше, с каким-то теплым питьем. Я послушно сделала пару глотков отвара и почувствовала, как душившие меня рыдания затихают. Ничего себе! Такой эффект с двух глотков! Я удивленно уставилась в кружку : упаси, Господи, как бы не наркота какая-нибудь!

После слез, как обычно, по-клонило в сон. Я по-детски терла кулачками глаза и мямлила односложные ответы. Долго меня мучить не стали : отвели в какое-то помещение-пристройку (по-моему, "клеть", называется), где на мешках с зерном соорудили мне удобную постель и, закутав в одеяло, сшитое из мягких шкур с коротким мехом, оставили в покое.

Из той информации, что я дала местным жителям, сам собой напрашивался вывод, что на нас с отцом, в дороге, напали разбойники. Мне чудом удалось убежать. Остальных, скорее всего, убили. А поскольку матушка моя скончалась ранее, то я, выходит, сирота и деваться мне некуда…

На утро меня вызвали к старосте. Ну, по крайней мере, я так поняла должность мужчины, поскольку слово "стредивец" обозначало, что-то вроде "старший средь мужей". Удивилась, что мужчина облеченный властью, заинтересовался моей скромной персоной. Впрочем – это естественно, наверно. Мне ведь жить тут. Угу. Или не жить. В том смысле, что не убьют, конечно, но могут отправить куда-нибудь. Какие у них тут правила?

Вызов меня и встревожил и заинтересовал : до сих пор, я ни одного взрослого мужчины не видела. Думала уже, что в этом селении только женщины и дети обитают, как у амазонок. Когда меня завели в просторное помещение с земляным полом и лавками вдоль стен, я занервничала всерьез : явно мою судьбу решать будут.

По всем стенам были развешаны щиты разной формы и цвета, а между ними – полотнища материи, похожие на земные знамена (трофейные, как узнала позднее). Вдоль лавок, не присаживаясь на них, стояли мужчины разных возрастов и внешности. Сбоку, чуть в стороне, сидело несколько стариков. Не было только подростков, которые вместе с женщинами, остались у входа.