Конечно, Александр Дюма пытался довести до моего сведенья нечто подобное, но всё-таки Он так глубоко не заглянул в плане мотивации.

Вычитал с утра очередные стенания «это мне урок, но не поеду». Выписывают Девочку в среду. Без комментариев.

В Питере состоялся Поэтический вечер Киры и Светланы. Мог, но решил не ехать. Однако внимательно пересмотрел запись. И теперь ещё и слышна борьба Стиха и Чтеца. Там, внутри, по пути от легких к гортани, прежде чем слететь звуком. Словом, прятки за Музыкой – это отличная игра в нервишки. Самоубийство Подростка, я бы сказал. Осталось увидеть – это фантазия моя или предчувствие. И звучание рождает стихи. Надо будет заняться по утрам: прослушивание – стих. Тогда ещё очевиднее проявятся грезящиеся состояние.

Есть разница: вплестись в канву стиха иль стих вплести в души перипетии. А пишется под поэтический вечер легко. Написал легонькое стихотворение о прогулке по Гатчине, как раз Ляля закрыла альбом с фотографиями оттуда не только для публичного, но и моего просмотра, и я Гатчину так просто вспомнил под Цветаеву. Да, я там один. И мне это заметно.

А тем временем нужно преодолеть главную сложность. Начать слушать Ритм напрямую и задавать Его. Всё-таки финальная часть книги у меня удалась с помощью Друзей – Гумилёва, Ахматовой, Цветаевой.

Они и сейчас рядом. И настроения Светланы предали огласке. Показали весь душевный неуют. Но с Ними Она и без меня поговорить может, тем более что и в них Она цепляется за привычные маркеры. Ну а поскольку я вижу и себя сквозь поэтический вечер, значит, да, Творческий союз остается Союзом. Не случилось его в Отношениях с Другой. Так и остались Писатель – Читатель. Но возникает новая тема. Творчество, рождающие Творчество, всегда ли рождает его из того же Потока? Видимо, нет. И последователи Веры Полозковой – пена Её. А вот Творчество, подхватывающее другое Творчество – это совсем иное состояние и взаимодействие.

Ляле-то, бывшей моей спутницей на прогулке, не чувствуется, оказывается, что я там один. Зато получается по разговору, что нет уверенности в иных стихах, точно ли они посвящены Той, которой написаны. Как интересно. (Зато опять я сам взял и осуществил, на сей раз Её желание, посетить те места, т. е. снова в моем понимании она отдаляется). На самом деле в наших отношениях много невостребованной нежности, ненужной сдержанности и прочего. И я снова и снова не говорю всего, что хотел бы и мог сказать Женщине. Так было и с иными Другими в незапамятные времена, но никогда со Светланой.

Но у меня параллельно была Женщина, Родственная по Духу, Подруга. И однажды Она стала тем сиянием, которое, как я Ей написал, поставила мои творческие изыскания с головы на ноги, и я пошёл, пошёл, пошёл. Так было в Первой Любви.

Я снова увлеченно внимаю слову Светланы. Заслушался по радио, засмотрелся по планшету интервью – концертом. Сглотнул слезу. День такой, наверное. И даже ком не мерещится, а так, комочек с волнением в комплекте. Но и подборка пока не подростковая.

И души моей живые струны настраиваются на своеобразный лад. Лучше и не скажешь обо всем происходящем в организме. И снится призрак в оранжевом платье. Не помню, чтоб столь яркие краски видел во сне раньше. А теперь третий день подряд. Наверное, как говорится, аура чья-то.

Надо отпускать стихи. А до того надо прописать рассказ. Или оба сразу (корабли не закончены, и может быть, не так поданы). Опять же между мной и Лялей появился неожиданный штрих. Этого момента я вовсе не учитывал. А именно вдруг прозвучало «понимаю барышень XVIII–XIX века, когда они были уверены, что строки посвящены именно им» (Гатчина). Т. е. во всем остальном нет уверенности. Тогда есть ревность, наличие которой отрицалось, как свойства характера и души (равно как отрицается способность злиться и обижаться). Есть сомнения, бо́льшие, чем я мог предположить.

Но это сообщающийся сосуд с прочими в отношениях. Он порождает шаги или их отсутствие. И надо искать точку опоры, чтобы строить Отношения дальше. Общую точку. В этом смысле Творческий союз имеет свои преимущества, потому что общим является Поток. Что ж, возможно, время поговорить по душам. Давно не говорили. А до встречи ещё месяц.

Тем временем что-то загадочное происходит у нас с Лялей, или это мои домыслы, впрочем, могут быть и предчувствия. И я не знаю, что мне нужнее – бороться или расслабиться. Остаться реально одному в результате. Или таки вытянуть Отношения на иной уровень. Или этот четко обозначить.

Как разговор построить? Самый мучительный вопрос текущего момента. И почему мне незримый Творческий союз шлет всё больше приветов? Творить пора? И надо будет объяснять снова, что в творческом плане у меня нет и не может быть четкого разрыва со Светланой. А ведь в книге могли быть Её рисунки и было бы иное течение событий, но нет. Есть многогранность, которой я не дал пока описания. Но оно будет. В рассказах в начале ноября, после разговора, что бы он ни породил в Отношениях. И для меня это будет шаг вперед. Он же может быть и навстречу, но это уже зависит от Её реакции.

А если всё происходящее во мне – только моё беспокойство, которое осознанно цепляется за Творческие связи и рушит восприятие текущих Отношений? Что всё во мне, и я так не привык и не хочу привыкать? И размытых образов за пределами Желания не хочу.

Хочу их создавать, обнаруживать, угадывать, как только появляются полутона и полунамеки. И ничем мне не помогут Её пояснения. Всегда можно списать всё, не знаю, на усталость, хотя мои ритмы на неё не реагируют, когда реагируют на запах Женщины.

Возможно, я такой не один. Со слов Вики, например. И прочее, прочее, прочее. И всё это придает пронзительности размышлениям и оставляет меня одного, и в это уединение неизменно приходят вести о Творческом союзе. И возможно, мне придется писать раньше, чем мы поговорим. И делиться этим. И смотреть на Её реакцию. И не бояться отвержения.

Чего-то вдруг затосковал, сам не знаю уже от чего. Потосковать, конечно, можно. Послушать передачу про Цветаеву, Быков тут интересно про Неё рассказывал. Искала Равного себе. То-то именно Она близка Светлане.

Почитал от тоски интервью Светланы. …У меня хотя бы ощущения и эмоции свободны долбить меня то по темечку, то по печени. И не писать «для» – это смерти подобно. Писать «ради» дышать, чувствовать, взаимодействовать с Миром. Это то, чему, пожалуй, проигрывали все мои Женщины. Это случалось до того, как Они мне отказывали. И вот мне во всем отказано, а я всё ещё с какой-то иной силой в Творческом союзе. И как ни странно, это однажды всё перевесит, если Отношения с Лялей не выйдут на новый уровень. Нельзя быть бесконечным Отдыхом. Я и один теперь могу.