– Ой, взрослая наша! – подколола Элиния, и мы расхохотались.

Потом поговорили ещё о том, о сём, и она ушла, оставив ощущение успокоения. Ну хотя бы с ней мне больше не нужно вести войну.

Глава

9

Праздник Первого мёда приближался, «родственницы» ретиво готовились к балу, но меня к подготовке не привлекали. Варения даже избегала, чему я только радовалась. Наконец прекратилось мелочное одергивание, подтрунивание и слежка за моими действиями.

Я спокойно объехала деревни, согласовала договоры продажи урожая и количество запасов на зиму.

Мне даже удалось однажды забраться на крышу возле Смотровой башни и полюбоваться морем. Оно было действительно слишком далеко от замка. Только благодаря лучам заходящего солнца разглядела его и тут же ощутила радость оттого, что теперь у меня есть корабль. Теперь на море я бывала почти каждый день, а с палубы корабля морские волны выглядели намного прекрасней.

Оторвав взгляд от далекого моря, я стала рассматривать город. Где-то там по улицам сейчас ходит веселый парень Эрмин. От этого на душе стало радостно. Мне теперь всё время становилось радостно, когда я вспоминала Эрмина и его весёлую улыбку.

Я представила, как взмахнула крыльями и взлетела над крышей замка. Только ощутила ветер в крыльях, как снизу донеслось:

– Госпожа Матильда! Госпожа Матильда! – меня звал дворецкий Кнут. – Госпожа Матильда! Вы где?! Вас зовет отец!

Пришлось спуститься с башни и отправиться в кабинет отца, где меня ждал долгий и нудный разговор с предъявлением счетов за наряды и новую карету. Отец свел разговор к тому, что я должна оплатить эти счета, а об обещании оплатить расходы унаследованными деньгами как будто бы забыл. Но я-то не забыла, поэтому на следующий день с утра мы с батюшкой поехали к нотариусу, где удостоверили расписку об уменьшении наследства отца на 23 000 монет. Только после этого я оплатила все счета, связанные с подготовкой к празднику. Оказалось, что оплачивать пришлось 25 000, потому что счет за платья Ларии принесли после нашего возвращения от нотариуса.

***

Долгожданный день праздника настал. Родственники встали рано и принялись наряжаться. В доме царила такая веселая суматоха, что я невольно тоже стала её участницей. Сначала помогла Ларии справиться с корсетом и юбками. Потом красила волосы Элинии, которая решила осветлить волосы.

Даже Варения потеплела ко мне и снизошла до просьбы:

– Милочка, принеси мне с кухни камелек для щипцов.

Конечно, я сходила на кухню и отправила к мачехе горничную с камельком и щипцами для завивки волос, а заодно распорядилась насчет обеда.

Суматоха закончилась только после того, как родственнички уселись в новую карету и укатили в город. Мачеха, забравшись в карету, лучилась счастьем (у меня возникло стойкое ощущение: она радовалась, что я осталась дома) и на прощанье елейным голоском сказала мне:

– Остаёшься на хозяйстве. Ты уж проследи, чтобы вымыли полы, постирали оставленную одежду и проветрили мою постель. – Повернулась к кучеру и крикнула: – Трогай! Да вези быстро, но осторожно!

Как только их карета скрылась за воротами, я подпрыгнула и захлопала в ладоши. Ура! Свободный вечер! Никто не будет мешать мне смотреть на море с крыши.

Встретилась взглядом с дворецким.

– Слышал указание госпожи? – Он кивнул, сдерживая улыбку. – Выполняй! Убрать в комнатах и правда не мешает.

– Непременно. Когда подавать ужин?

– Я скажу позже! – И побежала в комнаты Клименты.

***

– Уф-ф! Наконец-то это светопреставление закончилось! – объявила я старой ключнице с порога.

– А Вы почему не поехали, маленькая графиня? – Ключница отыскала меня своим единственным плохо видящим глазом и как в душу заглянула.

– А зачем? – легко бросила я. – Что я там не видела? Получить какую-нибудь пакость от Варении и весь вечер смотреть, как Элиния кружит в танцах с кавалерами?

– Зря Вы так. Не к добру это… Если Чёрная борода лично приезжал к Ириану и требовал дочь…

– Кимента, ты тут в одиночестве нафантазировала себе невесть что.

– Э-эх, хорошо, если это останется только моими фантазиями. Жаль, не все я могу рассказать тебе. Не моя тайна.

– А чья?

– Графини Габри… Я поклялась ей там, при пожаре, что если выживу, то позабочусь о Вас, а она взяла с меня слово, что я не расскажу никому, даже Вам, о её жизни. Габри сказала, что для Вас она вела дневники. Мол, если дочь захочет, то все прочтёт. Вы забрали у мачехи хозяйственные книги?

– Нет. Не до них сейчас. Да успеется!

– Знаете, я прожила долгую жизнь и тоже некоторые вопросы откладывала на потом. И вот сейчас на пороге смерти о многом жалею.

– Интересно, о чем?

– Например, что мало танцевала в молодости. – Старушка хитро улыбнулась. – Пообещайте, что выполните мою просьбу!

– Хорошо! Какую?

– Клянитесь! – Климента улыбалась беззубым ртом.

– Клянусь! – Я подняла руку. – Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Вы должны сегодня отправиться на бал и танцевать до упаду!

– Не-е-ет! Климента, только не это…

– Вы поклялись! Назад пути нет! Пойдемте, я помогу Вам собраться. – Она с трудом поднялась с кресла, неуверенно переставляя ноги, подошла к столику под зеркалом, взяла связку старых ключей и потрясла ими. – Помните, как Варения хотела завладеть Вашим замком?

Еще бы я не помнила…

***

На второй день после появления в замке мачеха буквально отобрала у немощной Клименты связку ключей от всех помещений, заявив, что теперь она здесь хозяйка.

Через неделю в этой же комнате она швырнула ключи в Клименту.

– Ни один ключ не подходит ни к одному замку! Слуги отказываются выполнять мои поручения, говорят, что раз не могу открыть двери, значит, не хозяйка! Давай, старуха открывай кладовые, иначе все с голоду сдохнут!

– Слуги, предположим, не сдохнут. Они запасами из графских кладовых не питаются. А что будет с Вами, мне все равно. Вы мне никто. Замок Вас не признал. Вы просто жена местного приживалы, а если не научитесь говорить вежливо, то здесь надолго не задержитесь.

– Ах ты! – Варения покрылась пятнами и, наверное, вцепилась бы в старушку, если бы в тот момент в комнате они были одни. К счастью, в комнате находились ещё я и несколько служанок. – Ну я вам покажу «не хозяйка»! Я выломаю двери и стены, снесу, если понадобится! – Она выбежала из комнаты Клименты.

Через два дня мачеха вернулась, но уже робкой и покорной. Слуги её полностью игнорировали. В кладовые она попасть так и не смогла, потому что прибывшие из города плотники, взломав двери, обнаружили за ними ровную каменную кладку.

– Я согласна на Ваши условия, – произнесла она тихо.

Климента выпрямилась в кресле, навела на Варению единственный глаз и торжественно произнесла:

– Вы должны покинуть замок.

– Что? Да как вы смеете!

– Что ж, считайте, что я Вас предупредила. Если Вам не хватает своего ума, чтобы понять, то я объясняю: замок не любит чужаков. Чем сильнее Вы будете упорствовать, тем сильнее будет противодействие. Помните заложенные двери? Это не я их заложила, если Вы не догадались.

– Я поняла, что Вы здесь всеми управляете, – хитрая Варения смекнула, что старушка её плохо видит, поэтому стала говорить самым елейным голоском, но я видела, каким злобным было её лицо. – Поймите, я не могу покинуть этот дом, потому что я теперь жена герольда Рамадзи, нравится Вам это или нет. Он обещал заботиться обо мне и моих дочках.

– Хорошо, я буду считать, что вы гости.

– Считайте как Вам угодно, только дайте нам нормально жить в замке.

– Нормально ― это как?

– Есть, пить, слуги должны слушаться и выполнять мои указания…

– Вы все ещё хотите владеть ключами от кладовых замка?

– Да, конечно! – интонация изменилась, в голосе появилась властность.

– Тогда поднимите ключи. – Климента кивнула головой в сторону связки, которая валялась на том же месте, куда её бросила Варения два дня назад. Старушка никому не разрешила до них дотрагиваться.