Зрители зааплодировали, а я с запозданием поняла, что моя «сестренка» будет разбивать бутылку о корму. Интересно, с чего ей такая честь?

Первая приглашенная легко вспорхнула с лавочки в первом ряду правого сектора, а Элинии пришлось пробираться с последнего ряда. Она, смущаясь, вышла к помосту, а я услышала недовольный вопрос Чёрной бороды, обращенный к сестре:

– Вы Элина Рамадзи?

– Да, – по-прежнему смущаясь, сообщила Элиния.

И я поймала удивленный взгляд Хозяина гавани. Чего это он на меня смотрит? Я улыбнулась в ответ.

Девушек подвели каждую к корме «своего» корабля и вручили по бутылке с шампанским, которые им помогли кинуть князь и Черная борода. Как только бутылки разбилось о судна, матросы перерубили канаты. Парусники стали плавно сползать в воду под вопли всеобщего ликования.

Князь, перекрикивая приглашенных, объявил:

– Приглашаю всех распить шампанское за счастливый спуск! И первыми приглашаю подойти сюда достойных родителей этих девушек!

С первого ряда поднялась супружеская чета. Дама была та самая, на которую хотела смотреть мачеха, усаживаясь на нашем ряду.

Мои родственники выбрались с последнего ряда и вышли к помосту. Стенберги, дождавшись их, поднялись на площадку к князю. Варения с отцом последовали за ними, а я с ужасом увидела, что на её спине до середины разошлись обе дорожки швов. Как платье еще держалось, непонятно.

Правитель предложил поднявшимся шампанское. Все, стоявшие на помосте, дружно подняли бокалы и чокнулись. В этот момент мачеха, подняв руку, освободила придерживаемый лиф и подтянула зацепившийся подол платья. Похоже, нитки сзади окончательно выпали, потому что клин наряда со спины свалился, потянув за собой боковины. В один миг Варения оказалась на помосте перед князем и зрителями в тесном корсете и сетке кринолина, на которой повисли остатки платья.

Она сразу не поняла, что случилось, услышав визг Элинии и вопли зрителей.

В этой ситуации отец и князь повели себя достойно. Родитель первым сбросил свой камзол и попытался прикрыть наготу супруги. Правитель поспешил встать перед невезучей, закрывая её от всеобщих взглядов.

Подхватив остатки платья, закрываемая супругом, дочерью и охранниками Варения убежала с причала, сопровождаемая смехом и улюлюканьем. За ними со слезами бросилась Лария. Помедлив, я побежала за ними. Пожалуй, такой мести я не желала. Дальше порванного платья мои фантазии не шли.

Когда я добежала до кареты, все уже уселись. Я хотела поехать с ними, но мачеха закричала:

– Видеть тебя не хочу! Это ты виновата, что плохо проверила швы! Ты должна была проверить платье при покупке! – Она захлопнула передо мной дверцу, и карета покатилась.

После пережитого на причале потрясения Варения закрылась в своей комнате и объявила себя больной. Она «проболела» три дня. В первый день я несколько раз, проходя мимо её комнаты, слышала рыдания и упреки, которые мачеха изливала на отца. Обвинения сводились к тому, что он обманул её ожидания, привез в замок, где она так и не стала хозяйкой. Мачеха проклинала замок, подлую соплячку и глупого мужа. В первый день отец пытался её успокоить, а на второй уехал на охоту.

У меня появилась надежда, что после такого позора «родственницы» оставят мысль о покорении княжеского общества, хотя бы на некоторое время.

Пользуясь затишьем в нашей бурной придворной жизни, я спокойно занялась хозяйственными заботами. Наконец смогла объехать деревни, обсудить со старостами урожай, посетить Снупа и полюбоваться новой надписью на моем корабле.

Вернувшись домой вечером на третий день после публичного оголения Варении, обнаружила в гостиной ожидающих меня отца, Элинию и Ларию.

– Тильда, – начал отец тоном, не обещающим ничего хорошего, – князь приглашает нас на праздник Первого мёда. – Он протянул мне золоченый квадратик приглашения. – В этот раз Его Высочество не настаивает на появлении всех дочерей. Мало того, мне намекнули, что князь пригласил нас специально, чтобы мы могли выгодно предстать в свете. Надеюсь, ты понимаешь, что после случившегося должна поддержать Варению, которая все десять лет заботилась о тебе, как родная мать. Если ты не оплатишь её новые наряды, я затребую выплатить унаследованные мною от твоей матери тридцать тысяч монет, которые я не забрал из хозяйства, понимая, что это может его подорвать.

Вот пока он говорил о сочувствии и заботе, я готова была оплатить десять тысяч нарядов Варении, но как только он перешёл к разговору о выводе из хозяйства тридцати тысяч монет, во мне что-то перещёлкнуло.

– По рукам, при свидетелях! – ответила. – И с тебя расписка, что ты отказываешься от части своих унаследованных денег в размере стоимости нарядов для праздника Первого мёда! – Оставив «родственников» переваривать свою победу, отправилась к себе.

Поздно вечером, когда я уже лежала в кровати после ванны, ко мне пришла Элиния.

– Хочу сказать, что не верю, что это ты подстроила маме… – сообщила она, забираясь с ногами ко мне на кровать.

– Ну и зря. Даже если я этого не сделала, то очень хотела.

– Понимаю, – она вздохнула. – У мамы тяжёлый характер. Нам с сестрой тоже достается. Я думаю это потому, что матушка три раза выходила замуж, и всё неудачно. Богатства нет и нет… Вышла за герольда Рамадзи, почти графа. Во всяком случае, опекуна над несовершеннолетней графиней, давшего ей свою фамилию. Он уверял, что богат и всем управляет…

– К чему этот разговор? Я очень устала. Сегодня была в трёх дальних деревнях и на двух пасеках. Нам удалось договориться о поставке мёда к княжескому столу, поэтому выясняла сколько, сможем накачать к празднику.

– Пожалуйста, не считай и меня своим врагом. – Она проникновенно посмотрела мне в глаза. – Я понимаю, что подругами нам не быть, но пойми, мне очень нужно выйти замуж за Его Высочество. ― Она потупила глаза и застенчиво поковыряла пальчиком цветочек на пододеяльнике.

– За князя? – Я села в постели. – А что, думаешь, произвела на него впечатление?

– Очень надеюсь. Смотри, – Элиния протянула мне записку.

На сложенном вчетверо листе было написано: «Надеюсь, случившееся не повлияет на наши отношения. Буду мечтать о нашей встрече». Подписи не было.

– Почему ты решила, что это от него и тебе?

– На конверте было написано.

– Покажи!

Она вынула из кармана халата затёртый серый конверт, на котором действительно было написано «Элин». Конверт мне показался смутно знакомым. Точно! Он был похож на тот, в котором Чёрная борода прислал разрешение на покупку корабля. Хотя это просто дешёвый конверт для доставки, каких много в любой конторе. Странно, что князь послал записку в такой дешевой упаковке.

– Понимаешь, если мне удастся выйти за него замуж, то я уверена, что матушка переселится в княжеский дворец или, во всяком случае, в город, чтобы быть ближе ко двору.

Да, вкусную наживку она мне закинула.

– И чем я смогу помочь? Наряды? Но…

Она прижала пальчики к моим губам.

– Скажи, о чем нужно говорить с мужчинами, чтобы произвести впечатление?

– Нашла у кого спросить! – Я засмеялась.

Она покачала головой.

– Я же видела, что ты в порту встречалась с каким-то парнем. Вы с ним о чем-то говорили, и он так на тебя смотрел…

– Как? – мне стало интересно.

– Влюбленными глазами. Вот о чем ты с ним разговаривала?

– Да вроде ни о чем… Шутила и подкалывала. Сказала, что я всегда проявляю излишнюю самостоятельность.

– А кто он?

– Я же не могла попасть в порт и просила всех, кто проходил мимо, чтобы помогли пройти. Он помог. Вряд ли это повод смотреть влюбленными глазами, – выкрутилась я.

– Мне показалось, что на нем дорогой камзол. Такой же, как был у Хозяина гавани. Может, это его сын?

– Вряд ли. Совсем непохож.

– Значит, сын какого-то вельможи, – не унималась Элиния. – Приглядись, вдруг у вас что-нибудь получится.

– Что-нибудь неинтересно. Хочу большую любовь! А он еще мальчишка.