В третьей комнате жила Таня. Она приехала в Петербург вместе с Сашей, буквально держась за её рукав. В первые месяцы, когда Саша осваивалась в новом городе как на автопилоте, Таня впала в депрессию и не знала, зачем она здесь. Она вставала рано утром, пекла кексы (она с детства любила готовить сладости), а после обеда снова ложилась в постель. Тогда они снимали комнату на Петроградке с беспокойными соседями и ужасной старой мебелью. Таня много плакала в те дни, её пухлые щёки становились красными и блестящими, а нос смешно дёргался от всхлипов. Она набрала восемь лишних килограммов, пока не нашла хорошую работу – перестала продавать сувениры и пошла в кондитерскую, чтобы заниматься тем, что получалось у неё лучше всего.

– Готовы? – Нейт нашёл подходящий трек, подключил колонку и занял место в центре большого помещения. Саша стояла справа от него, Таня – слева.

– Начинаем с вращения шеи! – смешным телевизионным голосом скомандовал Нейтан. Вместо вращений девушки нелепо задёргали головами, трясясь от смеха. С зарядки у них начиналось утро субботы. В роли тренера, как обычно, был мужчина.

– Самое время мне после обеда напечь вам булок, спортсмены! – засмеялась Таня, приседая. Саша убеждала её получить образование и открыть кондитерские курсы. Это была не бессмысленная идея: жители нескольких домов в их районе постоянно заказывали у девушки торты, пончики и фитнес-десерты. Ей даже не нужно было бегать по парадным и оставлять на подоконниках и почтовых ящиках свои визитки, сарафанное радио обеспечивало кондитера-самоучку заказами.

– Дьяконова, не искушай меня! Я взяла ещё одну проверку, очень сложную и долгую, и мне нужно быть в форме!

– Кто на этот раз? – Нейт недоверчиво покосился на Сашу и замер с гантелей в руке.

Они оба помнили предыдущий заказ. Нужно было охмурить молодого рок-музыканта. Иногда проверки могли представлять собой двухдневное общение или вовсе переписку. Тогда хватило всего пары часов обмена голосовыми и встречи в баре. Уже по первым фразам Саша поняла, что этот кадр стопроцентно не пройдёт проверку, но клиентка ждала подтверждения. Поэтому девушка (она тогда представилась Алисой) вызвала такси и повезла нового ухажёра на арендованную квартиру. Проверку можно было заканчивать в тот момент, когда он принялся поднимать юбку Саши-Алисы в лифте и пытаться засунуть ей между ног свои пальцы. А в комнате он просто повалил её на кровать, начал заламывать руки, бить по лицу и кричать, чтобы она «раздвинула ноги». В идеале Нейтан должен был появляться в тот момент, когда действие почти переходило в постель: он играл роль мужа, вернувшегося из командировки, чтобы своим видом заставить горе-ловеласа надеть штаны и убраться вон. Но тогда он ворвался в спальню, практически выбив дверь, и отшвырнул татуированного ублюдка в угол. Долго обижался потом, что Саша не позволила ему расплющить паренька о стену и повисла на огромной руке друга, чтобы Нейт не продолжил избиение.

– Плохой мальчик из очень интеллигентной семьи, – ответила Саша.

– Звучит хреново.

– Не переживай. Я обещаю быть осмотрительнее и всегда сообщать тебе, где я нахожусь. А пока давайте решим, куда мы поедем сегодня.

– А погнали в Шлиссельбург? – кряхтящим голосом предложила Таня, стоя в планке.

Это был второй завершённый рейс. Парни разгрузили микроавтобус и теперь просто отдыхали в пыльном помещении будущего магазина.

– И сколько ты отдал за световой короб? – Володя Коваленко устал мерить шагами пол и сел на один из ящиков.

– Почти семьдесят тысяч, – вздохнул Алик.

Альберт Саакян даже перевозкой оборудования и товара занимался в костюме с галстуком, в то время как друзья оказались более практичными: пришли в джинсах и футболках. Алик верил, что нужно заранее учиться жить в том образе, к которому ты стремишься, и поэтому в последние месяцы вёл себя как состоявшийся предприниматель: ходил в начищенных до блеска туфлях и питался бизнес-ланчами в ресторанах. Это не всегда шло ему на пользу. Приходилось, например, привлекать к помощи друзей вместо того, чтобы один раз заплатить за доставку грузчикам. Ему повезло найти хорошее помещение под аренду в десяти минутах ходьбы от станции метро «Комендантский проспект». На предыдущем месте, где он успел развернуться, плата оказалась заоблачной, а конкурентов – пруд пруди. Поэтому Алик решил торговать подальше от центра – игрушками и канцтоварами, делая ставки на то, что последние разлетятся в августе в два счёта.

– От нас нужна будет какая-то помощь до того, как тебе его привезут? – Ян присел недалеко от Володи и облокотился на подоконник от усталости. Тёмные волосы уже порядком отросли и выглядели слегка небрежно, делая его похожим на звезду большого футбола после тренировки.

– Вообще-то, парни, я вас хотел попросить мне его помочь повесить, собственно говоря.

Володя замер в одной позе, не зная, как сделать лицо попроще.

– Ты же знаешь, мы всегда выручим, – сказал он, пытаясь вложить в эту фразу максимум радости, но вышло всё равно с ноткой вынужденности.

– На сегодня всё, парни. Спасибо, что вы со мной, – Алик вышел в центр зала как тамада и махнул рукой по направлению к выходу, намекая ребятам, что сегодня он больше не будет их эксплуатировать.

– Ты чего, куда? – спросил Ян у Володи. Тот достал пачку сигарет из кармана олимпийки и махнул головой в сторону центра города.

– Поеду матери подарок выбирать. У неё пятого июля день рождения.

– Совсем забыл. Тебя куда-то подбросить?

– Знаешь, я давно на метро не ездил. Так что, наверное, никуда подбрасывать не надо. Хочу пройтись, размяться, а то устал в скрюченном состоянии эти коробки таскать.

Ян вздохнул. Он тоже понимал, что Алик ещё не раз вынудит их заниматься физическим трудом в его магазине. Друзья попрощались и разошлись. Володя двинулся к станции, Ян – к соседнему зданию, около которого пару часов назад оставил свою машину.

Матовый чёрный «Мерседес» оказался заблокирован «Ленд Ровером» такого же цвета, но с глянцевым блеском на кузове. Задний бампер автомобиля Яна смотрел в бетонную стену, сбоку возвышался столб, а прямо перед носом кто-то оставил громоздкий «Дискавери». Парень осмотрелся: невдалеке по тротуару шли люди, по проспекту текли реки автомобилей, но кого-то, кто мог быть владельцем внедорожника, он не увидел. Наконец парень догадался обойти автомобиль и посмотреть на лобовое стекло. Как кстати: автовизитка. Прозвучало четыре гудка, прежде чем трубку сняли.

– Да?! – ответил недовольный женский голос.

– Я дико извиняюсь, но ваш автомобиль мне мешает. Чёрный «Дискавери», верно?

В трубке послышалась невнятная фоновая болтовня. Девушка начала переговариваться с кем-то, пока Ян описывал ей суть проблемы.

– Вы что-то сказали?! – нарочито вежливо спросила она через несколько секунд.

Ян сдерживал желание адресовать неизвестной несколько лаконичных грубых фраз. Глубоко вдохнув и выдохнув, он повторил, зачем звонит.

– Ах, да. Можете подождать пару минут? Я скоро спущусь, – успокаивающе проговорила девушка, после чего положила трубку.

Она появилась не через две минуты, как обещала, а через двенадцать: блондинка в белой рубашке и обтягивающих голубых джинсах шла вдоль рядов дорогих иномарок. В её руках была папка с бумагами, непослушная прядь волос выбилась из небрежного пучка. Нюдовые туфли на шпильках визуально удлиняли аккуратные ноги, и с каждым ударом шпильки о тёплый асфальт Яну всё меньше хотелось начать диалог с ругани. Она подошла и остановилась в паре шагов от него, поправила солнцезащитные очки-кошечки и вопросительно уставилась на того, кто недавно звонил ей. От неё пахло дорогими пудровыми духами и первой ассоциацией, которая возникла у Яна при виде неё, была «на понтах».

– Я вам доставила проблемы? – спросила она, осторожно осматривая парня.

– Да. Как видите… – Ян начал говорить, но не успел произнести и нескольких слов.

– Конечно вижу. Да, действительно… это было неправильно. Простите! – громко и эмоционально затараторила девушка. – Просто у меня были дела поважнее! Если бы у вас сорвалась важная поездка, вы бы, уверена, тоже рисковали поступить так. Я просто немного на эмоциях. Сейчас уберу машину.