— Это как выйдет. А связь — дело нужное, правильно, дамочка говорите.
И погрузку и центровку Матиуш контролировал самолично. Нанял служек с базара. Они грузили часа два. Надо сказать, толковые попались. Может раньше из небесных дел в базарные перескочили?
Хло по обыкновению перед вылетом сбегала в стряпную лавку и набрала пиробуреков. В полёте самое оно. Гномка заварила в тормосок из куска стреляной ракеты липовый кофе и сходила в обчественную купальню.
Матиуш надел кожаный облач. Он ему очень шел. Без облача — вылитый уборщик. А так прям что-то величественное проступает, даже военное. Хотя, по мнению Хлойки, Матиуш только на комерсиалpьных кораблях летал.
У гномки тоже был облач. Его ей пошили с первой же платы за работу на «Бово». И еще девушка взяла брас. Сначала купила альмаиканский. Но Матиуш поднял эту покупку на смех. Тогда пришлось Хло обменять в шахстве на эльфийский. Обменять, громко сказано. Практически пришлось купить заново. Что ж, скупой платит дважды.
Стиль подарил капитан. Матиуш любил сложные, почти ювелирные писалы. А это к тому же была работа известного мастера. Причем, вторым этапом, другой известный мастер украсил стиль. Теперь это самая дорогая хлойкина вещь. Матиуш часто говорит, береги стиль смолоду.
Записи из свитка улетают в мировой мыслиум. Если к замочкам запросов подходят ключики ответов, на свитке появляются новые записи. Всю эту замысловатую магическую инженерию придумали люди. А вот изготавливать лучшие свитки и брасы получается лучше всего у эльфийского Ретендора.
Матиуш получил метеотабель. Погодная фея давала шанс махнуть на Кувер. Тотчас экипаж поднялся на борт.
Проспекция северных ветров была на удивление пустой. Капитан разогнал дорабль до максимально разрешенных сорока километров в час. Машина проскочила весь жилой сектор не более чем за пятнадцать минут. Обычно в учебных целях капитан отдавал взлёты сопилотке. Приёмки гораздо реже. Но сейчас Матиуш объявил, что весь поход пройдёт сам. Хло оставалось лишь прикусить губу и следить за попутным и встречным трафиком. Брас гномки то и дело отзывался запросами. Шмякая по иконостасу, сопилотка отсылала те или иные ответы.
Выйдя на взлётный рубеж, Матиуш дал команду отплатить сбор. Когда приказчик фарватера поднял пригласительный сигнал на выходном транспаранте, «Бово» легко разбежался и грациозно ушёл в небо.
Поднялись на эшелон, Хло скинула в маршрутную обстановку курс и отправилась проверять насосы. Эти меканизьмы были очень старыми и ломкими. Они вечно доставляли Хлопот. Чтобы не остаться без давления в пневматике, капитан регулярно гонял сопилотку в качалку.
Хуже всего работал второй насик. Манжеты его так сильно стерлись, что их часто подворачивало. И тогда старый трудяга истошно взрагивал и хрипел. А в напорке сразу же падала сжатость. Хлойка осмотрела вторую машину. Злобный старикан ворчал, но продолжал накачивать магистральный объем.
И все-таки гномка ввела резерв. Пусть этому уродцу будет хоть немного полегче, подумала Хло. Первый, основной пока стоял в «тёплом» резерве. Его нужно будет ввести в дело часа через два.
Матиуш вел корабль спокойно и уверенно. Он привычно следил за полётными замерами. Скорость, высота, угол наклона корабля по осям. К огромному облечению капитана, ветер поддувал попутно. Толкающие моторы были выставлены на двадцать восемь процентов. Это был абсолютный минимум, чтобы не терять высоту. И то, если ветер заберут, придется поддать РУДы.
Видимость и трафик вселяли радость. Да, Матиушу пришлось много поставить на карту. Но, честно сказать, выхода не было.
Примерно три месяца назад главный комитет народной милиции опубликовал новый закон. Его норма значительно усложняла жизнь небольшим торговым гильдиям. А вот одиночек, кажется, ждало повальное разорение. Мудрый правитель республики резонно счёл, что пора одиночек уже прошла. Государство собирало запасы.
Конечно, несмотря на большие успехи во внешней политике, внутренний уклад жизни Рорара претерпевал тяжелейшие реформы. Народная милиция всё больше и больше расширяла сферы влияния. Другого выхода не было. Большие союзы уяснили, что раздавить новичка так, как они планировали, не вышло. На смену угроз, а потом благородной патетики, пришел трезвый деловой торг.
И тут выяснилось, что у рорарцев практически нету своих ресурсов. С большим трудом союзы государств перенесли часть торговли на менее выгодные направления. Да, они несли при этом значительные потери. Но для республики это вообще было смерти подобно. В очередной раз прокатилась волна пламенных призывов сомкнуть ряды.
Были организованы республиканские фонды вспомоществования. Но гномам просто нечего было туда отдавать. Главный комитет нармила ужесточил правила и порядки. Но и этих мер оказалось недостаточно. Вице-командующий народной милиции генерал-полковник Соррел всё чаще публиковал пламенные призывы.
Была поставлена йопера «Жизнь за меня!». В ней талантливые артисты Театера повествовали красочный эпизод войны семьдесят седьмого года. И вот впервые прозвучало новое определение. Отечественная война. Ото всюду сыпались пафосные истории, как молодая республика с честью выстояла супротив неслыханной агрессии Альмаики и Оркланда.
Матиуш с удовольствием сходил в йоперу. Он очень любил этот жанр. Впрочем, от«Жизнь за меня!» у него осталось двоякое впечатление. Грузный бас, исполнивший партию маршала Элькиона, выглядел неправдоподобно.
«М-о-о-о-олись за меня!» — Пел псевдоэлькион.
«О, нет, Гульхен! Нельзя молиться за юного царя, мне мили-и-и-и-ция не велит…» — Отвечал ему другой артист в партии полковника-предателя Красноразку.
Матиушу казалось, что в те дни, когда шла отечественная война, Элькион не был ни маршалом, ни командующим, ни начальником народной милиции. Но, с другой стороны, это ведь художественное произведение. Что называется, по мотивам.
Кстати, на премьере был и сам народный конфидент. Матиуш купил себе местечко на последнем ярусе балкона. А дородный маршал заполнял изрядную часть милицейской ложи. Было плохо видно его лицо, но сияющий, расшитый золотой канителью, парадный мундир с перекрещенными косыми палочками маршальского шеврона, словно бы горел каким-то величественным сиянием. После окончания, когда публика пять раз стоймя вызывала артистов на бис, командующий Гульхен довольно покачал головой и тоже сонно ударил три раза правой ладонью об левую.
Таким образом, новый виток международной напряженности не оставлял народному правительству выбора. И Матиуш понял, что на Рораре он потеряет всё, что у него оставалось. Весь резон существования. Всю потаённую страсть. Божественный дау.
Свой, свой, свой… Чёрта лысого он принадлежал Матиушу. По условиям котормы банкумного заёма, купчая на кораблик лежала в сейфе. А Матиуш должен был платить бешеный процент. И всё бы нечего, вроде и сходились концы с концами. Но это до поры.
После нового милицейского закона банкум приложит все усилия, чтобы отнять милую птичку.
О прошлой жизни Матиуш никогда не вспоминал. То, что он сделал, он бы сделал еще сто тысяч раз. Сбагрив с себя клоунский наряд, избавившись от рабской удавки, он наконец-то вздохнул полной грудью. Когда вместе с бароном Тинко выбирал себе новый дом, то решил, что будет жить на рорарщине.
Король Оркланда, правитель блистательной Ларты исполнил своё обещание. Он действительно был всесильным владыкой. И подарил Матиушу свободу.
Когда в восемьдесят втором году оркского монарха убили заговорщики, с целью возвести на трон его кузена, Матиуш искренне оплакивал жизнь своего венценосного брата.
В том страшном покушении погиб и барон Тинко. Верный кровник оркского короля. Теперь никто в мире не знал о прежней жизни Матиуша Конагинского.
Но как было не отдать любимой и дорогой, той, ближе которой у него никого не было, народной милиции своё скромное подношение? «Божия воля». Остроносый, как хищный летающий ящер. Легковесный и игривый, словно бабочка.
