— Так и что, Матюша, ты думаешь решили в каганате?
— Ты спрашивал кронпринца?
— Да, мы изрядно с ним посмеялись над этим.
— Каганат проглотил горькую пилюлю.
— А в нашем правительстве?
— Ну, мы, как и орки получили достаточное количество концессии в новой республике.
— Значит, тоже все довольны.
— Да, твой маленький дружочек оказался весьма проворным.
— Элек очень хороший.
— Ага, мужики тоже хвалили.
— Фу, Жилина, ну у тебя и армейские шуточки.
— Ох, простите, вашество, забыл, что пришлось пережить там!
— Между прочим, не мало. И всё по твоей вине.
— Мир, решительно мир! Отказываюсь спорить. Виноват.
— Жилина, мне кажется или ты позвал меня сюда неспроста?
— Честно говоря, да.
— Тогда говори, что ты придумал.
— Матюша, тебе нужно поехать в Поботлам.
— Зачем? Орки-то тут причем?
— Мэтти, нам требуется во что бы то ни стало убедить орков перестать оказывать помощь Рорару.
— Милорд, я не понимаю. Мы только-только закончили с этим скверным делом. Ну, почему бы не оставить их в покое?
— Потому что мы проиграли эту чертову войну! Как ты не понимаешь, этот недоносок поимел нас всех! Мы просрали, прости господи, всё, за что так дорого было заплачено!
— Ваше всевеличество, я не понимаю.
— Прости, Мэтти, прости. Но мне не дает покоя тот факт, что мы всё просадили…
— Я не согласен. Решение оказалось половинчатым, да. Трудным, да. Но не позорным, не проигрышным. Вот и в правительстве ордена…
— …к чёрту эту политическую шваль! Они тоже хороши, мутили, мутили, да не вымутили ни хрена. Мэтти, я прошу тебя последний раз, поезжай в Поботлам. Хотя бы просто поговори с королем. Это вполне дельный мужик. Может, он тебя и услышит. Ты у нас считаешься за дурачка. Такой врать не станет.
— Спасибо, мой брат, спасибо. Я подумаю над твоей просьбой.
— Это не просьба, Матюша, это приказ премьер-министра. В бумажном виде передадут завтра в твою канцелярию. Сам протокол визита разработан и согласован. Боюсь, ты полетишь в Поботлам прямо из Согахова.
— Чёрт, Жилина, это уже чересчур.
— Прости, Мэтти, прости если сможешь.
Черный императорский баркалон легко взмыл в небо. Позади остались шпили городейника. Обязательный мультидекер сопровождения уже был впереди и кружил в ожидании государя.
Матфей с грустью смотрел в окно. Каждый раз, думая о Жилине, он видел что-то новое. Новую грань его натуры. Лорд-командующий был властилюбцем, но это разве не профессиональное качество? А вот дружбе все-таки что-то мешало.
— Интересно, как Жилина меня видит? Как равного или все-таки держит за разменную монету?
Матфей возвращался в мыслях к неприятному разговору с Командующим. Предстоятель ордена был жесток. Но с другой стороны эту жестокость на него накладывало положение?
В последние дни императору всё чаще стало казаться, что участь его незавидна. Когда в свите прознали про общение с Кроджером, того тут же сослали на Сшонев. Никакого общения кроме протокольного! Так они оберегали государевы решения. Но разве у Матфея есть решения? Разве он способен на что-то влиять? Просто фигурка в руках изощренных гроссмейстеров.
Там, в рорарской республике Мэтти впервые ощутил себя по-настоящему живым. И дело было даже не в смелом и хитром Элеке. В тот момент, когда Матфей исчез для всех, он вдруг смог почувствовать себя свободнее. Словно в том полузабытом сне.
…отринь их ропот и укор, беги туда, где нужен подвиг; забудь помпезности фурор, ищи товарищеский локоть — и в небе лысом или здесь, среди опасной, хмурой чащи; забудь о том, что счастье есть: живи в тягчайшем настоящем…
Эти мысли не давали покоя. Матфей прохаживался по роскошной каюте, думая о небе, о смысле своего бытия и о долге. Вот только знать бы перед кем?
Империс 1679 год. Герцогство Поботлам. Лартианское королевство.
Загонцы неслись вперед, что было мочи. Королевская охота славилась своей кровожадностью. Орки и так народ горячий, а уж когда дело доходит до охотничьего состязания, они превращаются в демонов.
Загонец правой руки барон Тинко бежал впереди всей облавы. Саблезубые рикки чуяли погоню, они метались по отходным коридорам. Но загонцы крепко держали их перед собой. Постепенно выдавливали диких кошек на королевский прицел.
Его благородие Ирнес Тинко побывал на множестве охот. И он хорошо улавливал настроение правителя. Сегодня что-то игривое, не серьезное.
Венценосный монарх был молод и полон отваги. В свои двадцать три года Барль Третий любил рукопашные сшибки с дикими зверями. Однако, как показалось загонцу, сегодня король этого не хотел. Поднялась страшная зимняя буря, почти ураган, колышки заносило снегом. Королевская рать, вся свита, придворная челядь без привычной радости брели по темному лесу.
А где-то далеко впереди монарх вместе со своим гостем, хлюпеньким альмаиканским императором ожидали рикки.
Ирнес зорко следил, чтобы хвостатая махина прыгала в нужную сторону. Загонцы шли поодаль, улюлюкая и трубя.
Перламутровый снег тяжелыми хлопьями падал на могучие сугробы. Постепенно видимость совершенно пропала. Засвежело. Косые жемчужные ручьи мгновенно забили всё вокруг.
И вдруг барон Тинко осознал, что потерял след. Он всматривался в непролазную чащу, но совершенно не видел ничего знакомого. По расчету, загонная команда должна была уже выйти на стрельбищный пятачок. Но за каждым новым поворотом открывалось что-то не то.
Его благородие закричал загонцам.
— Растянуться цепью! Ищите, сукины дети! Ищите короля!!!
И команда послушно растянулась между деревьями. Но чертов снег продолжал валить и валить. И ничего не было видно в этом белом, непроглядном мареве.
А в это время всего в нескольких сотнях метров два монарха прыгали на полянке, согревая замерзшие конечности. Куда-то провалилась надоедливая свита. Король так старался сбросить её шутки ради с хвоста, что наконец преуспел. Только вот не было ему теперь смешно.
Но если могучий орочий правитель обеспокоено озирался по сторонам, то его маленький человеческий коллега отрешенно уставился в одну точку.
— Мне удивительно, мой король, как же в Ларте сохранился абсолютизм?
— Мэтти, мы орки признаём только силу. Настоящую силу и ловкость. Атрибутика и внешний вид для нас вторичны.
— И все-таки демократические институты заставили изменить формы правления во всех великих союзах.
— С орками этот номер не прошел. Здесь все решает Единственный.
— Мне никогда не понять.
— Завидуете, Мэтти?
— Нет, мой король. Хотя, может быть самую малость. Порой не хватает самостоятельности.
— Но разве для того, чтобы управлять своей жизнью нужна королевская власть?
— Нужна орочья власть. Все остальные правители лишь красивые символы.
— Да, это так. Но в Ларте мы никогда не отступимся от древних принципов. Только реальная схватка. Только настоящая победа. Только живая боль. И только достойная смерть.
— Красиво сказано.
— Это не слова. Это наши главные ценности.
— Я бы хоте быть орком. Мой король, способны ли вы меня обратить в орка?
— Да, ибо нет пределов моего величия. Желаешь ли ты на самом деле получить орочью свободу?
— Желаю.
— Да будет так.
Уже не на шутку встревоженный загонец барон Ирнес Тинко так и не отыскал своего владыку. Вместо него охотцевой команде встретился командир лейбгуардонов. Генерал распёк нерадивых дворян и передал приказ сворачивать загон. Барон горестно повесил голову. Ох, и не поздоровится ему теперь.
Однако, неожиданно среди ночи Ирнеса вызвали в монаршие покои. Барон поспешил ринутся, всё ещё надеясь на чудо.
Барль Третий не стал ругать загонца. Он лишь дружески попенял на неудачу, да на плохую погоду. С облегчением вздохнув, могучий орк приготовился выслушать волю короля.
Его величество потребовал от барона странного одолжения. Загонцу вменялось без промедления отправиться с дипломатической миссией в альмаиканский Потет.
