– Тогда начинай. Воины, – обратился король к оставшимся рыцарям, – позаботьтесь о том, чтобы Фарибоза не отвлекали.

Рыцари кивнули и звякнули щитами. Король подал знак, и они направились к дверям в конце галереи: три рыцаря впереди, король и маг за ними. Испив крови новых жертв, ночь затихла. Притаилась. Не слышно было ее дыхания, только хрустели осколки стекол под ногами, звенели доспехи, шелестели слова заклинания. Группа прошла мимо первых двух макасинов, лежащих в темных лужах. Король проводил их тяжелым взглядом. Между его густыми бровями навеки врезалась глубокая морщина, рубец суровых дум и страданий последнего времени. Вот и вторая пара поверженных убийц осталась за спиной. Все было по-прежнему тихо. Королю это не нравилось.

Два рыцаря заняли позиции по обе стороны от дверей, третий приготовился открыть их. Король с мечом и маг, погруженный в сотворение заклинания, держались поодаль. Рыцарь толкнул двери, вскинул щит для защиты и меч для удара – но там никого не оказалось. Их ждала пустая просторная комната с ее бессменными обитателями – статуями прекрасных дев и юношей. Все было спокойно. Настолько, что даже язычки множества свечей на стенах шевелились сонно, умиротворенно, не подозревая, что пару минут назад снаружи кто-то дрался, кто-то умирал.

Рыцарь сделал несколько шагов вглубь комнаты. Слева были такие же двери. Впереди был короткий коридор, в конце которого свечи почему-то не горели.

Рыцарь повернулся, чтобы подать знак товарищам, что все чисто и можно двигаться дальше.

Едва он махнул рукой – в тот же самый момент, словно сигнал был именно для него, сделал ход скрытый убийца. Из-за статуи в темном конце коридора показалась рука, пальцы разжались – и по полу покатился черный шарик с искрящимся фитилем.

Один из рыцарей у дверей услышал шипение. Внимательный глаз заметил искры на полу. Из-за забрала вырвался крик:

– Всем лечь!

Он прыгнул на короля.

БА-ДУММММ! – грянул взрыв. Рыцарь, который был в комнате, пролетел над головой мага. Старец видел, как король кричит что-то из-под другого рыцаря, сверкая глазами от ярости и раздувая ноздри, но ничего не слышал. В ушах пронзительно звенела стая комаров. Второй уцелевший рыцарь поднялся, качнулся, оттолкнулся от стены и шагнул сквозь завесу дыма в комнату.

Спаситель короля помог ему встать, и они последовали за рыцарем. То тут то там пылали пучки пламени, словно разбросанные чьей-то неряшливой рукой. Белый дым жег глаза, норовил пробраться в горло и задушить изнутри. На полу валялись куски разбитых статуй, канделябры со свечами и – король отразил удар и сделал выпад – один мертвый макасин.

Фарибоз пришел в себя после минутного отсутствия, попытался вскочить на ноги, но такое простое и быстрое действие… оказалось… сложным… и… долгим… процессом… за вечность которого звездочет выдергивал свое тело в вертикальное положение мускул за мускулом и от скуки считал звезды перед глазами.

Пока рыцари сдерживали макасинов в одном углу, король дрался сразу с двумя в другом. У каждого было по паре кинжалов, но король ловко уклонялся от них, парировал и нападал. Обманное движение – и он ранил одного из противников. Макасин сполз на пол и замер. Король перешагнул через его тело и стал теснить второго к стене. Но вдруг поверженный убийца оказался живее, чем был до момента, когда его убили, и поднялся за спиной короля с кинжалом…

Звездочет набросил ему на лицо шляпу и изо всех сил потянул за поля. Макасин промычал что-то и попытался вырваться, но старец держал крепко. Только он не подумал о том, что у макасина был кинжал и он собирался им воспользоваться…

Кулак короля оказался быстрее. На своем пути он развеял дым, сплющил остроконечную шляпу, а затем и нос макасина. И все это одновременно с движением второй руки, которая проткнула мечом другого противника.

Звездочет попытался выправить шляпу. Она и раньше не отличалась безупречной формой, а теперь выглядела как блин, на котором посидел великан.

Вдруг распахнулись двойные двери, и в комнату ворвалась новая свора. Зазвенел град ударов по броне: кинжалы пытались отыскать в ней лазейки, места сочленений деталей. Когда одному из них это удалось и он проник под шлем, рыцарь коротко вскрикнул и последним широким ударом разобрался сразу с тремя макасинами.

Звездочет поправил очки и сделал быстрый подсчет: в команде убийц оставалось шестеро, в команде короля – двое (считая короля и не считая звездочета). Ему предстояло сделать так, чтобы шансы были на их стороне. Подходящее заклинание сверкнуло в сознании само собой, легко, словно монета под лучом солнца, словно бабочка на ветру…

– Eejonaklu!

Пальцы сложились в жест.

– Kolomijo!

Руки взлетели в воздух.

– Fuleta5!

С последним звуком этого слова маг хлопнул в ладоши.

– Куда они делись? – удивился рыцарь, парируя несуществующий кинжал несуществующего противника.

– Откуда взялись бабочки? – удивился король, разглядывая разноцветные крылышки в дыму и пламени.

– Неужели получилось? – удивился маг.

Шесть бабочек покружились вокруг, перед поднятым забралом шлема, перед сведенными бровями, перед очками – и улетели в открытые двери, за порог ночи.

Король опустился на колено рядом с павшим рыцарем, бросил взгляд в галерею, где лежал другой, отброшенный взрывом. Звездочету показалось, что за один этот миг король постарел на несколько лет, прямо у него на глазах.

Король вздохнул и встал.

– Нужно двигаться. Нам предстоит еще много работы. Но после мы почтим павших этой ночью героев.

Взяв со стола уцелевший канделябр, он направился к статуе в дальнем углу. У нее на боку он нащупал кнопку и ринулся в новый потайной ход, погружаясь в темные коридоры замка, словно в темные глубины своей души. Гнев гнал его вперед, а король был рад подчиниться в тщетной попытке убежать от чувства вины за котострофу6, что случилась месяц назад, и за ее последствия, которые, словно паук, оплетали черной паутиной его жизнь.

Потайной ход вывел троицу в коридор, ведущий к винтовой лестнице Овальной башни, где были покои принцессы. Увидев стражников, лежавших грудой у входа, король потерял голову от страха за дочь. Неужели он опоздал? Неужели все было кончено? Неужели он потеряет теперь и свое последнее сокровище?

Он прыгнул было на ступеньки, но мудрый старец остановил его.

– Вы не успеете подняться, ваше вели…

– Там моя дочь!

– И мне принцесса дорога, как дочь. Но, если мы последуем за макасинами, не успеем спасти ее.

– Что ты говоришь? – Король вырвал локоть из пальцев звездочета. – Предлагаешь сдаться?

– Нет, что вы, ваше величество! Я предлагаю положить на верхнюю ступеньку валун и столкнуть его вниз.

Король моргнул. Страх и ярость застилали его разум, и в первое мгновение он не понял, о чем говорит звездочет. Затем он посмотрел на уползающую вверх лестницу, и по его лицу можно было прочесть о борьбе сомнения и надежды. После секундного раздумья он кивнул.

– Сделай это быстро.

И маг начал заклинание «Уплотнение мысли Завье́ра». Важнее всего в нем была работа воображения: маг должен был четко представлять, что он хочет материализовать из воздуха и где. Представь предмет недостаточно ясно – и получишь вместо валуна камешек или клубок сахарной ваты. Представь место назначения смутно – и твой клубок сахарной ваты застрянет в туалете, в потолке или у кого-нибудь в прическе.

Маг закрыл глаза и представил верх винтовой лестницы, как она заканчивается площадкой, которая ведет в коридор с несколькими дверьми по бокам и в конце упирается в массивную золоченую дверь покоев принцессы. Он видел каждый камень стен, каждую выщербленную ступеньку, каждый язык пламени в факелах, каждый узор гобеленов, словно сам стоял на площадке. Он опустил взгляд внутреннего ока на верхнюю ступеньку. Она была пуста, как полка без книги. Но это ненадолго.