Октябрь 1863 год

«Пора»,– пронеслось у неё в голове, и она невольно кинула взгляд на огромные часы, висевшие на полстены посреди гостиной, пробившие полночь. Горничная подкинула дров в камин – единственный источник света в комнате, да и во всём доме – и выпрямилась во весь рост. Она выудила из плетёной корзины, стоящей у её ног, плащ и, надела его. Накинув капюшон, чтобы прикрыть лицо, женщина перекинула корзину через руку и, прежде чем покинуть своё место, прислушалась. В доме было тихо, не считая ритмично тикающих часов на стене. Беляев, как и обещал, позаботился обо всём, но страх не проходил, сердце стучало с бешеной скоростью, рискуя выскочить из груди. Горничная глубоко вздохнула и медленно выдохнула, приводя нервы в порядок, и шагнула вперёд. Медлить было нельзя, хозяева могли вернуться в любое время.

Быстрым шагом она направилась к лестнице. Горничная так часто поднималась по ней и спускалась, что кромешная тьма ей не мешала. Она поднялась на второй этаж и пошла по коридору к нужной комнате. Найти её не составило труда, она точно знала, какая по счёту дверь ей нужна.

Женщина толкнула дверь, и та легко поддалась, мгновенно распахнувшись и с глухим стуком ударившись о стену. В комнате, как и во всём доме, было темно, единственный источник света исходил от окна с неплотно прикрытыми шторами, жёлтый свет от уличного газового фонаря лился сквозь стекло, тускло освещая предметы тёмными силуэтами. Этого вполне было достаточно, чтобы различить детскую кроватку с балдахином у стены, рядом с окном.

Горничная откинула капюшон и поспешила к кроватке и только теперь заметила, что ребёнок в комнате не один. Рядом на кушетке, закутавшись в плед, спала няня. Незваная гостья застыла на месте, сердце её заколотилось от беспокойства. Она не ожидала, что няня уснёт прямо в комнате своей воспитанницы. Но ни приход горничной, ни глухой удар двери об стену не разбудил няню, женщина продолжала спать, даже не пошевелившись.

Горничная медленно выдохнула и, стараясь не шуметь, приблизилась к кроватке. Она раздвинула жёлтые шторы балдахина, закрывающие ребёнка, и присмотрелась. Маленькая девочка крепко спала, подложив под пухлые щёчки руки. По подушке рассыпались светлые кудри коротких волос.

Служанка поставила на пол корзину, которую принесла с собой, и ещё раз кинула взгляд на няню. «А если она проснётся в самый неподходящий момент?»– всплыл в памяти разговор. «Ты мне не доверяешь?– Беляев вскинул брови и усмехнулся.– Не переживай. Я дал тебе такую дозу снотворного, что она будет спать до полудня. Они все будут спать. Главное, не забудь добавить порошок в чай и проследить, чтобы его выпили все слуги».

Горничная аккуратно, стараясь не разбудить девочку, укутала её детским одеялом, которым она была накрыта, и переложила из кроватки в корзину. Бережно расправив ребёнку одеялко, воровка подняла корзину, прижала к себе и выскользнула в коридор. Не оглядываясь, она натянула на голову капюшон, спустилась с лестницы и покинула дом.

Только оказавшись на улице, она позволила себе расслабиться. Быстрым шагом она пронеслась по дорожке до тяжёлых железных ворот, открыла калитку и, последний раз оглянувшись на дом, выскользнула за пределы двора. Горничная прибавила шаг, почти побежав по тротуару, засыпанному жёлтой пожухлой листвой. Она пересекла дорогу, завернула за угол ближайшего дома и поспешила по переулку, петляя между домами, на другую улицу, где в тени дерева её ждал экипаж.

Мужчина сразу заметил приближающуюся к карете сгорбленную фигуру, прижимающую к груди свою ношу. Он мгновенно открыл дверцу и, высунувшись на улицу, рукой, облачённой в белую перчатку, поманил женщину к себе.

– Дело сделано, господин Беляев,– хриплым от бега и волнения голосом произнесла горничная, вплотную подойдя к экипажу. Она протянула мужчине корзину со спящим в ней младенцем.– Что с ней будет дальше?

– Тебя это не касается. Как всё прошло?– осведомился Беляев, забирая корзину и ставя её на сиденье рядом с собой. Взамен он пренебрежительно протянул женщине красный бархатный мешочек с золотой тесьмой, внутри которого звякнули монеты.

– Без помех. Всё как вы и обещали,– горничная схватила его и дрожащими от волнения руками развязала тесьму и заглянула внутрь.– Сколько?

– Как договаривались,– небрежно бросил мужчина, брезгливо наблюдая, как засияли глаза женщины, продавшей ребёнка собственных хозяев.

– Приятно было иметь с вами дело, господин Беляев,– проговорила женщина себе под нос, перебирая монеты.

Беляев не ответил, захлопнув дверцу кареты у неё перед носом. Он высунул руку через окошко и похлопал по внешней стенке экипажа, давая знак кучеру ехать.

Карета со скрежетом медленно покатила по мощёной дороге. Горничная, провожая взглядом удаляющийся экипаж, спрятала в карман под плащ мешочек с деньгами и зашагала прочь.

– И ты вот так её отпустишь?– послышался из другого конца кареты голос мужчины, сидящего напротив. Лицо его всё время скрывалось в тени, поэтому горничная даже не догадывалась о его присутствии.– Не боишься, что она проболтается? Или начнёт тебя шантажировать, как только закончатся деньги?

– Нет,– беззаботно ответил Беляев, откинувшись на спинку сиденья и устало закрыв глаза.– Об этом я уже позаботился: утром её тело найдут в подворотнях ближайшего питейного заведения.

– Хороший ход,– собеседник кинул беглый взгляд на девочку, бережно укрытую кремовым стеганым одеяльцем с атласными ярко-розовыми рюшами по краям.– Месть свершилась,– сказал он вслух скорее себе, нежели Беляеву.– Ты украл у меня невесту, а за это я заберу у тебя дочь. Больше ты её никогда не увидишь, Фёдор Николаевич. И не сможешь лишить меня положения в обществе.

Беляев решил промолчать. Он приоткрыл глаза и посмотрел на собеседника из-под полуопущенных ресниц.

Экипаж свернул на узкую тёмную улицу, где уличные фонари встречались всё реже, а дорогу усыпала жухлая листва, шумно шелестящая под копытами лошадей и колёсами экипажа. Вскоре фонарей и вовсе не стало – карета покинула город, и теперь они ехали по просёлочной дороге в кромешной тьме.

Спустя полчаса экипаж остановился. Беляев, отодвинув бархатную шторку, выглянул в окно, но в темноте выделялись лишь тёмные силуэты деревьев. Он вопросительно взглянул на попутчика.

– Выходи, тебя ждут,– на немой вопрос произнёс тот, не открывая глаз.

– Но…– Беляев занервничал. Ему пришла в голову мысль, что снаружи его ждёт та же участь, какую он уготовил для продажной горничной.– Там ничего нет.

Он распахнул дверцу экипажа, чтобы убедиться, что это действительно глухой лес, и осмотрелся.

– Это лес? Для чего вы привезли меня сюда?– Беляев со страхом посмотрел на своего нанимателя.

– Для чего?– не сразу понял мужчина, а догадавшись, рассмеялся.– Ты решил, что я приказал убрать тебя с дороги? Нет. Мне нравится, как ты беспрекословно и без лишних вопросов выполняешь свою работу. Таких работников я ценю, и ты мне ещё понадобишься.

– Тогда зачем мы здесь?

– Твоя работа ещё не закончена. Теперь ты должен передать девчонку старухе-отшельнице. Она живёт здесь в ветхом доме подальше от людских глаз. Иди. Она встретит тебя.

– И всё?– не поверил Беляев.– Только отдать ей ребёнка?

– И деньги,– с этими словами собеседник выудил из нагрудного кармана мешочек, набитый монетами, похожий на тот, который получила горничная, и протянул Беляеву.– Она знает, что ей делать,– уверенно произнёс он.– Только обязательно проследи, чтобы она выполнила свою часть работы. А если начнёт противиться, напомни ей о том, чем она занимается и как, не пощадив даже своё дитя, собственноручно утопила его в реке.

Беляева повергли в шок его слова, но он не подал вида, лишь кивнул и, забрав мешочек с позвякивавшими монетами, выбрался из кареты.

– Прощайте, Ксения Фёдоровна. Жаль, что наше знакомство с вами было столь коротким,– произнёс мужчина, передавая корзину с девочкой Беляеву.– И не задерживайся,– предупредил он, прежде, чем захлопнул дверцу.– Как только избавишься от девчонки, сразу возвращайся. Я не собираюсь тебя долго ждать.