– Нарываешься. Не только на комплементы, кофе в моей чашке как раз подостыл. Вот. Получи. Материалы от Кэлвина – прекрасный выбор. Академический… стиль, увлекательная подача. Скучно не будет. Только вот тему он недораскрыл. Что теперь с этими людьми? Начали ли они новую жизнь? Или пытаются вновь собрать по кусочкам старые? Так интересно, что хоть сама всех обходи ещё раз.

– Ты что… их читаешь? Откуда такой интерес к амнезии?

– Не только к амнезии. Ко всему происходящему. А чем мне ещё заниматься тут во мраке. Только общаться с такими же помещёнными сюда неподвижными неживыми предметами как я сама. Чтобы, чувствуя зависть, подглядывать за живыми в ваши отчёты. Как вы там резвитесь на солнышке и занимаетесь реально интересными делами. – вздохнула Ами, отдавая Келе таблички.

– Дела зачастую не столь интересны, как хотелось бы. – ухмыльнулся Келе. – Почитай моё сегодняшнее, если уснёшь – тебя быстро здесь разбудят.

– Обязательно почитаю, будь уверен. Сон в этом пыльном месте дарует мне заслуженный покой. Особенно, сон без кошмаров.

– Рассыпь здесь сушёные ягоды кики от кошмаров. И проветри, чтобы выгнать отживший дух. Приятного чтения.

– Спасибо, приноси ещё.

Келе отправился в место, в котором помимо бесед с реальными живыми плотными людьми были ещё и большие нормальные окна. И из которого можно выходить на улицу расследовать что-то ужасно интересное. Но… Это для нормальных людей. Ами подобного не заслужила. Такой, как она, лучше скрываться во тьме и не показываться на свет. Эх, рано она решила, что справилась с завистью.

Зло выдохнув, секретара разложила новоприбывшие таблички от Келе, всё же радуясь новому чтиву. Её устроит общение и с символами. Оно и лучше. Не надо думать, что ответить. Меньше неловких ситуаций при общении. А что про мелкие окошки архива… Она уже так привыкла к скудному интимному освещению архива, что даже не удосужилась приобрести у караванных и принести сюда нормальный человеческий кантинский масляный фонарь. Здесь итак было всё видно. Вот только каждый раз, покидая каморку, дитя мрака слепла на короткое время. Наверное, что-то подобное испытывают покидающие пещеры гномы. Только их трагедь в этом случае, конечно же, больших масштабов. На поверхности гномы днём не видят совершенно ничего. Да и ночью ситуация для них значительно лучше не становится.

А… великодушный сэльв лукавил. Дела были, по большей части, интересными. Для неё его дела были интересными точно. Даже безрезультатное блуждание по лесу было тем, от чего бы она сейчас не отказалась. Хотя, в отличие от Келе, ориентировалась она отвратительно и искать в итоге пришлось бы её саму.

А… вот это совсем интересно! Напоминает… то, о чём недавно писал Кэлвин… то, что забрал Келе. Но ничего страшного в отсутствии того документа нет, потому как всё значимое уже в её заметках. Можно дополнить.

Это – почти уже собственное расследование. Только без приказа и допуска… А, значит, секретное. Ну, не то чтобы совсем, но в меру секретное. Как не поприставать к начальству с глупыми вопросами. Не отмокать же тут в собственном соку, когда нелепые версии продолжают извлекать себя из небытия и возвращаться в него же. Хочется и обсудить это с кем-то, кроме своих голосов. Они ничего нового не скажут.

– Ами. Ты можешь мне выдать таблички по недавнему делу Фаэллы о скупке гномьей блестяшки.

«Вот и повод.». Талла.

– Я мельком видела подробности. Кто-то скупает порошок. Здесь у нас. Уже ясно кто? И зачем, когда блестяшку можно скупать прямо у гномов? Для перепродажи подобного количества было бы уже достаточно, чтобы задрать цены, необязательно было бы скупать всё на корню, вот так. Впрочем, я не очень хорошо понимаю в торговле. Я соприкасалась со всем этим, лишь сопровождая караваны и сверяя таможенные записи.

– Да мы теми же вопросами задаёмся. Приглашали экспертную группу. Те тоже остались в недоумении. Зачем заказывать её сюда и ещё и закупать дополнительную, ту, что поступает на рынок. Поступала. И непонятно, куда она уходит потом. Некоторые предположили, что где-то строится что-то большое или что-то производится в массовом порядке. Думаю, вскорости это будет очень заметно. Как и внезапный рост чьего-то благосостояния. Никогда не понимала этих болезных, кто стремится заполучить больше, чем может съесть. Ведь итак всего в достатке, зачем организовывать себе дополнительный стресс?

– Болезнь есть болезнь. Ей чуждо рациональное. Это уже по части знахарок Кионы. А как заметили складские несоответствия?

– Глазастый Моки углядел. Циферка большая ему не понравилась. Иногда оттого, что он такой зануда, выигрывает весь участок. Впрочем, нет. Не иногда. Всегда выигрывает. Нам повезло иметь самого занудного сэльва на материке.

– Талла, я сейчас я всё выдам. Только ответь мне, пожалуйста, ещё на пару вопросов.

– Услуга за услугу! Спрашивай. Помогу, чем смогу.

– Ты сама когда-нибудь разговаривала с эльфами?

– И да, и нет. С эльфой невозможно инициировать разговор «самой», если та не хочет с тобой говорить. Но да, я разговаривала, потому что иногда эльфы по каким-то своим причинам посчитали нужным поговорить со мной.

– То есть, искать их в лесу бесполезно.

– Абсолютно. Если ты сама им не понадобишься. А уж если зачем-то понадобишься, то они могут тебя и в городе найти.

– И что, никто не пытался остановить их поговорить?

– Нет. Они могут передвигаться с сумасшедшей скоростью, игнорируя все препятствия на своём пути к цели. Да и… о чём их спрашивать?

– Ну, не знаю. Чем они интересуются. Что любят. Что едят. Как живут. Много чего. Хотя если бы передо мной оказалась эльфа так же близко, как ты, я бы, наверное, растерялась и не знала что спросить.

– Я и сама терялась всякий раз, когда они передо мной оказывались. Они такие… необычные. Концентрированная сила и грация. Какое-то время ты просто таращишься.

– Эх. Пора устраивать ещё одну экспедицию в эльфийские земли. Или хотя бы изучить внимательнее то, что узнала предыдущая.

– Это тебе в праймские университетские архивы за материалами по материкологии! Возможно, туда успели что-то внести до закрытия Королевств. Может, у Финиана есть какие-то копии. Но не знаю, насколько разумно к нему соваться… – сэльва поморщилась. -Я бы не пошла. Даже по крайней надобности. Скорее отправилась бы в эльфийские земли с вопросом, чем к нему. Весьма неприятный тип.

– Я бы отправилась и туда, и туда! – восторженно заёрзала Амелия.

– Ну так вперёд! – Талла сделала широкий жест. – Весь материк в твоём распоряжении, только решись.

– Возможно, так и сделаю! – улыбнулась кантинская бродяжка.

– Но сначала таблички мне выдай. – хмыкнула участковая. – Потом отправляйся куда угодно. Я свою часть договора выполнила. И перевыполнила. Вопросов было больше, чем пара.

– Справедливо. – кивнула секретара. – Могу тебе выдать больше табличек, если хочешь.

– Ладно уж. Просто дай мне это фаэллино дело и… отчёт Моки, кстати говоря. Пригодится.

– Хорошоооо… Вот. Держи.

– Спасибо.

– И тебе спасибо.

…Значит, эльфу можно только подманить. На сэльву? И то не на любую. На нужную эльфе сэльву. Или явиться в земли чудесных существ.

И как они только пустили тех северных, что пришли к ним тогда?.. Жаль, что когда Ами была по делам в Прайме, у неё не было времени оформлять доступ в университетские архивы. Да и этот самый доступ едва ли дали бы. На каком основании? Только если… можно было бы соврать, что она хочет продолжить материны картографические исследования. Впрочем, не такое уж это было бы враньё. Действительно ведь хочет. Все родители хотят, чтобы дети продолжили их дело. Она не виновата в том, что является дочерью перверта.

– Ами.

Кипучие болота. Пора опечатывать эту упырью каморку. Никакого времени для мыслей, которых в последнее время приходит всё больше и больше. Несравненно больше, чем посещающих. Скоро им всем будет очень тесно здесь.

– Слушаю.

– Забери у меня, пожалуйста, эти таблички.