Ами шла к опушке в задумчивости. Свет был хмурый, но внутри, кажется, начало восходить светило надежды. Кантинка досадливо отмахнулась от него.

«Закатись, пожалуйста, обратно в болото. И больше не показывайся. Сколько раз ты так делало внезапно, даже когда чудилось, что я иду к успеху. Сколько раз у меня появлялась эта напрасная надежда…»

Однако, новости были интересные. Участки Прайма, Омилла, Кантина и Зета обменивались служаками. «Для улучшения налаживания связей и упрощения взаимодействий», написано в общем послании. Весьма расплывчатая формулировка, но, начхать, если тебя выбрали представительницей от кантинского участка. И предстоит отправиться в Омилл. Тоже неплохо. Мягко говоря.

Там, насколько помнила Ами со времени последней своей командировки, довольно-таки спокойно, нарушений порядка, по сравнению с поселением, где живёт и работает она сама, немного, и штат правдивых невелик.

Занимались они, по большей части, насколько знала Ами, логистикой, проверкой и учётом проходящих через город грузов и патрулированием местных лесов на предмет того, не потерялся ли кто и не попал ли в какую передрягу.

…Обмен служаками, значит. Кто-то из этих бедолаг тоже попадёт в передрягу, когда кого-то из них отправят сюда. Хотя, для многих не такая уж это и большая беда.

Есть даже такое понятие "простая жизнь", в поисках которой люди со всего материка приезжают в Кантин. Работать на себя, на своём участке земли, выращивать себе еду, сытно кушать, любоваться полями и лесом на закате светил, крепко спать после рабочего дня, ничего лишнего. Может, для кого-то это и было хорошей идеей после перенасыщенного событиями существования. Но для родившейся здесь и уже наевшейся досыта этой простотой и предсказуемой размеренностью молодой активной Ами, это и было самой настоящей "передрягой", её жизнь здесь нельзя было назвать простой. Помимо внешних конфликтов, её раздирали многочисленные внутренние. Избыток "покоя" тоже делает с людьми страшные вещи. Особенно с теми, кто ещё не готов к нему, не накушавшись вдоволь всякого рода беспокойств.

Вероятно, амина "замена", которая прибудет из Омилла, будет чем-то похожа на саму Ами, что любит курьерскую работу, не брезгует оперативной и знает не только родной кантинский язык. Нетрудно знать самые ходовые: кантинский, омилльский, зетский и праймский, они настолько близки, что непонятно, как изучение языков вообще может стать проблемой. Праймский из них ближе всех. Язык изгнанных был практически тем же, что и кантинский. Различия были только в ряде слов и их произношении и употреблении. И они так же велики, как с прочими языками, и не так велики, как это хотели показать кантинские, всем своим видом при любом удобном и не очень случае демонстрируя, что совершенно не понимают праймский.

«Неужели эти глиноголовые не могут говорить нормально! Зачем так глупо каверкать наши слова. Звучит идиотски.» – картинно возмущалась тётка.

В юном возрасте Амелия, по своему печальному обыкновению, будучи не в состоянии выбрать один и увлёкшись изучением всех сразу, даже начала путать их, неосознанно переключаясь с одного на другой, что вызвало очередной шквал насмешек. Ами и без того считалась довольно странной. Пришлось предпринять некоторые усилия, чтобы говорить в результате только на кантинском.

Правда, для неродных языков её произношение оставляло желать лучшего, потому как, она учила она их по заинтересовавшим её ещё в раннем детстве книгам и заметкам матери. Практиковаться было негде и не на ком.

Пришлые появлялись в недружелюбном по отношению к соседним ведьмовским городам Кантине, по понятной причине, нечасто. Потому пришлось подрасти , поступить на службу в кантинское Управление Порядка и дать себе возможность продолжить самообучение, курьеря между городами и сопровождая торговые караваны.

И сейчас. Теоретически. Вроде бы. Есть возможность на пол большого цикла отправиться совершенствовать свои языковые навыки в Омилле.

«Ага. Мечтать невредно. Опять ничего не получится. Сколько раз уже такое было, что вот-вот всё наладится, и – мешок дырявый, а не улучшение ситуации.»

Мечтать полезно. Особенно когда жизнь сжала тебя так, что не получается даже пошевелиться и ничего другого, кроме как мечтать, не остаётся. И если уж мечтать по полной… То почему сразу не о Прайме.

Прайм. Ами зажмурилась. Этот шикарный, восхитительный город казался ей идеальным местом для начала новой жизни. От него всегда веяло чем-то, обещающим осмысленное, перспективное и интересное существование, способное обеспечить ей достойное будущее.

Незабываемый вид со скалы, на которой находился город, на бескрайний океан, столь же бесконечное и прекрасное бездонное небо над ним, давал опьяняющее ощущение свободы в этом невероятном уголке материка. В света, когда не было тумана, с этой возвышенности материк от Кантина до Большого Леса был виден так хорошо, что хоть карту рисуй… Многие наверняка и рисовали.

А вот чтобы увидеть всё остальное, надо было спуститься с этих головокружительных высот и отправиться в Северные Пустоши, заглянуть за горы и… пройти сквозь Большой Лес.

Даже если не ходить далеко, Прайм – место, где можно достать много-много разных знаний, не покидая города. Неизвестно, кто были более жадными до знаний – праймские академические ведьмы или Ами, но у первых, в отличие от неё, была информация, кропотливо собираемая ими из всех возможных источников и стекающаяся вкусными широкими потоками в праймский центральный архив. Прайм был не только местом получения знаний научно-технического и ведьмического характера, но и большим рынком торговли информацией со всего материка. Этим занимались и крупные околомонаршьи организации, типа Агентства ОСД, и влиятельные учёные и придворные семейства, мелкие конторы и частные разузнающие. Все стремились что-то разыскать, разузнать, сделать открытие, извлечь из этого какую-то пользу. Казалось, весь Прайм помешан на информации. Разумеется, здесь не обходилось без интриг и раздоров конкурирующих.

Знания и сведения, как оказалось, тоже были ценным ресурсом. Даже для не подходящей к этому с практической точки зрения Амелии, чей вечно голодный пытливый ум отчаянно нуждался во всё новых и новых стимулах и подпитке.

Прайм – идеальное место для таких, как она. Город эонно учащихся. Ами, бывая в Прайме, подолгу прогуливалась между корпусами учебных заведений, смешиваясь с обеспокоенно спешащими куда-то студенческими толпами, представляя, что она одна тоже куда-то торопится. За чем-то интересным. Что можно прямо сейчас зайти в одну из этих резных башенок, набрать стопку книг и исчезнуть из этого мира, будучи унесённой захватывающим потоком новой аппетитной для её ума информации. Словно пылинка в лучах света, проходящего сквозь эти прекрасные бесконечно разнообразные многоцветные окна, которых было так много в городе.

Также Прайм – это не только пища для ума, это и шикарные трапезные. Местные волшебные фруктовые яства, славящиеся странными и непривычными сочетаниями, любые, изысканные и нехитрые, традиционные и регулярно появляющиеся новаторские, что были эонным поводом фыркнуть для предпочитающих простые и сытные овощные блюда кантинских. Если бы у Ами было достаточно сушёных трав и зёрен на обмен и достаточно времени, чтобы всё перепробовать… наверное, она бы спятила от счастья, потому как тогда несбыточных мечтаний в её жизни больше бы не осталось.

Обладающий невероятно причудливой архитектурой, домами, которые сложно было принять за жилища, город-сказка, и без того могущий похвастаться фантастическими видами за его пределами, внутри них утопал в огромном количестве цветных полос тканей и лент, флюоресцирующих растений разных видов и светящихся ведьмических шаров, что в закатнее время смотрелось совершенно фантастически. Всё это быо уже поражающим воображение, даже если ни разу не видеть ни одного из ярких местных фестивалей.