Эх, хороши героини для нового рассказа! Дома обязательно запишу впечатления. И сюжет почти готов. А ведь здорово, что среди городской суеты есть место, где всё спокойно, важно и чинно. Размеренно и предсказуемо. Где ценят достойное поведение и королевские манеры. Надо будет сюда ещё прийти. Понаблюдать. Поработать. Сегодняшний день на удивление приятный и полезный для всех!»

Прозаик был прав. Их приход обрадовал и читателей, и сотрудников библиотеки.

«Хорошо, что в обществе, где во главу угла ставят деньги, связи, чины, – рассудил прозаик. – Есть ещё те, кому интересно творчество и творческие люди».

Читатели – писатели – библиотекари. Всем было интересно со всеми. То ли день выдался удачным? То ли нашлось много общих точек соприкосновения? Но сегодня в библиотеке всем было комфортно, уютно, интересно.

Прозаик умел расположить к себе. Открывались ему даже самые закрытые люди. Поэт, когда дело касалось поэзии, был неподражаем! Приятели оставались собой. Не строили из себя гениев. Не кичились. Не манерничали. Вели себя просто и с достоинством, поэтому очаровали присутствующих до такой степени, что те не хотели отпускать их.

Но вернёмся к новенькой! Ниночка была смешлива, говорлива, любознательна. Даже поделилась историей из библиотечных будней. «Вчера, – сказала Ниночка. – Посетительница попросила книгу «Как стать идеальной женщиной», а наш Мефодий Кириллович ответил, чтоб она посмотрела в разделе «Фантастика». Хозяева и гости рассмеялись. «Теперь мужчин сюда не заманишь, – вздохнула одна из дам. – У нас один мужчина библиотекарь. И тому скоро на пенсию». «А раньше в библиотеках работали только мужчины!» – сообщила Ниночка. Приятели переглянулись. «Раньше всё было по-другому, – глубокомысленно заметил поэт. – И библиотеки, и библиотекари, и книги, и те, кто их пишет». «А не побаловаться ли нам кофейком с коньячком?– предложила вдруг заведующая. – Раз всё течёт и меняется. И рабочий день на исходе». «Что ж, – кивнул прозаик. – Можно не только побаловаться, но и не разбавлять…» «Не разбавлять, – задумалась заведующая. – Коньячок кофейком? Можно». Все снова засмеялись. Сказано – сделано.

… Не удивительно, что вскоре разговор приобрёл некую расслабленность и откровенность. Библиотечные дамы завели «старую пластинку» об отсутствии в современном обществе романтики, вечной Любви, верности, рыцарства. Мужчины приободрились. Начали заверять, что всё намного лучше, чем кажется. И добродушный прозаик решил порадовать дам историей из жизни. А так, как библиотечные дамы очень уж интересовались тайной жизнью литераторов …родного края, да и не только, пришлось приоткрыть завесу.

«По ходу своей деятельности нам частенько приходится бывать на различных литературных тусовках, – загадочно произнёс прозаик. – В каждой непременно есть гид!»

«Тот, который якобы всё обо всех знает. На каждого имеет своё мнение и досье», – подтвердил поэт.

«Собираемся мы в кафе с поэтичным названием «Парнас», – продолжил прозаик. – Это на бульваре. Там ещё рядом театр. Заходит в кафе народ творческий, шумный, непредсказуемый. Зато чай и кофе там отменные».

«И сладости фирменные, – подтвердил поэт. – Приходите. Вам понравится».

Присутствующие закивали. Приглашение всех обрадовало. Ещё бы! Всегда интересно не только послушать, но и поприсутствовать.

«В тот раз собрались мы на встречу с заморским гостем, – сообщил прозаик. – Пьём чай. Слушаем писателя. Из наших, но уехавших. Теперь он как бы гость. Ему положен особый приём».

«Если б свой кто, – буркнул поэт. – Местный. Пришли бы. Но только себя показать и своё почитать. И чтоб временем не ограничивали. Да слушали, открыв рты. А слушать-то нечего. И сказать ничего нового не могут. Зато гонор показать. Амбиции! Это да. Это могут».

Прозаик укоризненно покачал головой, подумав: «Надо было всё же коньяк разбавлять. Хотя бы тем же кофе».

Хлебнув лишнего, поэт очень любил говорить правду. Всем без исключения. При этом в глаза! Поэтому, скорее, из предосторожности, прозаик шепнул заведующей: «Приятелю моему хватит наливать. Нам ещё в литобъединение надо зайти. Рукописи новичков захватить. Для рецензий». Заведующая предусмотрительно подвинула коньяк в сторону и придвинула на свободное место чайник с зелёным чаем. И разговор продолжился…

«Я по профессии – журналист. Писатель по призванию, – сообщил прозаик. – Не могу в стороне стоять, когда несправедливость. Наверное, воспитание такое, как сейчас говорят: «Родом из СССР». Да и в семье все так поступали. Сейчас время другое. В фаворе пробивные, наглые, амбициозные, предприимчивые, чёрствые. Понимаю порой, что не стоит лезть, а поделать ничего не могу».

Присутствующие закивали.

«Многим интеллигентным людям знакома такая ситуация, – мысленно согласился поэт. – Встречаешь подлеца. Говоришь себе: «Стой. Не лезь! Себе дороже», но…»

«Не получается пройти мимо, – подтвердил прозаик. – Я пошёл в юности в журналистику, веря, что справедливости там добиться можно. Рассказы, повести, эссе стал писать одновременно с очерками, репортажами, статьями в газеты и журналы, интервью».

«Да, – согласился поэт. – Журналистика для писателя хорошая школа жизни».

«Поездки, знакомство с новыми людьми, профессионалами своего дела, – кивнул прозаик. – Интересные мнения, проекты. Необычные хобби. Увлечения. Находить всё это и показывать остальным очень важно. Мы так мало знаем друг о друге, об этом мире, его тайнах и загадках. Но вернёмся к нашей истории. В кафе зашёл я по двум причинам. О них рассказывать не стану. Не столь это важно. Мероприятие назначено было на 17:00. Я с утра набегался по неотложным делам. Даже подустал».

«Поэтому сразу плюхнулся на свободное место, – прибавил поэт. – От которого я с полчаса отгонял желающих. И заказал чай с лимоном. А ещё огромный кусок сливового пирога! Скажу вам по секрету, приятель мой ещё тот сладкоежка».

Библиотечные дамы зашептались. Прозаик насупился. Но заведующая произнесла: «Это замечательно, когда у мужчин хороший аппетит!» Прозаик поблагодарил её взглядом. Заведующая поняла и просияла.

Поэт исподволь наблюдал за ними. «Эти двое симпатизируют друг другу с нашего появления в библиотеке, – решил он. – Бывает, что вроде человек незнаком, но что-то родственное к нему чувствуешь сразу. И хорошо, если в дальнейшем он тебя не разочарует». Поэт вздохнул и продолжил: «Приятель мой с аппетитом вкушает пирог, поэтому слушает вполуха. Я рассматриваю посетителей. И тут подсаживается к нам … гид по литературным тусовкам и с места в карьер спрашивает: «Видите, того импозантного мужчину?» «Не здрасьте вам, ни разрешите составить компанию, – мысленно досадую, вслух уточняю: – Который? Тут этих импозантных и самовлюблённых хоть пруд пруди». «Э-э-э», – отвечает собеседница. Я припоминаю, что часто вижу её на всевозможных мероприятиях. И постоянно при деле: обсуждает, фотографируется, просит автограф, сидит в первых рядах, машет знакомым, кивает не знакомым. В общем, энергичная дама. Выглядит эффектно!»

«Но не вызывающе, – буркнул прозаик и пояснил: – При таком хобби – коллекционирование людей – надо соблюдать осторожность. Чтоб заметили, но внимание не акцентировали».

«И вот это «э-э-э» вместо пояснений, – сообщил поэт. – Меня тогда так разозлило. «Деятели от литературы! – возмутился я. – Можно подумать, это «э-э-э» что-то объясняет». Новая старая знакомая выжидает. Не увидев должной реакции, поясняет: «Казимир Берестов! Мужчина положительный. Поэт. А вот жена у него…» «Что? – заинтересованно спрашиваю. – Жена не поэт? Или не положительная…». «Да, как сказать, – интригует собеседница. – Я всегда думала, что с такими жёнами великими не становятся!»

Библиотечные дамы зашушукались. Интрига нарастала! А хитрый поэт умолк. Позволил слушателям додумывать самим. Но библиотечных дам не так просто было оставить в неведении. Ведь они библиотечные дамы! Взгляды их устремились на добродушного прозаика. Они даже привстали со стульев, наклонившись в его сторону. Прозаик хмыкнул. Изображать из себя удава, гипнотизирующего добычу, не стал, но начал издалека: «Заморский гость с речью выступил, стихи «дочитал». Ему похлопали. На сцену вышел тот, на кого нам указали. Гид по литературным тусовкам притихла. Импозантный мужчина стал читать стихи. Очень, скажу вам, хорошие! В зале тишина. Даже какая-то умиротворённость, расслабленность, мечтательность».