Доиграв, Люсиль повернулась ко мне и поинтересовалась:

– А какие песни ты знаешь?

Я припомнила одну песенку, которая нравилась мне в школе. Люсиль попросила ее напеть и быстро подобрала, как это играется. На этот раз солировала я, а менестрель подпевала повторяющиеся строки и припев.

Песня пришлась народу по вкусу. Впрочем, у меня были подозрения, что народу нравится все, что можно погорланить.

После этого мы спели еще, наверное, песен двадцать. Выбирали по очереди: песню я, песню она. Если она не знала, она просила меня напеть и на ходу подбирала аккорды.

Потом у нас закончились песни, которые можно было петь на память.

– Фу-ух, – выдохнула Люсиль, прихлебывая вино. Чай у нас тоже давно закончился. – Ну, я больше не помню…

– А спроси народ, может они еще чего-нибудь предложат.

– Ой, у них в голове, кроме "Дуняши" больше ничего нет! – с усмешкой бросила девушка; потом, чуть помолчав, повернулась ко мне. – Может ты, Зет, знаешь еще какие-нибудь песни? – и посмотрела так, умоляюще…

Я неопределенно качнула головой. Нет, знать-то я знала. Минимум, одну песню. Но вот только исполнять ее явно не стоило.

За окном уже совсем стемнело. Народ в трактире гулял вовсю, и, видимо, не собирался закругляться.

– Пойду я, наверное, – проговорила я.

– Давай. Ты вообще с дороги… Спасибо, что пришла! – ответила Люси. – А я сыграю последнюю, – она усмехнулась, – "Дуняшу", так уж и быть… Не останешься на одну песню? – шутливо осведомилась девица.

– Не, – качнула головой я. Особого желания слушать "Распутницу" и так не было, а уж оставаться ради нее – тем паче. – Не люблю ее.

– Пфф, дак и я не люблю! – со смехом воскликнула Люсиль. – Но что поделать, долг менестреля зовет!..

Я рассмеялась и, поднявшись, прощально махнула рукой:

– Ладно, счастливо!

Люсиль помахала мне в ответ.

– А теперь, – громко объявила она, вскочив на лавку. – Советую заткнуть уши всем, кто считает себя хоть сколь-нибудь культурным человеком, ибо сейчас прозвучит песня, которую не принято исполнять в приличном обществе! "Ра-а-аспутница Дуняша"!

Народ радостно зашумел.

Я вышла из душного трактира на свежий ночной воздух, вдыхая его аромат и прохладу. Из окон слышались гитарные переборы, а порой ухо ловило и шуточные пошловатые строки:

– У распутницы Дуняши грудь с два пушечных ядра,

И глазищи на полрожи, и румянец на щеках,

На башке ее пригожей вот такенная коса,

Во всем городе прекраснее красотки не сыскать.

Темное небо над городом чуть заметно алело на севере…

– Эх, Дуняша, синие глаза,

Как же мне тебя да охмури-и-ить…

С той стороны, все больше сгущаясь, поднимался сизый дым. И уже чувствовалось, как нарастает, расползается и готовится раскатиться по всему городу суматоха.

– То не в сказочке сказать, ни словами рассказать

Как же сильно я хочу тебя обня…

– За городом пожар! – закричала я, влетев в трактир.

***

Люсиль выскочила из трактира следом за мной, и мы, не договариваясь, бросились в сторону огня.

Есть такое негласное правило: если маг видит, что происходит какое-то бедствие, и он может помочь – он должен помочь. Это дело чести.

Мы с Люсиль добежали до окраины. Было дымно и жарко.

– Да что ж такое, четвертого дня стога вспыхнули, насилу потушили, а сегодня вот луг… – раздосадованно проговорил кто-то.

Похоже, загорелась оставленная на подсушку трава скошенного луга с дальнего от города конца, а с него огонь перекинулся на ближайшие деревья редколесья. Однако вглубь леска огонь не шел – сильный ветер гнал пламя в направлении города, подхватывая и бросая клочки тлеющего сена в его сторону.

Кошеный луг открывал пламени путь. Убранного поля огонь не трогал: там гореть было практически нечему, лишь тлели срезанные соломинки, испуская легкие струйки дыма.

Порыв ветра бросил в нас дымом и пеплом; в этот же момент от перелетевшего горящего клочка травы начала заниматься крыша ближайшего сарая. На короткую секунду от жара, дыма и не очень хороших воспоминаний у меня даже закружилась голова.

…В восемь лет я внезапно обнаружила у себя магические способности. Совершенно случайно научилась делать огоньки на руках. Потрясенная своим радостным открытием, я бросилась показывать сие чудо родителям. Но на бегу споткнулась и полетела на землю. А брызги огня, в свою очередь, полетели куда попало: на стог, соломенную крышу нашего сарая и крышу соседского дома…

Беды тогда, конечно, не случилось. Сарай и соседскую крышу потушили, распотрошив кровлю и скинув вниз всю солому. Стог сгорел, да и леший с ним, а дальше не пошло. Соседи перестали с нами общаться… В общем, все путём.

Но, главное, я запомнила, что делают в подобных ситуациях.

Не теряя времени, я кинулась к сараю.

– Девчуль, ты куда? – живо попытался остановить меня, преградив путь, стоящий рядом мужик. – С ума что ли сбрендила?

– С дороги! Я маг! – для убедительности пришлось коротко и несильно ударить его под дых.

Мужик чуть согнулся, я поднырнула под его рукой и прыгнула. Уцепившись за край крыши, подтянулась и влезла наверх.

Конечно, наверняка многие знали и непременно додумались бы, что делать, но я была быстрее. Едва оказавшись на крыше, я пинком скинула самый большой горящий клок, а затем и всё остальное, что успело задымиться.

Еще пара человек взобрались на сарай и принялись поливать солому водой.

Выдохнув, я выпрямилась, глядя вперед, на пожар. Ветер все еще дул в сторону города. Того и гляди, еще искр накидает…

На ближайшие дома тоже начали плескать воду. Я прикинула, что тут люди и сами справятся, и спрыгнула с крыши.

Надо бы ослабить огонь… Только вот, одной магией все, скорее всего, не потушить.

Я начала было оглядываться в поисках кого-нибудь поглавнее, но тут ко мне сам подбежал, видимо, староста.

– Что прикажете делать, госпожа? – осведомился он. Признаться, сбил с толку. Я не была уверена, что достаточно умна и опытна, чтобы давать такие советы…

– Ну-у… – начала я несмело. – Думаю… можно немного ослабить огонь… мне. И, наверное, можно будет тушить…

Староста с готовностью кивнул.

– Пусть люди встанут в цепочку и подают ведра, – уже увереннее продолжила я, – а я пока пойду туда.

Мужчина снова кивнул и принялся раздавать указания своим.

Мне оставалось только направиться к огню. Туда уже двинулась Люсиль, опережая меня шагов на пять. Она чуть притормозила, давая возможность ее нагнать.

– Считаешь, что недостаточно опасно? – осведомилась я у девушки.

– Разве это не работа для мага, госпожа мистик? – с наигранной самоуверенностью проговорила она.

– Вот именно, для мага, госпожа бард! – иронично ответила я. Та лишь усмехнулась.

Понятия “мистик” и “маг” часто употребляются как синонимы, хотя не являются ими в полной мере. Мистик всегда маг, но вот маг – не всегда мистик. Маг – это любой обладатель дара, а мистик – уже обученный специалист.

Мы с Люсиль приблизились к огню, находясь шагах в десяти друг от друга.

Я прикрыла глаза, ощущая кромку пламени невдалеке. Это стихия, притом, весьма своенравная. С ней надо быть осторожной…

Я замерла, налаживая мысленный контакт с огнем.

"Сюда нельзя!"

– выдала я посыл строго. Ответом на него была волна затухающего возмущения.

Огонь чуть дрогнул и приостановился. Пламя на кромке пожара несколько ослабло.

Я продолжила концентрироваться на затухании огня, мысленно отправляя ему соответствующий посыл. Простояла так минут пять.

Конечно, потушить подобным образом такой пожар почти нереально. Но вскоре подоспели горожане с ведрами. Я смахнула пот со лба и чуть отступила. Огляделась, обнаружила Люсиль, что тоже отошла, и направилась к ней.