Наврал бабушке о благополучном отбытии героев. После обеда собрал все пустяки, намеченные для закладки, и прогулялся по холодку к реке. Стоит знакомый камешек, ровесник ледников. Корова пасется где-то метрах в ста. Где корова, там и пастушок должен быть поблизости. Вон там, у стога сена шевелится что-то. Он родимый, пастушонок. Редкостный лентяй, бабушка говорила. Уж секли его, секли. Все равно, что ни год, то корову не досчитается барское стадо, то теленочка. Волки, однако.

Спрятал денежку поглубже и подальше под камнем. Огляделся еще раз, никто ничего не видел. Сорока сидит на березе и смотрит любопытными глазами. Брысь сорока, не подглядывай….

– Боренька. Муку привозили с мельницы. Мельник привет передает и рыбкой кланяется. Где такую и ловит. Завтра к столу подам.

Завтра оно будет завтра. Сегодня постель перестилает Наташка, лакей Антон немного прихворнул, говорит, завтра я, барин, буду как штык.

– Все сделаю, говорит. Сегодня малость квасу перепил за ужином, бурчу сильно. Боюсь Ваше Сиятельство беспокоить.

– Чего еще изволите Ваше Сиятельство? Наташка спрашивает, глазками стреляет, передничек мнет.

Понятно, чего я изволю. С нею я уже пару раз изволял, она мои привычки изучила.

Кусал меня кто-то ночью во сне. Клопов и прочей живности в барском доме мы не держим, с ними строго. Иногда бывает, забегает таракан из деревни. Его вся дворня ловит и предает смерти.

Наташка ушла ночью, знала, что барыня не любит, когда дворня развратничает. Барину услужит, одно дело. А в барской постели валяться засветло, никоим образом не годится, это разврат.

– Барин! Батюшка! Спрашивает Антон.

– А эта дрянь откуда у вас в опочивальне?!

И вытаскивает из-под постели здорового черного рака. Тот клешнями лязгает, укусить пытается. Так вот кто меня ночью то беспокоил. И вправду, на теле словно щипал кто. На Наташку непохоже, она девка ласковая, немного коровистая. Кто ж мне такое подсунул? Позавчера утопить хотели, сегодня ночью раков подсовывают. В нашей местности и змеи водятся, если змея ночью в комнату приползет…..!!

Мне захотелось домой, на мой тихий мирный десятый этаж. Чтобы сосед опять стучал в стену и ругался с женой. Чтобы музыка играла этажом выше.

Попросил Антона поспрашивать среди слуг, вдруг кто что видел. Бабушку в историю с раком решили не посвящать, рака отправить на кухню и наказать по справедливости. Скорее всего, он из той же посылки с рыбой, подарка нашего мельника. Пусть в общей банде и отвечают.

Рыбки за завтраком попробовал, хороша, нечего сказать. О раке со смехом поведал лакей, удрал ведь подлец, буквально из-под руки повара удрал. Да что с него одного. Щуку подадут в обед, какое то новое блюдо повар задумал. Решил после завтрака заглянуть на кухню и полюбоваться на речную красавицу. Лежит мерзавка в леднике, глазки зажмурила, пасть зубастую в сторону отвернула.

– Что, говорю, щука. Пришел твой смертный час. Всю жизнь всякую мелочь обижала, а теперь мы тебя обидим.

– Я с тобой не поменяюсь. Меня съедят, а тебя еще долго мурыжить будут.

Вот так сказала мне щука.

И я нашел, что ответить.

– Будете еще наезжать, попрошу бабушку расторгнуть с мельником договор аренды мельницы. Пусть мельник идет, куда хочет, кормится, чем хочет.

Это был сильный аргумент. Щука задумалась, такой наглости от человека она явно не ожидала.

– Не боишься того этого? Осторожно спросила.

– Отбоялся уже. Мутите вы тут воду, мутите. Чего хотите, сказать не желаете. Вот приглашу священника, освятит воду возле мельницы. Что тогда?

Рыба запаниковала. Перспектива освящения воды ей очень не понравилась.

– Может, съездишь на мельницу, поговоришь с хозяином? Спросила жалобно.

– А вы меня там в сома превратите? Или по дороге, того этого. Передразнил я её.

– Барина то?! Ужаснулась хищница. Не положено. Запрет на это наложен. Анька с тобой пошутковала. Так она молодая, кровь играет. Ты тоже, сначала с ней поиграл, теперь других в постель тащишь. Не дело это барин!

Диалог затягивался, стороны не пришли к согласию. Появился повар и мою собеседницу потянули в последний путь. Она так мне ничего и не сказала. Мужественная рыба. За обедом я ел в основном баранину и парниковую клубнику. От рыбы отвертелся, сказав, что утренней мне хватило. Есть такую умную и разговорчивую рыбу мне не хотелось.

– Кто знает, может они и все такие? Молчат, но думают о нас разное, не очень для нас лестное.

А вечером повар пришел ко мне и обрадовал сообщением:

– Я Ваше Сиятельство барыне то не говорил. Мало ли что она подумает. А вы меня с мальства знаете, знаете, что я сроду ничего барского крошки не тронул.

– Так вот, рыба то эта, что на стол подавалась. Не та вовсе рыба. Ту, какая сволочь подтибрила, буквально из-под рук моих вытащила. Пришлось другую готовить, благо на леднике позавчерашняя лежала, в пруду карпа выловили.

Сбежала, значит, моя щука. Я почему-то почувствовал облегчение. Заканчивать дискуссию съедением оппонента, это не наш метод. Такие методы мы давно осудили. Щука сейчас, наверное, докладывает своему начальнику об итогах переговоров с графом Апраксиным. Буду ждать новой шкоды.

Ночь спал спокойно, ласкал все ту же Наташку. Во сне почему-то снилась Анюта и была мною довольна.

– Ну ты и даешь! Говорила. За ночь девку шесть раз огулял. И откуда берется. Жеребец, истинный жеребец.

Рублевик 1807 года, пара гривенников 1809 го, полтина 1813 года, пятаки, гривенники, аж 20 копеек 1816 года. Это все братца ныне царствующего царя Николая монетки, покойного Александра Павловича. Сколько какая в будущие, неимоверно далекие сейчас от меня времена стоит? А хрен их знает, сколько стоят. Одни дороже, другие подешевле. Монетки все в хорошем состоянии, не сказать чтобы идеальном, в обиходе уже побывали, в кошельке слегка пообтерлись. Пятачком нынешнего 1828 года у меня в кошельке целая пригоршня. Милостыню подавать, очень удобно. Прошлогоднего “орла крыльями вниз”, пятирублевика, у меня нет. Это даже я знаю. И на нет и суда нет. А вот полтинушка с поднятыми крыльями. Год позапрошлый, состояние отличное. Сижу, перебираю монеты в кошельке, бабушка опять внуку подбросила на мелкие развлечения. И зудит, зудит, съезди к соседям Боренька, съезди. А как я съезжу? Вдруг меня и к соседям заговор наложенный не пустит. Поеду туда, приеду неизвестно куда. Лучше дома посижу, пощиплю ягодку и девка тут новая обрисовалась, интересная на фигуру девка. Не иначе как мамку её цыган в сене повалял. Приходила с ягодами к барыне, я успел с ней парой слов перекинуться. Не хочу ни к каким соседям!

А из города, наконец, газеты привезли. О холере пока мало чего слышно. Холера еще в Азии, в Сибири появилась, но у нас, слава богу, начальству слава и почет, холеры пока нет. Ох, скоро придет и мало никому не покажется. Холерные бунты в Москве, об этой страшилке читал я в свое время. Надо бы предупредить как-то Александра Сергеевича. Да как его предупредишь? Да и не поверит он мне. Это ж смех один: граф Апраксин предупреждает опального стихотворца Пушкина о том, что в будущем году…..!!!

Граф Апраксин научились будущее предсказывать. Авель, Нострадамус, Калиостро и граф Борис Викторович Апраксин.

День июльского безделья. В купальню теперь хожу с почетным эскортом. Для защиты от русалок, водяных и говорящих щук в дворне выбрал двух девок покрепче. Сослался, что раков боюсь. Пусть по дну ходят и ногами всякую подводную живность отпугивают. Девки хихикают, но свою задачу выполняют добросовестно. Еще бы, это им не прясть, не ткать, не в лес за ягодой бежать. Там в лесу и слепни и комары. Да и медведь, говорят, опять в малиннике пасется. Егерь обещал, сходить туда, шугануть обжору. Я блаженствую, поглядывая на мясистые прелести моих охранниц. Я сыт. Поберегу себя для ночных утех.